Всё, чего ты никогда не узнаешь - Тея Лав
Он удивленно приподнимает брови и осматривает меня с ног до головы. Кроме шортов на мне вытянутая майка, испачканная краской, и шерстяные носки. На бедре тоже краска, которую мне было лень смыть, возможно есть на лбу или щеке, вообще плевать. Волосы похожи на гнездо, потому что я не удосужилась их расчесать после того, как расплела пучок.
– Видимо так, – задумчиво отвечает Райан. – Даже не думал об этом.
Я жестом приглашаю его войти. В гостиной включенный телевизор, плед, в который я была завернута и бокал вина с бутылкой на кофейном столике.
– Какой сегодня повод?
Я плюхаюсь на диван.
– Калеб мне изменяет.
Райан снимает куртку и тяжело вздохнув, садится рядом.
– Опять ты за свое, Никки.
Я резко поворачиваюсь к нему и долго смотрю. В уголках глаз начинают собираться слезы. Райан понимает, что это больше чем подозрения. Выражение его лица меняется. Он трясет головой.
– Ты уверена?
– Уверена. Он больше не отрицает.
Райан молчит. Достаточно долго. Я жду, потому что не знаю, что сказать. Затем он молча идет на кухню, возвращается с бокалом, наливает себе немного вина и выпивает его залпом.
– Как вы до этого дошли?
По моим щекам текут слезы. Я яростно тру свои щеки и издаю мрачный смешок.
– Хороший вопрос.
Райан снова садится рядом.
– Серьезно, Никки. Ты точно уверена?
Я устало откидываю голову.
– У меня нет сил говорить об этом. Нет желания. Это точно, Райан, хватит спрашивать одно и то же. Да, я уверена, черт возьми. На этом точка.
Несколько минут мы молча смотрим в телевизор. Райан слишком глубоко погружен в раздумья, ну а внутри меня все та же пустота.
– Что собираешься делать?
Я смотрю на него.
–Ты шутишь? Я понятия не имею.
– Черт, Никки, нужно с ним поговорить. Хочешь я это сделаю?
Я вяло отмахиваюсь. Алкоголь уже ударил в голову.
– Вы все равно поговорите, хочу я этого или нет.
– Просто я…
– Райан, – я не даю ему закончить. – Я знаю, о чем ты думаешь. Ты наш лучший друг, и тебе нужно принять чью-то сторону. Все это бред, ясно? Просто… просто живи своей жизнью. Помирись с Бев.
Он молчит, ему не нравится, что я говорю.
– Я не люблю ее.
Это вызывает у меня смех.
– Полюбишь со временем.
И снова смеюсь от нелепости того, что советую. Серьезно?
Райан смотрит на меня в недоумении, затем забирает из моих рук бокал.
– Думаю тебе уже хватит.
Я выдергиваю из рук бокал обратно, часть вина оказывается на моей майке.
– Черт, Райан, это не тебе решать. Не строй из себя папочку.
– Никки, пожалуйста.
Но я соскакиваю с дивана, и запутавшись ногами в пледе, едва не падаю.
– Нет. С меня хватит. Я устала. – Сделав очередной глоток, я все же ставлю бокал на столик и прикладываю руку ко лбу. – Я пыталась, действительно пыталась. Давала ему понять, что его вины нет, что все хорошо, мы справимся. Но он сам сделал себя мучеником, понимаешь? Он буквально помешался на том, чтобы заделать мне ребенка. Он не видел, как сам начал этим рушить наш брак, как оттолкнул меня, когда стал во мне видеть не только любимую женщину, но прежде всего сосуд для… – я задыхаюсь и давлюсь слезами. – А теперь еще и другая женщина. Разве это справедливо, Райан? Никто ему не даст того, чего он хочет. Ведь проблема в нем! Я ненавижу себя за эти слова, но… боже, он должен принять этот факт. Почему он ни разу не спросил, как я чувствую себя? Что я чувствую вообще? Он так глубоко погряз в своей собственной боли, что просто перестал замечать меня.
Я сажусь на пол и начинаю рыдать. Это точно пьяная истерика, но правдивость собственных слов и боль от несправедливости сбивает с ног похуже алкоголя.
Райан тут же оказывается рядом со мной на полу. Он прижимает мою голову к своей груди и нежно гладит по плечам.
– Тише, Никки, успокойся. Успокойся.
Мы сидим так несколько минут, пока я не успокаиваюсь. От вина и истерики у меня открывается икота. Райан усаживает меня на диван и приносит воды. Я залпом выпиваю весь стакан и прижимаюсь к нему. Как же мне хочется сейчас умереть. Или просто исчезнуть и ничего не чувствовать.
Я не понимаю, в какой именно момент это происходит. Я пьяна, но это меня не оправдывает. Возможно хоть немного меня оправдывает тот факт, что я раздавлена.
Но это происходит. Я тянусь к Райану и прижимаюсь к его губам. Он отстраняется, на его лице отражается целый спектр эмоций.
– Нет, Никки. Ни за что.
Но я насильно тяну его на себя и шепчу:
– Мне нужно было выбрать тебя.
Это ломает его. Он сдается.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
тогда
Мое признание, что меня выгнали из общежития, было драматичным. Мама драматично причитала, папа драматично ругал, Бекка драматично ржала. В общем, выходные удались.
Я протянула до весеннего семестра, но учиться оставалось еще три месяца, поэтому жилье мне нужно было все равно. С Райаном и Калебом наши отношения стали практически идеальными. Мы вместе ходили на вечеринки, катались на машине по вечерам в будние дни готовили домашнюю еду. Но все равно в глубине души я чувствовала дискомфорт. Мне нужно отдельное жилье, я не могу пользоваться добротой Калеба так долго и так нагло.
Эту проблему помогла решить тетя Эрин. Она так же, как и ее младшая сестра, то есть моя мама, драматично поохала и через пару дней перезвонила. Сказала, что одна ее знакомая работает агентом по недвижимости и поможет мне. Еще через пару дней я уже стояла в небольшой квартирке на пятом этаже
