Открой глаза - Алекса Мун
О чем нам с ним говорить? Он все сказал своим поступком.
Несколько раз моргаю. Не верю в услышанное. Нет, она шутит. Просто у этой женщины специфическое чувство юмора. Но уверенная стойка и серьёзный, проницательный взгляд, говорят об обратном, а когда в квартире раздаётся звук дверного звонка, я вовсе подлетаю со своего места, начиная лихорадочно искать пути отхода, наконец-то осознав, что Валерия не шутит.
— Я перехватил вашего доставщика и заплатил ему, — голос Матвея вонзается в кожу острыми мурашками, оставляя бесчисленного количество невидимых кровоточащих точек.
Я его не вижу. Мне достаточно его услышать, чтобы моя нервная система с разгону врезалась в каменную стену, подвергая себя не мгновенную смерть. Так жестоко, только что умерла моя последняя нервная клетка. Она отчаянно висела на тонком волоске, болтаясь между жизнью и смертью и вот про секунды назад случилось второе.
Пальцы стали неконтролируемо дрожать и я хватаюсь за чашку, чтобы не выдавать эмоции так откровенно. Отвернулась. Уткнулась глазами в тонкую плазму, висящую на стене.
Можно представить, что я в собственном вакууме. Ничего не слышу и никогда не вижу. Абстрагироваться. Но шаги незваного гостя становятся все отчётливее и отчётливее, и мой ненадёжный вакуум предательски рассыпается, когда за спиной, в нескольких метрах от меня, звучит хриплое «привет».
— Я вас оставлю, — быстро отзывается Лера, ретируясь.
НЕТ! — мой немой крик так и остаётся не услышанным. Взрывается внутри меня, оседая горьким осадком.
Медленно выдыхаю через сомкнутые зубы и хочу развернуться. Уйти вслед за хозяйкой квартиры. Чтобы нас с Матвеем разделяла дверь, а лучше целые километры.
— Детка, — его руки мягко ложатся на мои напряженные плечи и я дёргаюсь, будто между лопаток вонзили нож. Из рук выскальзывает чашка, разбиваясь об пол, разлетаясь звонким эхом по пространству кухни.
Когда он успел подойти?
— Не трожь меня! — шиплю, чувствуя как глаза начинают печь. Горячие дорожки стекают вниз по щекам и падают к разлетевшимся по полу осколкам. — Я не хочу тебя видеть, уходи!
Против воли взгляд цепляется за его лицо парня, где красуются несколько ссадин. Опускается на изувеченные костяшки рук.
Он с кем-то подрался? Плевать! Меня это не интересует!
— Вета, детка! Ты должна меня выслушать, — умоляюще просит он.
— Я ничего, никому не должна! — рычу в ответ и от боли закусываю нижнюю. Кажется, я наступила на осколок. — Черт! — скулю жмурясь.
— Что случилось? Не двигается!
Матвей мгновенно понимает, что случилось. Подхватывает меня на руки и усаживает на столешницу.
— Я сама! Все! Хватит! — истерический крик слетает с моих губ. Я совершенно не чувствую боли, только ту, что гудит между лопаток, где прочно «сидит» его воткнутый нож.
Матвей не слушает меня, обхватывает ледяными пальцами мою ступню и осматривает рану.
— Нужно промыть, — коротко сообщает и я снова оказываюсь у него на руках. — Где здесь ванная?
— Нигде! Отпусти меня! Я сама разберусь! От твоего присутствия будет только хуже!
Бью словами наотмашь, а ему хоть бы что… Матвей совсем не слышит меня.
— Сам найду!
Интуитивно, к моему удивлению, парень быстро находит нужную комнату и, пнув коленом включатель, заносит меня в освещенную ванную. Садит на столешницу умывальника.
— Здесь, где-то должна быть аптечка. Надеюсь.
Бесцеремонно начинает лазать по ящикам и шкафчикам ища нужный предмет.
— Матвей, уходи отсюда! Я не хочу с тобой говорить!
Парень дергает вверх головой, откидывая меня секундным нехорошим взглядом и возвращается к поиску. Становится дурно.
Это что вообще было? Это я должна на него так смотреть, а не он.
— Нашёл! — слышится победный клич и мою лодыжку снова обхватывают ледяные пальцы.
Запрокидываю голову вверх и, не скрывая своего раздражения, шумно выдыхаю.
— Будет больно! — резюмирует Матвей.
— Ты по-другому не умеешь! — фыркаю в ответ.
Матвей смотрит на меня снизу вверх царапая взглядом. Там застыло сожаление и вина. Вот только это все тщетно. За эти дни я возвела огромную стену. Вряд ли он сможет достучаться до меня.
Вскидываю брови, посылая ледяной взгляд в ответ: Что? Не нравится мой тон? Или что тебе не нравится? Я не собираюсь тебя так быстро прощать. Твои разговоры — пустые слова. Мне с головой хватило одного поступка.
Воспоминание его отвратительного поступка поднимает во мне волну раздражения. Ядовитая злость захлёстывает с головой и я еле сдерживаюсь, чтобы не вспыхнуть, начав с ним разговор на повышенных тонах.
Он этого добивается. Он знает, что с лёгкостью заговорит мне зубы, поэтому я должна ни в коем случае не повестись на провокацию.
Раз уж обстоятельство заставило нас пребывать в одной комнате, находясь крайне близко друг от друга, я должна молча вытерпеть это, а потом убраться отсюда.
— Ай! — вскрикиваю от острой боли, подскакивая на месте. Глаза против воли начинают печь. Ощущаю, как капли скатываются по щекам, падая куда-то вниз.
— Там осколок, его нужно вытащить!
— Можно я сама? — жалобно скулю, хватаясь за срез тумбы. — Пожалуйста…
— Нет! — холодно отрезает и приступает к нехитрому действу, извлечению из моей ступни осколка. — Нашатырь дать? — долетает до меня через плотно утрамбованную вату в ушах. Всего секунда, и ярость сменилась страхом, а предательское воображение, начало подкидывать жуткие картинки, где из-за обилия крови я теряю сознание.
— Нет, — еле выдавливаю из себя.
Вета, успокойся! Это всего лишь маленький осколочек, который вряд ли сможет привести к ампутации ноги.
Я наверное забыла упомянуть, что я не переношу вида крови и когда на пальцах Матвея вижу что-то красное и мокрое, мне становится дурно. Сразу забываю обо всем на свете.
Как бы я сама справилась в подобной ситуации? Да, никак! Ее не возникло, не появись бы на горизонте Матвей.
— Черт, не могу ухватиться, — рычит себе под нос парень. Опускается на колени.
— Что? Что ты хочешь сделать? — рвано выдыхаю. Мне нужно больше кислорода.
— Попробую зубами.
— Зубами? — голос взлетает на октаву выше.
Я не ослышалась? Какими ещё зубами?
Тёплое дыхание щекочет ступню, и я чувствую успокаивающее прикосновение губ.
О Боже…
Не дышу. Затаилась. Не могу пошевелиться.
Мое внимание привлекает заставшая темная тень в дверном проёме. Медленно оборачиваюсь. Сложа руки на груди, сдвинув брови, на нас смотрит Арон.
— Достал! — приглушенно произносит Матвей и судя по всему тоже
