Заявление на увольнение (СИ) - Вуд Марина

— Тим, ты забыл у меня свой пиджак. Вот, — она с вызовом посмотрела на меня, как бы намекая, что мне пора ретироваться.

— Ой! Извините, — я вышла и закрыла за собой дверь.

Ну вот, что и требовалось доказать. Мне бы сейчас радоваться, что я оказалась права. Что сразу разглядела гнилую личину внутри красивого яблока. А я возвращаюсь на свое рабочее место и давлю комок, подкатывающий к горлу.

Смотрю на двери закрытого кабинета и мое воспаленное воображение сразу же рисует мне картинки происходящего за ними. Мне бы сейчас абстрагироваться и не думать об этом, но нет. Я такой человек. Мне прям надо говна поесть. И от этого морально падаю на дно.

Пять. Десять. Пятнадцать. Двадцать.

Двадцать минут. Что они там могут делать двадцать минут? Ну да. Они же всего сутки провели вместе. Соскучились. Теперь надо наверстать опущенное.

Порчу маникюр и нервно грызу ноготь большого пальца. Пытаюсь различными аргументами убедить себя не плакать. Мое сердце стучит с такой скорость, что, наверное, еще немного и оно пробьет грудную клетку.

Двери кабинета наконец-то открываются. В проеме появляется Алиса и с довольной миной идет к выходу из приемной. За ней следом выходит Тимофей.

— Арина Николаевна, а где Николай Егорович? Вообще, где все? Вы что, забыли, о чем я вас попросил? — спрашивает шеф совершенно спокойным голосом.

— Простите. Сейчас все будут, — мой голос дергается.

Я беру в руки телефон и начинаю набирать номер зама.

Алиса из приемной не выходит. Стоит у дверей и ждет Тима.

— У вас есть десять минут чтобы всех собрать.

Затем он подходит к Алисе и открывает перед ней дверь. Пропускает ее вперед, а сам выходит следом.

Джентльмен херов!

Когда дверь за ними закрывается. Я даю волю своим чувствам и не сдерживаю слез, которые душили меня с момента появления Алисы с этим чертовым пиджаком.

Вдоволь выплакавшись, я решительно встаю со своего места и иду к книжному шкафу. Там за закрытыми дверцами находится бар. Психологи психологами. А мне надо снять стресс. Я достаю бутылку с коньяком и смело наливаю полную рюмку. Выпиваю залпом и начинаю задыхаться от крепости данного элитного напитка. Стоит заметить, что средство надежное. Спустя буквально пару минут я чувствую приятное тепло расползающиеся по телу.

Ну вот, теперь можно и коллег собрать для совещания.

Когда все собрались и совещание наконец-то началось, я сняла стресс еще пару раз. Чтобы не бегать лишний раз к бару я поставила бутылку с янтарным напитком себе под стол. Чувство смелости во мне росло вместе с количеством градусов, поступающих в мой организм.

Обида на себя, на Тимофея, на этот несправедливый мир вперемешку с чувством вселенской несправедливости брали верх над моим разумом. И самое печальное то, что ведь я сама закрыла перед ним эту чертову дверь. Это было исключительно мое обдуманное решение. Отчего же сейчас мне так плохо и так больно?

Чтобы добить себя морально я решила пошарить на социальных страницах Алисы. Это конечно было зря. После просмотра нескольких сотен ее фотографий, снятых профессиональными фотографами, у меня появились комплексы относительно своей внешности.

Совещание длилось чуть больше часа, но и этого времени мне хватило для принятия второго важного решения в моей жизни. Будем честны, коньяк в этом вопросе занял решающую позицию. Короче говоря, я решила уволиться. А что? Специалист я хороший без работы не останусь. В этой фирме я доросла потолка. Развиваться мне дальше некуда. Деньги на первое время есть. На самый крайний случай продам дачу. И вообще в моей жизни были времена и похуже.

За дверью раздались голоса. Это послужило сигналом того, что совещание окончено и сейчас все начнут расходиться.

Я поправила свою блузку и выпрямила спину. Чтобы ни коем образом не выдать себя и свое скажем так состояние, каждого уходящего я провожала милой улыбкой и кивком головы. Когда приемная опустелая я смогла снова расслабится.

