Одержим тобой - Мила Реброва
О чем только Лесли думала, собирая все эти ниточки в мой чемодан? Я же в жизни этого не надену! Найдя самый «скромный» желтый купальник, я все же надела его, хотя обычно я ношу только слитный, закрывающий как можно больше кожи, а не наоборот. Также сверху я надела почти прозрачную рубашку, еле прикрывающую мою попу, но что поделаешь – выбирать не приходится.
Брайан ждал меня, сидя на том самом диванчике на веранде, где мы заключили договор о поцелуях. Боже, мне кажется, словно прошел уже год с того вечера, а не неделя. Все так изменилось, и сейчас я почти не боялась его. Заметив меня, он тут же подошел и, притянув меня к себе, слегка поцеловал, не углубляя поцелуя, – мне даже стало жаль, когда он так быстро отстранился.
– Прекрасно выглядишь, вот только…
Протянув руку к моей голове, он освободил тяжелые пряди от заколки, и они волнами опустились мне на плечи. Муж завороженно смотрел на свои пальцы, между которыми струились мои волосы.
– Люблю, когда они распущены.
Взяв мольберт и деревянную подставку для него, Брайан повел меня в глубь леса. Мы шли молча, но это не была та давящая тишина, когда нечего сказать собеседнику, – нам не было надобности заполнять ее бессмысленным разговором. Через десять минут ходьбы я услышала звук льющейся воды и остановилась, пытаясь понять, откуда он доносится.
– Сейчас все увидишь, – произнес Брайан, предугадав мой вопрос, раздвигая ветки деревьев и проходя по тропинке, прятавшейся за ними.
Я просто замерла на месте при виде открывшейся нам картины: прямо перед нами шумел водопад, окруженный зеленью со всех сторон. Теперь я догадалась, почему Брайан привел меня сюда: идеальное место, чтобы запечатлеть его с помощью красок.
– Брайан, это просто идеально…
Не знаю, сколько я уже лежал, наблюдая, как моя жена увлеченно работает за мольбертом. Еще я любовался, следя за игрой солнца в ее волосах, придающего им оттенок красного. Я в очередной раз поражался ее дивной красоте. Она совершенно не замечала ни меня, ни творящегося вокруг нее, слишком поглощенная своим занятием в отличие от меня, больше часа уже не спускавшего с нее взгляда. Когда у нее что-то не получалось, она смешно морщила носик и на ее лбу появлялась складочка, а в моменты особенной сосредоточенности слегка высовывала кончик языка, держа его между зубок. Именно сейчас мне хотелось впиться в ее губы глубоким поцелуем, и мне требовалась вся моя выдержка, чтобы не мешать ей. Смотря на ее бледные оголенные ноги, которые ничуть не прикрывала надетая на ней рубашка поверх ярко-желтого купальника, я просто не мог связно думать, ревнуя ее даже к мольберту, над которым она склонилась. И вдруг меня посетила сумасшедшая идея, незамедлительно ставшая реальностью с помощью моего рвения. Я сгреб свою жену в охапку и потащил в воду: не обращая внимания на ее возгласы протеста, я ушел в глубину вместе с ней. Вынырнув на поверхность, она с минуту просто смотрела на меня, но как только я засмеялся над ее потрясением, принялась меня топить.
– Ты еще об этом пожалеешь, – повторяла она, погружая мою голову под воду.
Я поддавался, позволяя ей остыть таким образом, но вдруг мне в голову пришла мысль подшутить над ней, от которой я просто не мог отказаться. Набрав побольше воздуха, я дождался, когда она в очередной раз «утопит» меня, и не вынырнул. Я хорошо плавал и мог оставаться под водой довольно длительное время. И то, что на мне, кроме плавок, ничего не было, упрощало мне задачу.
– Брайан? – настороженно позвала Синди, стараясь отыскать меня, шаря руками по воде вокруг. – Это совершенно не смешно, Бейкер!
Ненавижу слышать из ее уст свою фамилию, теперь точно не выйду. Около минуты Синди молча стояла в воде, надеясь, что я все же появлюсь, но так и не дождавшись, она явно начала волноваться.
– Ты меня пугаешь, перестань, Брайан!
Обхватив Синди за талию, я утащил ее под воду, нападая наконец на ее губы. Она тут же принялась вырываться, пытаясь всплыть. Мне все же пришлось ее отпустить – я уже отчаянно нуждался в воздухе. Вынырнув вместе с ней на поверхность, я наблюдал, как она хватает ртом воздух, кидая на меня взгляд, полный злобы. Но я только засмеялся – если я и любил что-то больше, чем ее румянец, так это именно вот такой ее взгляд. Она даже не представляет, как бывает горяча в такие моменты. Видя ее готовность разразиться обвинительной речью из-за моей выходки, я не дал ей на это время, сокращая то немногое расстояние, разделяющее нас.
– Ты первая начала меня топить.
С этими словами я поцеловал ее, схватив за волосы на затылке, не давая ей возможности запротестовать, впрочем, она сопротивлялась совсем недолго, лишь до того момента, как мой язык коснулся ее губ – простонав, она ответила на поцелуй. Я больше не мог ждать. Найдя пуговицы на ее рубашке, я принялся их расстегивать, но они не желали меня слушаться, и я просто-напросто разорвал ее на части, стягивая с нее этот ненужный влажный клочок ткани, не отрывая своих губ от важного занятия. Подхватив Синди на руки, я обвил ее ноги вокруг своей талии, вынося ее на сушу.
Как такое могло произойти: еще минуту назад я думала, что сейчас взорвусь от злости, переполняющей меня, не говоря уже о том, что Брайан отвлек меня в самый неподходящий момент от картины, так еще и этот глупый розыгрыш в воде. На минуту я купилась на его неумную шутку. И мне это совсем не понравилось: это был совсем не тот страх, когда чувствуешь при
