Нежеланная дочь (СИ) - Фомина Татьяна
— Слушай, а ты не знаешь, почему твоя мама и его папа расстались? Они были женаты?
— Я не знаю.
— Ты что, не спрашивала?
— Нет. — Говорить, что голове вертится море вопросов, но произнести их вслух я боюсь, не стала.
— А я бы спросила…
Вчера я рассказала ей, как получила травму. Точнее мы все рассказали друг другу. Но Вику и Санию сегодня выписали, и Аля не хочет, чтобы к нам подсели какую-нибудь противозину. День почти прошел, а новеньких никого не было.
— Может, никого не добавят, — предположила я.
— Добавят! Просто вчера многих выписали, и сейчас заполняют сначала первые палаты, а наша последняя, — ответила Аля. Ее тоже должны скоро отправить домой, и я, честно говоря, очень боюсь, что и правда подселят какую-нибудь «противозину».
Вечером пришли мама с папой. Мама очень переживала, а папа как всегда шутил. Мне принесли долгожданный повербанк, и теперь разряженная батарея в ближайшие дни мне не грозит. Сначала я думала, что буду смотреть фильмы, но почти все время переписывалась с Филом и другими одноклассниками. Мне писали все. Все, кроме Евы. И это почему-то очень сильно задевало.
Полина
— Полина, выдохни ты немножко! Нельзя так переживать! — пытается успокоить меня муж. — Ты же видела сама: с дочей все хорошо. Она улыбается. А ты — нет.
— Не могу я, Сережа, улыбаться, — признаюсь.
— А надо! Доче поддержка нужна, а не охи, ахи.
— Да я же не охала! — искренне возмущаюсь.
— Охала, еще как охала!
Знаю, что сейчас он хочет меня приободрить, но я ничего не могу с собой поделать. Я всегда сильно переживала и переживаю за дочь. По любому поводу. А сейчас мне не дает покоя то, что одноклассники Дарины что-то не договаривают.
— Сереж… Как ты думаешь, почему дети молчат?
— Наверное, знают кто виноват, а ябедничать никто не хочет.
— Вот и я так думаю. Но кто?
— Не знаю. У вас там нет камер?
— Нет. Камеры только на крыльце и по углам здания, чтобы охватить периметр. Спортивная площадка совсем в стороне.
— Тогда ничего не остается, как ждать, когда наша партизанка во всем сознается.
— Думаешь, она расскажет?
— Дума…
— Сергей, можно тебя на минутку? — звонкий женский голос прерывает его на полуслове.
Мне не нужно оборачиваться, чтобы посмотреть, кто это — я по голосу узнаю Камиллу. В прошлый раз я почему-то решила, что она работает в поликлинике. Тогда что она делает в самой больнице?
— Полина, подожди минуточку, пожалуйста, — просит муж.
— Сереж, дай мне ключи, я буду в машине, — предлагаю ему.
Присутствовать при чужом разговоре мне не хочется.
— Мне нужна одна минута, — с легким нажимом произносит каждое слово Сережа. — И мы вместе пойдем. Хорошо?
Наклоняю голову в знак согласия и отхожу немного в сторону. Но этого недостаточно, поэтому я невольно становлюсь свидетельницей их разговора.
— Я думала, ты ко мне зайдешь?
— Зачем?
— Ну, как-никак не чужие все-таки. Ты не рад меня видеть?
— Да как-то нет особой радости. Ты что-то хотела?
— Поговорить, Сереж. Мы столько времени не видели друг друга…
— Так и говорить вроде как не о чем. У тебя своя жизнь, у меня своя. Все, как ты и хотела…
— Ты все еще сердишься на меня, да? — Камилла вопрошающе заглядывает в лицо моему мужу.
— Камилла, я уже давно все забыл. Мне пора. — Муж пытается отойти, но Камилла ловит его за рукав.
— Сережа, подожди…
— Меня ждет жена.
— Жена… — эхом повторяет Камилла.
— Да, Камилла. Моя жена меня ждет. Всего доброго! — сухо отвечает муж и возвращается ко мне.
— Прости. Идем, — говорит он уже мне.
Заставляю себя не поворачиваться назад, но я уверена, что Камилла все еще стоит на месте. Спиной чувствую ее взгляд, и только потом слышу частый стук каблуков.
