Няня для родного сына (СИ) - Фомина Татьяна

– Я тоже этого не хочу. Но больше всего я не хочу расстаться со своим ребёнком. И если мне будет нужно ехать на край земли, чтобы только быть с ним, я, не раздумывая, поеду.

– Ника, я хочу, чтобы мы жили вместе, как муж и жена, – вдруг совершенно серьёзно заявил Дмитрий.

Смотрела на мужчину, и не знала что сказать. Дмитрий сам настаивал на раздельном проживании, чтобы моё присутствие его не сковывало, и вдруг такое предложение.

– Нет, – отрезала.

– Это из-за него?

– Нет. Это из-за Кирилла.

– Почему, Ника? Кирилл не будет мешать.

– Дмитрий, нет, – я покачала головой для большей убедительности. Как объяснить ему, что его просто не может быть в моей жизни? Что для меня есть только Кирилл.

– И всё же я хочу попробовать, – Дмитрий оказался рядом.

Отодвинулась, насколько было возможно.

– Не сейчас.

– А когда? – Дмитрий был слишком близко. Его близость пугала, обволакивала и притягивала. Чего греха таить, но Дмитрий Шейн – очень привлекательный мужчина. Только вот для меня единственный мужчина это мой сын.

– Не сейчас, – повторила. – Возьми, пожалуйста, ключи.

– То есть ты меня не оставишь? – вопрос звучал провокационно.

– Нет, – снова покачала головой.

– Нет, или сейчас нет? – переспросил Дмитрий. И я ещё раз поймала себя на мысли, что для иностранца он слишком хорошо владеет тонкостями русского языка.

– Нет, – ответила. Но прозвучало не очень убедительно, заставив Дмитрия улыбнуться. Дрожь пробежала по спине от его улыбки. И я, наверное, первый раз испугалась, не зная, к чему всё это может привести.

– Я думаю, у нас ещё будет время вернуться к этому разговору, – не стал сейчас настаивать Дмитрий.

Даже выдохнула, понимая, что всё это время почти не дышала. Надеялась, что Дмитрий отойдёт, но он приподнял моё лицо за подбородок и вдруг коснулся губ. От него пахло мятой и парфюмом. Вытаращила глаза, оставаясь безучастной, словно онемела, превратившись в каменную статую.

– Обязательно вернёмся, – прошептал мужчина, проведя большим пальцем по сомкнутым губам.

И ушёл, оставив ключи лежать на столе.

Глава 34.

– Ники, – голосок моего сына вернул меня к действительности.

– Да, мой хороший?

– Дём.

– Куда идём?

– Дём, – Кирилл взял меня за пальчик и потянул в комнату.

Зашла в бабушкину комнату и ахнула. Пока я разговаривала с Дмитрием на кухне, мой малыш не «скучал». Он открыл нижний ящик бабушкиного комода и всё вытащил на пол.

– Кирюша, а кто это сделал?

– Я, – гордо заявил ребёнок.

А я поняла, что оставлять мою маленькую шкоду надолго не стоит. Это у Щегельских в доме всё было подготовлено для ребёнка, чтобы он ни на что лишнее не наткнулся, а здесь мне придётся не спускать с него глаз, чтобы он не поранился. Оказывается, быть мамой немного не так, как быть няней, когда в твои обязанности входят только занятия с ребёнком.

Вещи мы складывали вместе с сыном. Кирилл подавал мне, а я убирала.

– Ня, – Кирилл протянул старую записную книжку в коричневой обложке, перетянутую на несколько слоёв резинкой.

Не помнила такую вещь. Решила, что посмотрю позже, когда Кирилл уснёт, и положила её на комод. Надеюсь, что сюда моё солнышко не доберётся. Но на всякий случай убрала все мелкие предметы в бабушкин платяной шкаф, который можно было закрыть на ключ. Я так понимаю, что этот абсолютно несовременный предмет мебели очень необходим в доме, где есть маленькие дети! А ведь я столько раз просила бабулю его выкинуть и поставить современный шкаф-купе.

После того, как в комнате мы навели порядок, решила разобрать коробки, который привёз Роберт. Интересно, он приказал скупить всё подряд? Но я ошиблась. Всё оказалось, действительно нужным, начиная от детского постельного белья и вещей и заканчивая игрушками. Коробки с игрушками были подписаны. Решила не доставать их все сразу, но Кирилл умудрился «занырнуть» прямо в коробку. И в детской палатке, которую я собрала, Кирилл сидеть не захотел, за то в самой коробке играл очень долго.

