Песнь ворона (ЛП) - Харпер Ледди

Кенни поднялась на ноги и сжала мою руку.

— Хорошо. Пошли.

Не осталось незамеченным, что она отказывалась смотреть направо, в сторону края, но это было нормально. Все что угодно, лишь бы доставить ее вниз.

Примерно в семи футах от нас к тому выступу, на котором мы стояли, прислонился большой зазубренный камень. Он был наклонен в сторону от нас, как будто соскользнул вниз и устроился между этим валуном и гигантским с другой стороны, вонзившимся в землю внизу.

Кенни последовала за мной к массивному камню, но быстро уперлась ногами и отказалась сдвинуться с места.

— Все в порядке, Кенни. На этот мы не полезем.

— Тогда что мы с ним будем делать? Только не говори мне, что мы по нему скатимся.

Смех прокатился по моей груди, хотя я изо всех сил старался не дать ему вырваться на поверхность. Сомневался, что Кенни это оценит.

— Нет, мы просто должны пройти под ним. Вход туда, куда я тебя веду, находится прямо за ним.

— Тогда ты иди первым.

— Только если ты поклянешься, что последуешь за мной, потому что я не могу вернуться этим путем, и потребуется некоторое время, чтобы обойти весь путь и вернуться к тебе. И я сомневаюсь, что ты доберешься до грузовика самостоятельно. Так что ты должна следовать за мной.

Кенни кивнула — нерешительно и неуверенно, но все же кивнула.

Присев на корточки, чтобы держать центр тяжести как можно ближе к земле, я ухватился за зубчатый камень, перекинул одну ногу и остановился, чтобы еще раз убедиться, что Кенни последует за мной.

— Здесь грязь… — Я указал на узкое пространство между двумя валунами. — Отталкивайся, когда подтягиваешь другую ногу, а затем сделай один шаг вниз. Поняла?

Она снова кивнула.

Словесный ответ был бы лучше, но бабушка всегда говорила, что нищие не могут выбирать. А прямо сейчас я был на грани того, чтобы умолять.

Одним размашистым движением я продемонстрировал, что нужно делать, и надеялся, что девушка обратила на это внимание. Примерно через тридцать секунд Кенни осторожно последовала моим инструкциям и перекинула одну ногу. Она опустилась между камнями, достаточно для того, чтобы я схватил ее за бедра и помог спуститься. Она могла бы сделать это сама, но я увидел возможность прикоснуться к ней, поэтому воспользовался ею.

Я снова переплел свои пальцы с ее, чтобы провести вдоль изгиба в стороне от каменного образования, ближе к водопаду. Это было не больше пяти шагов, но мне нравилось держать ее за руку.

В ту секунду, когда мы обогнули валун, запах воды и камня поглотил меня. Это было невозможно описать, но в нем была сила, способная исцелить любую боль. И, повзрослев, я справился с изрядной долей невидимых ран — все они растаяли от одного глотка этого воздуха, одного вдоха этой природы.

Больше ничего подобного не было.

Кроме, может быть, звука.

Кенни стояла неподвижно — глаза широко раскрыты, рот разинут, одна рука прижата к груди — и ахнула. Это было безошибочно. Сквозь шум бегущей воды, сквозь эхо каждого всплеска я услышал, как она ахнула. Этого было достаточно, чтобы успокоить мое сердце. Достаточно, чтобы заставить меня остановиться и обратить внимание. Достаточно, чтобы наполнить меня счастьем, которого я никогда раньше не испытывал.

Это было похоже на то, что я не мог чувствовать запах или слышать до нее.

Внезапно я понял, что благодаря Кенни наконец-то понял поэзию. Она открыла мне мир, в котором обычные слова не могли описать цвета, звуки и запахи, которые я испытывал, когда был рядом с ней.

Моя грудь болела, сжавшись так сильно, и я боялся, что мое сердце лопнет, как детский воздушный шарик. Она уедет через несколько дней. Забирая этот мир с собой. Забирая цвета, звуки и запахи. Оставив меня с приглушенными чувствами, как будто они отказывались функционировать без нее.

— Боже мой, Дрю. Это прекрасно. — Ее тихий голос, наполненный благоговением, прорвался сквозь мрак, который вторгся в мои мысли.

— Самая красивая вещь, которую я когда-либо видел, — признался я, глядя на нее, не обращая внимания на брызги от водопада, которые действовали как завеса между нами и остальным миром.

