Во всем виновата водка (ЛП) - Фиона Коул
― Пф. Нет, ― фыркнула она, закатив глаза, которые можно было увидеть с Плутона. ― Я просто не люблю быть на вторых ролях.
― Ох, Рэй. ― Не торопясь я оглядел ее с ног до головы, делая шаг вперед. Она отступила, но уперлась в стену, лишая себя места для маневра.
― Ты никогда не будешь на вторых ролях.
― Я в курсе. Поверь.
― И, что тогда тебя так разозлило?
― Я не злюсь.
Каким-то образом мне удалось сдержать смех, но мои брови взлетели вверх от сомнения.
― Правда?
― Да, правда, ― заверила она дерзким тоном, скривив губы.
― Тебя не беспокоит то, что ты здесь, в качестве моей жены, одновременно с единственной женщиной, с которой у меня были серьёзные отношения?
― Если бы я находилась здесь в роли твоей настоящей жены, может быть, я и переживала по этому поводу.
― Ты моя настоящая жена. ― Она могла сколько угодно называть наш брак фиктивным, но юридически она была моей женой, и я буду заставлять ее мириться с этим, пока могу. ― Это значит, что тебе не все равно?
― Нет.
― Ой, да не заливай.
Очередное закатывание глаз, но это ещё больше подстегнуло меня. Я подбирался слишком близко к тому, чего она не хотела признавать. Обычно Рэй красноречива в аргументах, но, желая оттолкнуть меня, перешла к мелочности и незрелой грубости.
Черт, она так упряма, но и я тоже.
Постаравшись ослабить свое желание, я сделал еще один шаг, сократив расстояние между нами. Она откинула голову назад, глядя на меня, но то, что она увидела в моем взгляде, пресекло любые язвительные комментарии.
― Значит, тебя не беспокоит, что она знает, каково это, когда я делаю так? ― Нежно заправляю волосы ей за ухо, проведя большим пальцем по внешней стороне ушной раковины и вниз по подбородку. Ее губы приоткрылись, я оперся одной рукой о стену у ее головы и сделал последний шаг, устраняя все пространство между нами. ― Или когда подхожу к тебе вот так близко? Тебя не беспокоит, что она может поставить себя на твоем месте, потому что знает, каково это?
― М-мне все равно.
Мы находились у последней черты, и она цеплялась за остатки своего отрицания, но настало время все решить между нами. Возможно, как и я, Рэй погребла влечение или чувства под нашей дружбой. Раньше я полагал, что дело только во мне, что мое влечение безответно, но я ошибался. Не знаю, почему она отрицала что-то большее, чем дружба, когда между нами, в глубине, бушует столько страсти, наша свадьба в Вегасе сорвала покров, и я планировал докопаться до истины.
Мне нужно было надавить чуть сильнее, чтобы она сдалась.
Ее кожа покрылась мурашками в тех местах, где я провел пальцем вниз по ее шее к плечу, играя с краем платья. Ее глаза потемнели практически до черноты. Ее тихое дыхание касалось моего подбородка, и в тот момент я понял, что отдал бы все, чтобы услышать, как она тяжело дышит из-за меня.
Открыв врата своим фантазиям, я позволил ей увидеть каждую крупицу желания и потребности, которые были заключены внутри меня с первого дня, когда увидел ее, и я решил пуститься во все тяжкие, используя последний шанс.
― Ты не ревнуешь из-за того, что она знает, как мне нравится трахаться, а ты нет? Потому что жена должна знать, как любит трахаться ее муж.
― Нет, ― выдохнула она.
Такая чертовски упрямая, и я обожаю в ней это.
Она могла быть сколь угодно упрямой, но мы оба знали правду.
Мои губы слегка приподнялись в знак победы, подпитывая упрямство Рэй. Мне следовало бы догадаться, что злорадствовать не стоит. Она восприняла это как вызов, а ей нравились вызовы.
― Высокомерие тебе не к лицу.
― А по мне так оно мне очень идет. ― Несмотря на вновь вспыхнувшую искру, оскорбление с ее стороны было в лучшем случае слабым. Поэтому я сохранил высокомерие, желая раззадорить ее. Возможно, тогда она заволнуется и сделает что-нибудь безумное ― например, признает правду. ― А тебе к лицу ревность.
Ее глаза вспыхнули.
― Я не...
― Вот вы где, ― крикнул Джереми с порога. ― Упс. Извините, что помешал. ― Он начал отступать, когда увидел нас.
― Нет, не беспокойтесь, ― сказал я, не спеша отступать и подмигивая Рэй. ― Мы просто уединились на минутку.
― Зарождающаяся любовь. Вам никогда не будет достаточно друг друга.
― Думаю, с меня достаточно, ― пробормотала Рэй так, чтобы слышал только я.
Я едва сдержал смех.
― Что вы хотели?
― Мы готовимся к игре в крокет. Хотите поиграть?
― С удовольствием, ― ответила Рэй.
― Отлично. Увидимся на игре.
Как только он направился во двор, Рэй бросилась следом.
Я позволил ей дойти до двери.
― Кстати, ты единственная женщина, которая носит это кольцо.
Она остановилась и оглянулась через плечо. Я затаил дыхание, ожидая, что она закатит глаза и скажет, что ей плевать. Вместо этого удивила меня, подняв подбородок и произнеся одно-единственное слово, которое говорило гораздо большем, чем ей хотелось признать:
― Хорошо.
Она ушла, так и не увидев моей улыбки, но это подняло мне настроение. Я улыбался всю дорогу до роскошной зеленой лужайки для игры в крокет, но улыбка угасла, когда Рэй, очевидно, укрепив свою внутреннюю защиту, стала еще более хладнокровной по отношению ко мне, чем за завтраком.
Она смеялась с Джереми и своим отцом. Выпила стакан лимонада со своей мамой. Приветствовала каждого прибывшего теплой улыбкой. Каким-то образом ей удавалось быть идеальной светской львицей и при этом относиться ко мне так, словно меня не существует, и делала это очевидным только для меня. Я был бы впечатлен, если бы это не сводило на нет прогресс, которого я добился.
Пока мы ждали начала игры, я наблюдал за ней, прокручивая в голове любые идеи, которые бы помогли мне разрушить стену, которую она возвела за рекордно короткое время. В конце концов, мне не нужно было ломать голову, потому что, прежде чем мы начали игру, вошла Обри, словно шаровой таран.
― Обри, я счастлив, что ты смогла присоединиться к нам, ― поприветствовал ее Джереми.
― Не могла этого пропустить. Я играла всего пару раз, так что полегче.
Играя с огнем, я добавил:
― Ты отлично справишься. Это как мини-гольф.
Как
