Хеди Уилфер - Невеста поневоле
— И что же, — спросил он нарочито любезно, — вы не разочарованы? Я не обманул ваши ожидания?
Айрин нервно облизнула губы. Если не хочешь вывести его из себя, выбирай выражения, сказала она себе.
— Это было... интересно... но ничего такого особенного, что хотелось бы повторить, — пробормотала она, глядя в сторону.
Мигель сверлил ее яростным взглядом. Неужели она специально пытается его раздразнить и завести? Но тут Айрин повернула голову, и он заметил темное пятно у нее на шее — след его собственного поцелуя. Да она вся в синяках, подумал он виновато. Неудивительно, что ей не хочется это повторить.
Нет, он не такой эгоист, чтобы попытаться удержать ее рядом с собой против ее воли. Через пять лет она сможет уйти... но только в том случае, если у нее не будет ребенка. Значит, надо вести себя так, чтобы его не было.
— То, что случилось этой ночью, не должно больше повториться, — проговорил он сквозь зубы. — И я сделаю все, чтобы не повторилось.
Айрин медленно заливалась краской обиды и унижения. Намек был слишком очевиден. Неужели он думает, что она станет к нему приставать?
— Вот и отлично. Очень рада слышать это, ― произнесла Айрин холодно.
На какое-то мгновение у Мигеля возникло страстное желание заставить ее взять свои слова обратно. Сжать ее в объятиях, целовать, целовать до тех пор, пока она сама не запросит у него пощады, не запросит любви.
Он словно попал в зыбучие пески — чем яростнее он боролся со своими чувствами, тем глубже они его затягивали.
Айрин была так невинна, так неопытна; она даже не понимала, насколько редким и необычным было то, что они испытали вместе этой ночью! Это наслаждение... эта страсть... ее тело, такое послушное, такое желанное...
Мигель почувствовал, как тяжело начинает биться сердце. Еще немного, и снова будет поздно. Он, не оглядываясь, быстро вышел из комнаты.
ГЛАВА 11
Айрин мягко вынула из ручек Федерико кусочек ткани, — по всей комнате были раскиданы образцы обоев, занавесок, ковровых покрытий. Они все еще не приступили к ремонту комнат в другом крыле — детской для Федерико и их супружеской спальни. Но в последние дни Мигель торопил Айрин с выбором отделочных материалов. Решено было, что обои и занавески подберет она. Он собирался лететь в Мадрид на какие-то срочные деловые переговоры и хотел, чтобы ремонт хотя бы начали до его отъезда.
Хотя гости давно разъехались, Айрин все так же спала в комнате Мигеля. Ведь слуги-то остались, и надо было по-прежнему изображать дружную семью. Айрин, правда, настояла на том, чтобы он перебрался обратно на свою кровать, сама же устроилась в гардеробной. Они жили в одной комнате, но Мигель был верен своему слову. Он держал Айрин на расстоянии, как физически, так и морально. А она всем своим видом давала понять, что это ее очень даже устраивает. Как-то так само собой сложилось, что Айрин и Мигель практически никогда не сталкивались в своей общей спальне и никогда — в ванной, хотя разделяли и то, и другое. Они вообще теперь почти не разговаривали, лишь обменивались короткими фразами. Особенно больно Айрин ранило то, что Мигель снова перешел с ней «на вы».
Казалось, она должна была радоваться установившимся отношениям, но вместо этого чувствовала себя покинутой и обманутой. Тело ее жаждало продолжения той страстной ночи, хотя Айрин не хотела себе в этом признаваться.
Она взглянула на часы — пора переодеваться к ужину. Еще одна формальность, которая поначалу немного смешила ее, а затем сделалась привычной и даже приятной. Она с удовольствием каждый вечер наряжала Федерико в роскошные костюмчики, купленные когда-то Мигелем, — по испанскому обычаю, малыш обязательно присутствовал на всех семейных трапезах, хотя и не сидел еще за столом. Прекрасный обычай — по крайней мере, есть с кем поговорить, и обед не проходит в полной тишине.
За все это время их уединение было нарушено лишь однажды. Примерно недели через две после свадьбы Айрин гуляла с Федерико в саду.
Она сидела в высокой, увитой вьюнками беседке, рассеянно листая, какой-то детектив и одним глазом поглядывая на Федерико, который пытался стоять, крепко держась обеими руками за коляску. Внезапно Айрин насторожилась ― вдали раздавался голос садовника. С кем это он там беседует, удивилась девушка. Садовник, пожилой молчаливый человек, целыми днями работал в саду в полном одиночестве и, похоже, ничуть этим не тяготился.
Зашуршал гравий — кто-то шел к беседке. Айрин выжидательно подняла голову и с изумлением увидела входящего Мигеля. Она уже привыкла к тому, что он постоянно в отъезде. Что он делает дома посреди дня? Неужели что-то случилось?
— К нам едут гости, — начал Мигель, не здороваясь. — Точнее, один гость. Но очень важный. Это мой французский партнер по бизнесу. И от того, как пройдет наша встреча, зависит заключение чрезвычайно выгодного для меня контракта. Поэтому я пригласил его сегодня на ужин, и вам, как моей жене, необходимо присутствовать. Надеюсь, вы не против?
— Но... что я там буду делать? — испуганно залепетала Айрин. — Я не смогу поддержать ваш разговор, я ведь ничего не понимаю в ваших делах.
— От вас не потребуется ничего особенного. Ваше присутствие придаст вечеру неофициальный оттенок. Просто украсите наше общество, — ответил он галантно. — Короче, будем считать, что вы согласны. У вас есть нарядное платье?
— Да, но я не знаю, подойдет ли оно для этого случая.
— Пойдемте, посмотрим, — решительно сказал Мигель и, подхватив на руки Федерико, вышел из беседки.
Он стремительно шагал через сад, и Айрин с трудом поспевала за ним, пытаясь одновременно расслышать его слова.
— Забудьте на этот вечер о том, что вы няня, — быстро говорил Мигель. — Не надо приносить Федерико в столовую. За ним посмотрит Тереса.
В доме царила суета. Немногочисленные слуги торопливо терли мраморную лестницу, кто-то пробежал мимо со шваброй, хотя, на взгляд Айрин, дом и так всегда содержался в безупречной чистоте.
Вбежав в гардеробную вслед за Мигелем, она увидела, что он уже снял с вешалки несколько ее платьев и, бросив на кушетку, рассматривает их с критическим видом.
— Это все, что у вас есть? — поинтересовался он, не поворачивая головы.
— Да. — Ей стало обидно. — Извините, что не угодила.
— Ну что вы, Айрин, — смутился Мигель. — У вас прекрасные платья...
— Но для вашего приема они не подходят...
— Примерьте вот это, — неожиданно сказал он. Вышел на минуту из гардеробной и сразу же вернулся с большой плоской коробкой.
Айрин растерянно смотрела на коробку. Первым ее побуждением было отказаться. Но по выражению лица Мигеля было ясно, что он не примет отказа.
