Наваждение (СИ) - Кира Малёк

Мои мысли застряли на том, что вчера Катя сказала о том, что нам двоим нужно перестать делать то, что мы делали. Было трудно воспринимать ее всерьез, когда она последовала за этим заявлением, выкручивая мне мозги.

Тот факт, что она сказала это, раздражает меня. Я никогда так не зацикливался на девушке, чтобы продолжать спать с ней. И теперь я не могу представить, что рядом нет её.

КАТЯ

— Люди смотрят на нас? — я наклоняюсь и шепчу Громову, который сидит рядом со мной за свадебным столом, — Я чувствую, что люди смотрят на нас.

— Конечно смотрят, — говорит он, — Мы за свадебным столом на глазах у всех. Все пялятся на нас или на наших родителей.

Ко мне наклоняется какой то парень, чтобы поговорить со мной, — Итак, значит осенью ты уезжаешь за границу, по работе?

Я хочу сказать ему, чтобы он пошел нахуй. Я невероятно на взводе и раздражительна,— Не уверена, — рассеянно говорю я.

— Не уверена? — повторил он, —Твой отец говорит, что ты поедешь до выборов.

— Да. Да, конечно, — я качаю головой, полностью зациклившись на женщине за столиком впереди, которая смотрит в свой телефон и показывает что-то другой девушке рядом с ней. Обе смотрят в нашу сторону и хихикают, прикрывая рты рукой. Что-то здесь не так. Я тянусь к своей сумке и вытаскиваю телефон.

Громов смотрит на меня, — Что с тобой?

— Здесь что-то не так, — шиплю я, — Люди смотрят на нас. И это не просто несколько человек.

— Наверное, они просто пялятся на твои сиськи, — шепчет он.

— Это не смешно, придурок, — я просматриваю несколько новостных веб-сайтов, время от времени поднимая глаза, чтобы ответить на какой-нибудь глупый вопрос, который задает сосед рядом со мной. Нет ничего — ни крупного террористического акта, ни войны, разразившейся с тех пор, как мы начали прием.

—Ну? — шепчет Громов, — Ты что ни будь нашла?

Затем я проверяю один из сайтов сплетен. И вот он, заголовок, выделенный по всему экрану ярко-красными буквами на случай, если кто-нибудь его пропустит. Мое сердце замирает.

ГРОМОВ РОМАН И ЛОГИНОВА КАТЯ ТРАХАЮТСЯ, ИХ РОДИТЕЛИ В КУРСЕ?

Я думаю, это просто таблоид. Моя голова плывёт. Это просто тупой онлайн-таблоид без каких-либо доказательств. Это ничто. Просто слух.

Я прокручиваю вниз. Есть вчерашнее фото, где мы в машине, где мы припарковались, рука Ромы на моем плече. Ладно, по крайней мере, это не фото того, что было сразу после этого.

У меня кружится голова. Я продолжаю читать, мои эмоции колеблются между ужасом и полным унижением. А потом я натыкаюсь на то, что делает все остальное, даже фото, никчемным.

Это фотография с именами девушек, надписью «МИСС БАЛЛ» сверху. Все имена размыты, кроме моего. Мой прямо посреди этой чертовой штуки.

Ни хрена. Я думаю, что меня вырвет, но я не могу не читать дальше.

— Источник, близкий к Роману Громову, говорит, что знаменитость, печально известная тем, что спала со многими девушками города, изобрела игру «МИСС БАЛЛ», в ней по системе баллов оценивается каждая девушка. Екатерина Логинова, безусловно, его главная награда.

Я смотрю на Громова, мои руки трясутся, — Что? — спрашивает он.

Я думаю о том, чтобы заколоть его своим ножом для стейка, — Мисс Балл? — шиплю я. Я не могу сказать ничего другого. Я отталкиваю свой стул от стола, я слишком подавлена, чтобы думать.

Я должна уйти отсюда. Мой отец встает, и я думаю, что пришло время для танца отца и дочери. При мысли о том, что я встану перед всеми этими людьми и буду танцевать здесь с отцом, мне хочется плакать.

Кто-то спрашивает, в порядке ли я, и я не отвечаю. Я спотыкаюсь об ноги людей за их столами, гости, которых я знаю, должны были прочитать статью и наблюдают за моей реакцией.

Я не собираюсь плакать. Я не собираюсь плакать.