Затем взяв шариковую ручку я написала заявление на увольнение по собственному желанию и без отработки двухнедельного срока. Поставив под текстом размашистую подпись, я бросила ручку на стол, но из-за того, что он выставлен криво, она скатилась, упала на пол. Мне пришлось нагнуться, чтобы достать ее под столом.

— Арина Николаевна, — неожиданно раздалось в приемной, как раз в тот момент, когда я была под столом.

Я автоматически подняла голову и со всей дури стукнулась макушкой о столешницу. В глазах померкло от боли. С целым набором фразеологизмов старого сапожника, держась рукой за голову я вылезла из-под стола.

— Арина, с вами все в порядке? — босс прищурился и подошел ко мне ближе.

— Более чем, — быстро, на выдохе произнесла я и взялась рукой о столешницу, потому как чувствовала, что меня пошатывало.

Он как-то так с подозрением посмотрел на меня.

— Ладно. Что я хотел? — на мгновенье задумался он. Ах да! Сходи в ресторане «Рататуй», тот, что через дорогу и закажи обед на двоих.

— Знаете, что Тимофей Петрович, а идите вы… — я отпустила стол и сделала шаг вперед — сами в «Рататуй».

От неожиданности его глаза округлились, а на лице заиграли желваки.

— Что-о-о? — я и глазом не успела моргнуть, как он свои корпусов прижал меня к стене. Повтори, — угрожающе тихо произнес он.

Ха-ха! Он думает я испугалась. Как же!

Я подалась вперед и с наслаждением повторила: идите вы в «Рататуй»!

И вместо того, чтобы, как обычно, наорать на меня, он принюхался.

— Арин, ты что пьяна? — удивленно спросил босс.

— Нет, — ответила я с максимальной серьёзностью в голосе и предательски икнула.

— Да ты мать наклюкалась, — с ехидным смешком Тим отпусти меня и отступил назад.

— Не надо судить всех по себе, Тимофей Петрович. Я просто устала.

Легкой, как мне на тот момент казалось, джазовой походкой я подошла к столу и взяв в руки свое заявление, демонстративно махнула им перед лицом шефа.

— Я ухожу, — сказала с гордо поднятой головой.

— Далеко? — Тим иронично выгнул бровь и сложил руки на груди.

— Навсегда. От вас и от вашей шарашки подальше.

И снова босс удивил меня. Вместо истерики и громких стенаний он просто рассмеялся и отбросил мое заявление в сторону.

— Не вижу ничего смешного, — я подошла к столу, чтобы взять свою сумку и случайно зацепила ногой стоящую на полу бутылку, которая с громким звоном упала и покатилась под стол.

Тимофей обошел меня и присел на корточки. Он достал бутылку и посмотрел на меня снизу вверх.

— У-у-у-у… хороший был коньяк. Коллекционный, — босс поставил пустую бутылку на стол. Ты его хоть чем-нибудь закусывала?

Да. Конечно. Я закусывала его фотографиями Алисы.

— Какая разница? — я хотела пройти мимо него, но мужчина остановил меня перекрывая мне путь.

— Пустите меня! — потребовала я.

И для пущей убедительности топнула ногой, от чего пошатнулась. Тимофей вовремя сориентировался и поймал меня.

— Не могу, — ответил, придерживая меня одной рукой.

— Почему? — спрашиваю и понимаю, что сейчас заплачу.

Кто-то скажет, что это коньяк плачет. А на самом деле плачет моя душа.

— Ты ценный сотрудник. Я права не имею разбрасываться такими кадрами — это, во-первых.

— А во-вторых? — поднимаю на него глаза полные слез.

— А во-вторых — куда ты сейчас в таком состоянии к ребенку поедешь?

— Сейчас каникулы. Ваня у мамы. И пусть мое состояние вас не волнует. Пустите! — не требую. Прошу.

Его тяжелый вздох и такой же выдох.

— А хотелось еще поработать, — сказал он куда-то в пустоту. Значит так, сидишь сейчас здесь и ждешь меня. Ничего не пьёшь и никуда не выходишь. Поняла? Повтори!

— Поняла.

Мужчина помог мне сесть на место и куда-то вышел. Прошло немного времени, когда босс вернулся. Он взял меня под руку и повел за собой. Меня удивило, что сейчас еще рабочий день, а офис оказался пустым. Я бы сказала — безлюдным. Тим вел меня по коридору быстрым шагом. Я не успевала за ним, так как была на каблуках и периодично запутывалась ногами.