Домашний арест или новый папа по соседству - Олли Серж
-Значит, сливаешься, сучонок, - усмехается мой собеседник. - Красиво сливаешься. Удачливый ты, гад!
Развожу руками.
-Как говорится, не было бы счастья… А компромат всегда найдется.
-А на меня у тебя тоже есть компромат? - Улыбается Рагожин. Опасно так улыбается… Что у меня начинает желудок скукоживаться.
А вот сейчас нужно отвечать правильно.
-Мы с вами по одну строну баррикад всегда были. Зачем мне?
-Ладно, живи, - взмахивает рукой. - Для порядка сутки в обезьяннике посидишь и интервью стервятникам дашь.
-Спасибо, Петр Алексеевич, - подаю руку. - Не прощаюсь…
-Да уж ещё выше меня сядешь, если захочешь… - отвечает он на рукопожатие.
Выхожу из вагончика и делаю глубокий вдох. Вот это я правда… щучкой из сетей. Нарочно не придумаешь.
Послушно топаю обратно в минивэн.
В отделении приходится ждать конца смены, чтобы встретиться с капитаном и получить для звонка телефон.
-Я сегодня добрый, - вредничает Крачков и кладет на стол бумажку. - Вот на этот номер. С пометкой «возврат долга». Три тыщи или жди до утра.
-Ну ты жук… - захожу я в онлайн банк. Перевожу сумму и только собираюсь набрать Надю, как телефон, моргнув разряженной батареей, отключается у меня прямо в руках.
-Да чтоб тебя! - Истерично смеюсь и обращаюсь к ухмыляющимуся капитану. - Разреши позвонить. Разрядился… - демонстрирую темный экран.
-Держи… - подаёт он свою трубу.
Мне приходится набрать помощника, потому что новый номер Нади я не помню.
-Аркаш, будь другом, сгоняй до квартиры… Успокой мою женщину…
-Если меня выгонит из дома жена, Иван Дмитриевич, то я к вам жить приеду, - ворчливо вздыхает помощник и вдруг после небольшого шуршания в динамике я слышу взволнованный голос Нади.
-Ваня…
В моей груди разливается тепло.
-Все хорошо, моя девочка.
Глава 26. Новый дом
Глава 26. Новый дом
Надя
- Надюш, ну что ты стоишь как неродная… - Вздыхает Иван и подходит ко мне, обнимая со спины.
-Давай, быстренько мне, как на духу, что именно тебя так расстроило? - Шепчет мне прямо в кромку ушка. Специально это делает. Губами чуть кожу задевает.
Я мгновенно покрываюсь мурашками. Тело начинает «тянуться», выпрашивая, чтобы его ещё где-нибудь также чувствительно погладили.
Я очень соскучилась по Ивану. Это какой-то кошмар! Знакомы меньше месяца, а я помешалась!
Меня будоражит мысль, что сегодня, наконец, белье в цветочек будет продемонстрировано главному зрителю. И что завтра мы проснемся с Иваном вместе и не нужно будет целых три дня никуда идти…
-Ммм… - тяну, немного млея от ощущений, но тут же резко отстраняюсь, услышав дочь.
Вера, сияя глазами, гоняет на самокате из гостиной в коридор, потом в кухню и обратно. Не рассчитав скорости, врезается в журнальный столик. С него падает ваза и разлетается вдребезги.
-Вера! - Рявкаю, мгновенно почувствовав себя максимально уязвимо и неловко. Будто в дом свекрови снова вернулась. И вроде бы, нужно отругать ребенка, наказать, поставить в угол, но с другой стороны - зачем класть под елку то, с чем нельзя поиграть прямо сейчас?!
-Ваня… прости, - шмыгает дочь носом и волочит за собой самокат. Глаза мгновенно становятся «на мокром месте». - Мамочка… я не специально…
-Никогда мне эта ваза не нравилась, - беспечно пожимает плечами Иван. - Смотри только не лезь в осколки, а то проколешь себе что-нибудь.
-И давай договоримся, что для самоката есть улица, - говорю строго, чуть повышая голос.
-Там же сугробыыы… - грустно вздыхает Вера.
-Значит, будем ждать весну, - говорю безапелляционно.
-А ты там остальные подарки проверила? - Выступает в роли миротворца Иван. - Может быть тебе ещё что-то есть или маме? Сходи посмотри.
Вера смывается.
-Нужно подмести… - говорю растеряно.
-Стой, - ловит меня Ваня. - Ты не рассказала, что не так.
Обижено дышу, не зная с чего начать, чтобы не показаться неблагодарной дурой.
-Понимаешь, - все-таки не сдерживаю расстройства и опускаю в пол глаза, - у меня вот до сих пор слова этой тетки нотариуса в ушах…
-А что она сказала? - Хмурится Аронов.
-Что, мол, везет же дурам. Квартиры им дарят. Что я и рожей то не особо вышла… Ну это она не мне. Я за дверью документы ждала. Она коллеге говорила.
-Эй, ну ты чего, - Иван с улыбкой поднимает мое лицо за подбородок. - Они завидуют. Я считаю, что все сложилось просто идеально. Для суда ты теперь единоличная владелица хаты в центре. Я прописан здесь, в доме, на основании права собственности. И как бы мне не нравилась квартира мамы, здесь я могу выйти не только на балкон. Мы можем погулять, пожарить шашлык, в конце концов, сходить в баню, поплавать в бассейне…
-Да, - сжимаю я ножку бокала и делаю глоток. - У тебя очень красиво.
-А ещё здесь у посёлка охрана круглосуточная. Надюш, я повторяюсь. Но очень тебя прошу, подумай. Переезжайте сюда. Или ты хочешь, чтобы журналисты снова напугали ребенка?
Вспоминаю наше вечернее возвращение домой три дня назад и передергиваю плечами. Чокнутый какой-то парень выбежал из-за угла и сфотографировал нас со вспышкой. Потом пытался задавать вопросы, но, благо, вмешалась наша вездесущая соседка. Прямо костылем отогнала.
-Ты же говорил, что они после твоего интервью потеряют интерес? - Хмурюсь.
-Так они и потеряли, - кивает Иван. - Но, видимо, совсем желтушные издания ещё на что-то надеются. Надюш, я скучаю по вам сильно. Правда, за неделю эту чуть на стенку не полез. Если бы вы не приехали встречать Новый город, я бы точно нарушил снова все границы своей виртуальной тюрьмы и объявился у вас.
-Вань… - вздыхаю. - Здесь очень далеко до метро. Мы сами никуда и выехать не можем. Привязаны к месту… А у нас садик, работа.
-Такси и мой помощник всегда в вашем распоряжении, - отметает и этот аргумент Аронов.
-Я опять буду чувствовать себя на птичьих правах, - наконец, озвучиваю настоящую причину своего отказа. - Прям так и кажется, что из-за угла выскочит свекровь и начнёт орать за вазу, например. Или за то,