Я чувствую, как слезы переполняют меня, капая на мои щеки. За пределами приемной Громов хватает меня за руку, и я резко оборачиваюсь.

— Катя, — говорит он, — Какого хрена ты плачешь?

Я отдергиваю от него руку, понимая, что мы здесь даже не одни. Краем глаза я вижу, как пожилая пара проходит мимо нас и возвращается в приемную. Я ударяю его по лицу, и он хватает меня за запястье, дергая вверх.

— В чем проблема? — рычит он.

— Мисс Балл, — говорю я. Мой голос слишком громкий. Я говорю себе молчать. Я не должна вести этот разговор здесь. Нам нужно пойти куда-нибудь еще. Все эти рациональные мысли проносятся в моей голове, кружатся по кругу и полностью перечеркиваются тем фактом, что он видит во мне своего рода приз в игре на трах.

И все знают.

Его лицо бледнеет, и это все, что мне нужно, —Это не я, Кать, — говорит он.

—Не ты? — говорю я громче, — Трахнуть меня без презерватива — пятьсот баллов. Неудивительно, что ты так быстро согласился на это, а? Все это время было игрой?

— Да, это все было игрой. Моей целью все время было трахнуть сводную сестру без презерватива, — говорит он, все еще держа руку на моем запястье. Я пытаюсь вырваться, но он притягивает меня ближе, его лицо искажено гневом, — Ты что сумасшедшая, я бы так не поступил.

— Ты отвратителен, — свободной рукой я бью его по лицу. Я просто не верю ему, — Отпусти мою руку, пока я не расцарапала тебе лицо.

— Возьми себя в руки, — говорит он. Но он отпускает меня, и я отступаю.

— Я ненавижу тебя.

— Ага? — спрашивает он громче, — Ну, черт возьми, я люблю тебя.

Слова эхом отдаются в пространстве и кажется, что все стоит на месте. Я стою там, а он смотрит на меня, его руки по бокам, ладони вытянуты.

Кто-то открыл дверь в приемную, и люди смотрят на нас. Я смотрю на них, их лица отворачиваются, они делают вид, что не замечают зрелища.

А потом я оборачиваюсь и вижу, что Громов все еще стоит там, застыв на месте. Он выглядит так же, как и я сейчас — как будто кто-то ударил меня кулаком в живот.

Все кончено.

Глава 22

ГОД СПУСТЯ

— Воды? — Стюардесса кладет коктейльную салфетку на поднос передо мной.

Я киваю, а затем откидываю голову на сиденье и закрываю глаза, заглушая гул голосов вокруг себя.

Пришло время вернуться в реальный мир.

Это были слова, которые моя мать использовала в своем электронном письме мне месяц назад. Я как раз в это время находился в Мексике. За это время я много где побывал.

Кому-то может показаться, что это пиздец, как я просто встал и ушел. Некоторые не поймут, почему я сделал то, что сделал.

Свадебный прием изменил все.

Даже находясь на другом конце света, я не мог перестать думать о том, что произошло. В течение следующих нескольких месяцев, когда я закрывал глаза по ночам, в моей голове снова и снова проигрывалась одна и та же сцена. Катя стоит передо мной, слезы текут по ее щекам, когда она говорит мне, что ненавидит меня за то, что, по ее мнению, я сделал.

Я сказал ей, что люблю ее. Это был единственный раз, когда я кому-то говорил эти слова.

Она не ответила.

Я ушел, потому что бежал от всех, но этот год оказался именно тем, что мне было нужно, чтобы найти себя и раскрыться.

Я пытался поговорить с ней после приема, но она даже не взглянула на меня.

— Мне плевать на все Кать, — сказал я, — Мне все равно, кто знает, и мне все равно, что они думают. И ты знаешь, что эта бестолковая игра не моя.

— Это не имеет значения, Громов…

Я пытался убедить ее просто бросить все и сбежать со мной, но она не хотела ничего слышать.

У нас с мамой случился скандал, она орала на меня, называя меня самым безответственным ублюдком, который когда-либо существовал.

Я уехал в тот же день. Я направился в аэропорт и сел на первый попавшийся рейс в Дубай. На следующий день у меня был билет в Бангкок через Токио, где я планировал провести следующий месяц, пропивая деньги со своего банковского счета и заигрывая с тайскими официантками. У меня не было планов, что я буду делать дальше.