Глава 22
Сережа влюбился еще в начальной школе. Никогда этого не скрывал, рассказывая своим родителям о самой чудесной девочке с необычным именем — Камилла. Именно так звали первую любовь и первую жену Сергея. Я видела его школьные фотографии — он практически на каждой стоит рядом с Камиллой — стройной девочкой кукольной внешности и огромными белыми бантами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})В школе Камилла мало обращала внимания на влюбленного одноклассника. По крайней мере, именно так думала Сережина мама, которой почему-то Камилла сразу не понравилась. Ольга Антоновна считала Камиллу избалованной и капризной, и, как считают многие мамы, — недостойной ее сына. А Сергей не смотрел больше ни на одну девочку, и это беспокоило мать еще больше. Даже на свадьбе единственного сына Ольга Антоновна сидела сама не своя. Сын был безумно счастлив, а у нее особой радости, как она рассказывала, не было. Она благословила молодых и приняла невестку в свою семью.
Однако семейное счастье было недолгим. Сергей и Камилла прожили вместе два года и разошлись. О причине развода мама не знала, но в глубине души была очень рада. Мне Сережа об этом тоже ничего не говорил, а я не настаивала, видя, что эта тема для него очень болезненна. Со слов свекрови я знаю, что муж достаточно стойко пережил развод, и, насколько я поняла, считал виноватым себя, но Ольга Антоновна во всем винила только Камиллу. И даже спустя столько лет, если возникал разговор о первом браке, Сергей старался перевести его в другую сторону. Видимо он так и не смог до конца избавиться от болезни по имени Камилла. А сейчас эта женщина сама напомнила о себе, разбередив своим появлением старую рану.
Украдкой бросаю взгляд на мужа — Сергей сосредоточенно смотрит на дорогу. Он очень внимательный и осторожный водитель, но судя по сжатым губам, и рукам, напряженно сжимающим рулевое колесо, дело вовсе не в вождении — дорога почти пуста. Сергей молчит, что тоже для него не свойственно.
— Сережа, — осторожно зову его. Он наклоняет голову в мою сторону, показывая, что слышит. — Все нормально?
Идиотский вопрос! Я же прекрасно вижу, что это не так.
— Да, — коротко бросает после секундной паузы, которую невозможно было не заметить.
— Это все из-за Камиллы?
— Полина, что бы ты сейчас ни думала, но Камилла осталась в прошлом, — отвечает муж.
Ее появление причинило ему боль, задело какие-то струны в душе, внеся явный диссонанс. И я не знаю, чем могу помочь. Тянусь и накрываю его руку своей. Его пальцы холодные, хотя в машине тепло.
— Сереж…
— Она никогда меня не любила. Убивалась по Макару из параллельного класса. Но тот сделал предложение другой. А Камилла, назло ему, согласилась стать моей женой. Но это не сделало нас ближе. Наоборот — еще больше отдалило… Макар, кстати, так и не женился, и Камилла очень скоро пожалела о скоропалительности своего решения. После нашего развода она сразу же вышла за него замуж, — безжизненно произносит Сергей, словно говорит сам с собой, не отрывая при этом взгляда от дороги, — сразу забеременела, но на четвертом месяце у нее случился выкидыш. Через год она родила девочку, а еще через два — мальчика…
Сережа не говорит, откуда ему это известно. Значит — следил за личной жизнью бывшей жены. Даже когда она была замужем за другим, ее судьба для него была не безразлична… Он замолкает, и некоторое время мы едем молча. Получается — Камилла вышла второй раз замуж, родила детей, и по большому счету не вспоминала о первом браке? Что изменилось сейчас? Ведь то, как она смотрела на Сергея, а в ее взгляде я увидела радость и чуть ли не восхищение, говорит, что она безумно рада этой случайной встрече…
В памяти всплывает картинка: Камилла касается правой рукой рукава рабочей куртки моего мужа. У нее длинные, красивые пальцы с неброским маникюром, но нет ни одного кольца… Слышу ее голос, но не помню фраз. Напрягаю память, стараясь вспомнить еще хоть какие-нибудь детали.
— Полина… — зовет Сергей, вырывая меня из воспоминаний.
— А?
— Кажется, тебя ждут.
— Что?
Не совсем понимаю, о чем речь, но Сергей кивает на лобовое стекло. Мы уже приехали, Сережа даже заглушил двигатель, а я и не заметила. Смотрю, куда он показывает — напротив нашего подъезда стоит одинокая фигура Лебедева.