Никак не могла понять, что не так? А потом сообразила, жужжал телефон, стоявший на вибро. Я проспала, не услышав будильник! Вчера, когда Кирилл уснул, пыталась хоть немного навести порядок, чтобы сегодня было больше времени позаниматься с сыном. В итоге: идеальная чистота и почти четыре часа утра. Переставила время на будильнике на восемь часов, в надежде немного поспать. Про записную книжку, оставленную на комоде, я вчера так и не вспомнила.

Посмотрела на экран. Опять неизвестный номер.

– Алло?

– Вероника, ты решила меня не пускать?

– Что? – не поняла.

– Ты не открываешь, и на звонок не отвечаешь.

– Извини. Я… мы проспали. Сейчас открою.

Звонок вчера я отключила. Не знаю, почему.

Открыла замок и пропустила Мартина в дом. Вот что он забыл с самого утра?

– Я разбудил?

– Да. Спасибо, что разбудил. Что-то случилось?

– Почему? – спросил Мартин, посмотрев на меня.

Съёжилась под его взглядом. Всё-таки я была не одета, а махрового халата, накинутого сверху, мне показалось недостаточно.

– Не знаю.

– Где Кирилл?

– Спит.

– Спит?

– Вчера был сложный день, он устал. Наверное, поэтому.

И Мартин, не дожидаясь приглашения, прошёл в комнату. Шла за ним по пятам, боясь оставить одного, словно он мог что-то забрать. Хотя самым ценным, точнее бесценным, был наш сын.

Мартин прекрасно знал, где находится моя комната, и, тем не менее, заглянул сначала в зал, а только потом в комнату, где спал Кирилл.

– Ты можешь пока умыться и одеться, – сказал он мне. – Если Кирилл проснётся, я с ним посижу.

– А ты не…

Хотела спросить «не увезёшь его?», но слова застряли.

– Нет, я просто с ним посижу. Ника, не надо смотреть на меня, как на монстра. Я не забирал у тебя сына.

– Хорошо, – ответила. – Не разрешай ему ходить босиком, пожалуйста. Пол холодный.

Это у Щегельских в доме был электрический тёплый пол.

Нехотя оставила Мартина в комнате с сыном. Но Мартин прав, мне нужно умыться и одеться. Старалась как можно быстрее, страх, что я вернусь в комнату и не увижу своего сына, никуда не делся. Доверять Мартину я не собиралась, и совсем не уверена, что это сможет когда-нибудь пройти.

Выдохнула, когда застала их обоих в комнате. Кирилл сидел на коленях у Мартина, пытающегося надеть сыну носочки. Вот что-что, а надевать носочки Кирилл не любил, и мне приходилось его подолгу уговаривать. Больше всего сыну нравилось бегать босиком, наверное, как и всем детям.

– Кирилл, пока не наденешь носки, никуда не пущу, – «воспитывал» Мартин сына. – Иначе нам потом обоим попадёт.

– Падёт? – переспросил Кирилл.

– Да, попадёт.

Стояла в дверях и любовалась своим солнышком. Он намного стал лучше разговаривать. И иногда болтал без умолку. Но вот над произношением нужно работать. Хотя я понимала, что ещё рано говорить о каких-либо отклонениях.

– Ну, вот! Теперь можешь бежать, – разрешил Мартин, но Кирюша остался сидеть на коленях. – Ты не хочешь идти?

– Неть.

– Ему нравится, когда утром его несут на руках, – объяснила ответ сына.

Мартин повернулся ко мне.

– Ники! – радостно воскликнул малыш, спрыгивая с колен папы, и помчался ко мне.

Поймала его.

– А ты говоришь, что не любит сам ходить, – произнёс Мартин.

Но Кирилл уже залез на руки и обнял меня за шею.

– Пойдём завтракать? – спросила сына.

– Дя! И па, – малыш показал на Мартина.

– И папа?

– Дя.

– Хорошо. И папа будет завтракать.

Честно говоря, папу бы я отправила домой. Пусть там завтракает! Но отказать сыну не могла. Надеюсь, что Мартин сам откажется.

Мартин не отказался.

– Кирюш, ты посиди на стульчике, пока я приготовлю, хорошо?

– Неть.

– А ко мне пойдёшь? – спросил Мартин.

– Неть. Ники.

– Ты будешь сидеть у Ники?