Мы были на задворках, запертые в нише, скрытой в скалах. Каскад воды искажал мягкий солнечный свет, окутывая нас обоих неземным сиянием. И когда Кенни повернулась ко мне лицом с сияющими глазами, она была похожа на ангела. Моего ангела.

— Как ты вообще нашел это место?

Я боролся с желанием убрать ее волосы с лица и заправить их за уши. Чтобы чем-то занять руки, теребил подол рубашки.

— Однажды я просто карабкался по скалам, пытаясь подобраться поближе к водопаду. Уверен, что не могу быть единственным человеком, который знает об этом месте, но за все годы, что был здесь, я никогда никого больше не видел.

— Ты часто сюда приходишь? — Кенни казалась запыхавшейся, и я подумал, было ли это от страха или от чего-то еще. И если это было что-то другое, я отчаянно хотел знать, было ли это той же причиной, по которой я изо всех сил пытался дышать ровно.

— Когда был моложе, да. С тех пор как мои обязанности на курорте возросли, приезжаю сюда уже не так часто, как раньше. На самом деле у меня больше не так много времени. У меня есть два дня в неделю, и, по крайней мере, в один из этих дней я выхожу на лодке.

Она оглянулась через плечо, снова посмотрела на стену ревущей воды и спросила:

— Так и что ты здесь делаешь?

— Неважно. Обычно я сижу и думаю, а потом прыгаю.

— Кажется действительно опасным. Разве вода не тянет тебя вниз?

— Вовсе нет. Я делал это больше раз, чем могу сосчитать.

По крайней мере, она не казалась такой испуганной, как до того, как мы пришли сюда. Может быть, это была сила этого места — целительная сила.

Кенни протянула руку и провела ею по обратной стороне воды, как будто прикасаясь к твердому куску стекла. Изумление на ее лице — приоткрытые губы, изогнутые уголки рта, сверкающие глаза — подтвердило мое решение разделить с ней свой кусочек рая.

Кончиками пальцев играя на падающей воде, как на виолончели, перебирая невидимые струны, Кенни посмотрела в мою сторону. Волна умиротворения, казалось, захлестнула ее, или, может быть, это был растаявший страх, но это произошло в тот же момент, когда ее сверкающие глаза встретились с моими. Определение абсолютного счастья изогнуло ее губы и окрасило щеки. Это было зрелище, которым мне хотелось дышать. Словно я нуждался в нем, чтобы жить, нуждался в нем, чтобы качать кровь по моим венам и снабжать кислородом мой мозг. Это было чувство, которого я никогда раньше не испытывал. Настолько мощное, что никогда не хотел забывать.

Я сделал один шаг. Потом второй.

Третий.

Пока не обнаружил, что стою прямо перед Кенни. Пока ее выдохи не коснулись моей шеи, и тепло ее тела не окутало меня, добавляя разительный контраст прохладным брызгам, исходящим от водопада рядом с нами.

— Так красиво. — Слова всплыли у меня в горле, поползли по языку и слетели с моих губ в виде признания, произнесенного в сгустке воздуха. Эта знакомая пелена смущения опустилась на ее лицо, и мне потребовалось все мужество, чтобы не заключить девушку в объятия и не показать, что ей не нужно было стесняться.

Вместо этого я осторожно положил руки ей на бедра и притянул девушку к себе. Как только прижал ее тело к своему, глаза вспыхнули пониманием. В ответ Кенни обвила руками мою шею, играя с волосами у меня на затылке.

Девушка выжидающе посмотрела на меня. Я знал, чего она хотела, чего ожидала. К чему стремилась. Но я не мог дать ей это — пока нет. Знал, что наше общение, скорее всего, будет ограничено после поцелуя, поэтому потратил время, запоминая каждую черту ее лица.

Когда Кенни поняла, что я не собираюсь ее целовать, то прошептала:

— Что мы делаем?

— Танцуем, — прошептала я в ответ, как будто рассказывал секрет в комнате, полной людей.

— О, да? И под какую музыку мы танцуем?

— Ты что, разве не слышишь? — Я знал, что она не слышит, потому что, если вы не осознаете этого, то это не будет заметно. Взяв на себя инициативу, я начал раскачивать наши тела в такт капающей воде. Его рев проносился мимо нас, каскадом обрушиваясь на скалы. Грохот его падения в лагуну внизу. Гудение, стоны и завывания белого шума, отражающегося от окружающих нас камней, случайные измерения, добавляющие глубину каждому эхо, прежде чем оно обернулось вокруг нас и поймало нас в ловушку своего ритма.