Я тебя не отпускаю - Агата Санлайт
Вскинул глаза на честную компанию и, пожав плечами, резюмировал:
– Я ненадолго выйду и вернусь. Важный звонок.
Беркут понимающе кивнул – похоже, он опять обо всем догадался, хотя Медведев изо всех сил старался говорить, как можно более ровно и нейтрально. Но какой уж тут нейтральный тон, когда в груди щемит и в животе ледяной ком разрастается? И мысли мечутся в голове, словно вспугнутая выстрелом стая птиц.
Конечно, его голос слегка вздрагивал на высоких нотах, выдавая волнение.
Полицейские возражать не стали.
Медведев не вышел – скорее вылетел из комнаты. Даже удивительно – как замки не сломал. Так быстро их не открывали, наверное, еще ни разу.
А вдруг звонок прямо сейчас прервется? Вдруг она устанет ждать ответа? Медведев сам себе удивился. Ну прервется звонок – что с того? Он сам спокойно ее наберет. Делов-то на полминуты!
Но почему-то доводы разума капитулировали перед эмоциями. С белым флагом и полным признанием поражения. Медведева аж изнутри встряхивало. Дмитрий подскочил к большому окну и поспешно провел зеленую кнопку вызова вверх.
– Да, Алена? Что-то случилось?
Скрыть волнение в голосе у Медведева не вышло и на сей раз. Голос срывался, чуть хрипел.
Мда, мужик! Теряешь квалификацию! Где же твое хваленое хладнокровие?! Поязвил сам над собой Дмитрий. Ведь еще недавно он общался с террористами, что удерживали заложников в здании. И умудрялся говорить жестко, твердо, уверенно. Без малейших признаков того нарастающего, давящего волнения, которое так и падало на плечи тяжестью возможных последствий. Ужасных и непоправимых. Фатальных и способных остаться на совести не проходящей зияющей раной.
Но какая уж тут квалификация, когда нутро настолько затронуто, что не горит – буквально пылает. Вот-вот – одни угли останутся. Так что рыжуля все поняла. Правда, расценила по-своему.
– Простите, если помешала… Я просто хотела поблагодарить за заботу. Обо мне и сыне.
Дмитрий так и замер с телефоном в руке, ощущая, что в груди будто фейерверки взрываются.
Как он еще не закричал и не начал бить себя в грудь, подобно Тарзану? Даже поразительно! Медведев сам удивился, как удержался. Только улыбался как дебил конченный – это он хорошо видел в отражении оконного стекла. Непроницаемое для ротозеев с улицы, оно услужливо демонстрировало Медведеву его обалдевшее, по-дурацки счастливое лицо.
Вот же мать твою! Как пацан какой-то!
И смех, и грех!
– Дмитрий? – обеспокоенно позвала в трубке Алена.
– Нормально все, не за что, – быстро ответил Медведев. – Увидимся вечером.
– Хорошо. До встречи…
Она сбросила вызов и вроде бы ничего такого особенного не сказала. Ну что такое это до встречи? Банальное дежурное прощание. Ничего больше. Вежливость и корректность со стороны женщины, которой Медведев умудрился угодить. Предугадать ее трудности и легко с ними справиться. Да еще и ребенку ее предвосхитить чудесный веселый день. А женщина за помощь ее отпрыску готова благодарить дольше и сердечней, чем за то, что вытащил ее из берлоги голодного медведя. Такова уж сущность всех матерей…
Однако Дмитрий так и слышал ее звонкий голос и продолжал улыбаться, внутренне радуясь, что ни Беркут, ни полицейские этого не видят. И стараясь изо всех сил изобразить хоть сколько-нибудь деловитое выражение лица. Все-таки надо вернуться в переговорную. А в таком виде его точно не примут всерьез.
* * *
Алена
Аппаратура оказалась настолько современной и удобной, что я только диву давалась. У меня никогда на такие штуковины денег не хватало, приходилось довольствоваться бюджетным вариантом. Конечно, зарабатывай муж побольше, все складывалось бы иначе…
Несколько блогов получились лучше прежнего. Освещение, настройка звука, картинки и прочее были просто на самом высоком уровне. Да и пользоваться всем оказалось одно удовольствие. Вот что значит – современная техника! С ней работа превращается в удовольствие.
Плюс ко всему я сняла несколько реклам книг на заказ для издательств. Отправила и выдохнула.
Кажется, с момента прыжка с парашютом, я еще ни разу не думала о работе и не возвращалась мыслями в обычную жизнь. И вот сейчас я спокойно делала отзывы, высылала некоторые заказчикам, отвечала на комментарии, заключала новые договора… Все это словно вернуло мне прежнюю уверенность в завтрашнем дне и в грядущем вполне неплохом будущем. Я будто отмотала время назад и вновь наслаждалась своей ежедневной, пусть даже рутиной, зато любимой и безопасной.
Сынишка, тем временем, вовсю развлекался с аниматорами.
После обеда мы отправились погулять.
Владения Медведева выглядели сказочным маленьким государством.
Заснеженный пруд, где то и дело всплывали крупные рыбины, хватали ртом воздух и с легким плеском вновь уходили на глубину. Деревья, усыпанные сережками-сосульками, посеребренные снегом кроны. Ясное зимнее небо и солнце… Все это располагало к приятному времяпрепровождению на воздухе.
Максим начал лепить снеговика, и я с удовольствием присоединилась.
Наверное, эти забавы детства, помогают иной раз вынырнуть из уныло-пугающей взрослой жизни и глотнуть свежего воздуха свободы и надежды. Мы самозабвенно катали огромные шары – тело и голову снеговика, а затем лепили ему ноги и руки из снежных шариков поменьше.
Маргарита Тимуровна появилась на пороге с большой морковкой в руках, явно намекая, что и она не прочь принять участие в нашем творческом беспределе. Максим забрал овощ и гордо воткнул его в качестве носа снеговика. Следом домохозяйка вынесла нам огромные пуговицы, которые мы вставили вместо глаз. Перламутровые такие, синие. Не глаза – очи русской красавицы.
Потом мы все вместе долго и дружно искали в сарае ведро. Не нашли. Маргарита Тимуровна ушла в дом, и я собиралась уже махнуть рукой на классику лепки из снега. Однако домохозяйка вышла на улицу вновь, торжественно неся в одной руке пластиковую емкость в форме конуса, а в другой – веник. Первую Максим надел на голову нашей скульптуры, второй воткнул в шарик-руку.
– А хозяин не заругает? За то, что еду переводим и посуду испачкали? – уточнила я у Маргариты Тимуровны, кивая на снеговика.
Она решительно мотнула головой.
– Уверена, что нет, – и подмигнула мне с каким-то хитрым прищуром. Словно намекала на что-то. Я решила не заморачиваться. В конце концов, в моей жизни и так слишком много переменных и неизвестных, чтобы добавлять в это уравнение еще несколько. Как идет так идет.
Однако то, что даже домохозяйка заметила хорошее отношение к нам Медведева, было мне очень приятно и грело душу.
Завершив свой снежный шедевр мы с Максимом отошли подальше и полюбовались на него на расстоянии.
– Оу! – вдруг подпрыгнул мой сорванец. Подскочил к нашему изваянию и сдвинул пластиковую шапку набекрень. Вышел эдакий лихой задорный снеговик.
…Спустя пару
