Мой порочный писатель (СИ) - Лафф Кира

Кирилл тем временем подошёл ко мне ближе:

- Мне нравится, как ты сопротивляешься мне. От этого вкус победы только слаще. - он облизнул губы. В его глазах зажёгся какой-то маниакальный огонь желания.

- Малышка, почему ты так боишься подпустить меня близко? Почему ты не хочешь мне открыться? - он берёт меня за подбородок и фиксирует его большим и указательным пальцами.

Слегка тянет его вниз, и мои губы приоткрываются.

 - Откройся мне, девочка. - Тихо шепчет мне в рот и облизывает мои губы. Сначала верхнюю, потом - нижнюю.

Я прикрываю глаза от удовольствия. Он снова пользуется своим запретным оружием. Ненавижу своего мучителя и страстно желаю его. Какой позор! Я немного отстраняюсь от него и опускаю глаза в пол, так как не могу сейчас видеть его воспламенённый взор.

- Кирилл, я боюсь этих чувств, понимаешь? Я боюсь этой боли. Мне кажется, если я достану её из своей памяти, распробую её, то она меня поглотит. - я краснею. Мне страшно.

- Девочка моя. - Он ласково проводит рукой по волосам. - Ты должна принять эту боль, чтобы преодолеть. Мой урок тебя ничему не научил? Боль - часть нашей сущности. Не борись с ней, не избегай. Чтобы взять её под контроль, нужно её вкусить.

Я поднимаю на него взгляд. Я слишком хорошо усвоила его урок. Больше я не могу ему доверять. Но, возможно, не нужно доверять человеку, чтобы прислушаться к его словам. Откуда он столько знает о боли? Я припоминаю его лекцию в университете: «Творчество - это боль. Слова - боль». Вот, что он пытается мне доказать. Я зажмуриваюсь на секунду, надеясь, что, когда открою глаза, окажется, что мне всё это приснилось. Когда нахожу в себе силы, открываю глаза и пристально смотрю на него:

- Давай ноутбук. Я готова. Я сделаю это ради тебя.

Глава 41. РАССКАЗ КИРЫ

В детстве я любила наблюдать за насекомыми. Могла подолгу сидеть в траве в поисках божьей коровки или кузнечика. Мне нравилось их маленькое царство - такое хрупкое и недолговечное, но полное жизни. Не верилось, что вся жизнь этих маленьких существ умещается в короткие месяцы лета. Они успевают родиться, вырасти, полюбить, построить жилище, родить потомство и умереть всего за пару месяцев. В свои двенадцать лет я чувствовала себя старым мудрецом по сравнению с этими букашками. Любила выходить на улицу, чтобы посмотреть, как поживают мои питомцы: я строила для них домики и приносила лакомства.

Мама не разделяла мою любовь к насекомым и не разрешала приносить их в дом. Она всё настойчивее советовала мне найти друзей среди других детей, однако все мои подруги разъехались на время летних каникул: кто в деревню, кто на дачу. Из всей нашей дворовой компании остался лишь Борька. Но мы с ним никогда не были особенно дружны из-за его упорного нежелания принимать участие в мало-мальски захватывающих играх. Ни на гараж не залезешь с ним, ни на дерево. Он всё время ходил на прогулки с бабушкой и бежал к ней заливаясь слезами по всякому удобному поводу. Плакса. Нет, с Борькой я не собиралась строить совместный шалаш.

Примерно в середине июня маме в голову пришла отличная, как ей показалось, идея - отправить меня в пионерский лагерь. Мама убеждала меня, что там будет свежий воздух и ребята моего возраста, с которыми мы обязательно подружимся. Я лично весьма сомневалась в этой задумке, но меня особенно никто и не спрашивал. Сказано - сделано. И вот я уже еду в автобусе в летний лагерь с другими такими же, как и я, бедолагами. Я чувствовала себя преступником, которого перевозят в специальном автобусе под конвоем в место отбывания наказания.

Половину пути я грустно смотрела в окно, но классический пейзаж русской равнины быстро мне наскучил, и я обратила внимание на соседку справа. Это была симпатичная девочка на пару лет старше меня. Я с восхищением разглядывала её мелированные волосы. Несколько прядей даже были выкрашены в синий цвет. Мне бы такое никогда не разрешили.

Я с завистью посмотрела на соседку. Она с закрытыми глазами слушала какую-то музыку на плейере, но, почувствовав мой взгляд, выдернула одни наушник и повернулась ко мне:

- Привет. - сказала она, слегка жмуря накрашенные ресницы от яркого света, - тебя как зовут?

- Кира. А тебя?

- Я - Малина. - она весело улыбнулась

- Что? - Я не поверила, что её и правда так зовут.

- Ну на самом дела, я - Марина, но мне больше нравится так. - она подмигнула. - Знаешь, есть свои плюсы в том, чтобы целый месяц жить с толпой незнакомых людей - ты можешь быть кем хочешь! - Она заговорщически перешла на шёпот. - Ну а ты кем хочешь быть?

- Я даже не знаю пока что, мне кажется, что я - преступник, которого везут отбывать наказание. - грустно ответила я.

- Понятно. Первый раз в лагерь едешь? - Со знанием дела сказала Малина, окончательно выключая плейер.

- Да. И пока мне не нравится. А ты?

- Я уже четвёртый раз. Моя мама с отчимом укатили в отпуск, а меня, как всегда, отправляют сюда.

- Сочувствую. - я представить не могла, чтобы моя мама уехала в отпуск без меня. Мне, наверное, было бы обидно.

- А что в этом плохого? - Девочка с вызовом посмотрела на меня, - мне их рожи и за учебный год надоели. Ещё и летом их терпеть. - Она фыркнула. - Знаешь, тебе повезло, что ты со мной познакомилась. Я тебе всё расскажу.

Следующие два часа пути Малина поведала мне во всех подробностях основные правила выживания в детском оздоровительном лагере. Во-первых, курить нужно было обязательно, иначе тебя не примут ни в одну приличную компанию. Во-вторых, на еду в столовой нужно всегда громко жаловаться, иначе прослывёшь непритязательной. В-третьих, обязательно нужно делиться одеждой со всеми подругами, если хочешь сойти за "свою". В-четвёртых, никогда, ни под каким предлогом нельзя целоваться с бывшим своей подруги. На этом пункте она особенно настаивала, от чего у меня закралось подозрение, что у неё есть какой-то личный негативный опыт.

Напоследок меня ждало ещё несколько наставлений: на дискотеку надо ходить каждый вечер, краситься обязательно, и вообще, начинать присматривать себе парня нужно с самого начала смены, иначе всех хороших разберут. Моя новая подруга была очень дерзкая и очень опытная. За прошлую смену она встречалась с тремя парнями, и я с восторгом слушала рассказы, как легко она играла их сердцами. Я до недавнего времени играла только в куклы и была безумно рада, что в последний момент решила не брать с собой своего любимого плюшевого мишку.

Когда мы приехали в лагерь, Малина настояла на том, чтобы мы записались в один отряд. Там были только старшие ребята, но её уверенность придала мне решимости, и вот через несколько часов мы уже были соседками по комнате. Оказалось, что Малина действительно всех знала. Она уверенно махала всем знакомым в знак приветствия, попутно вставляя шёпотом забавные и колкие комментарии по поводу их внешности или характера.

Благодаря моей подруге, я быстро вписалась в компанию ребят постарше - всем вокруг меня было от четырнадцати до шестнадцати лет. И только Малина знала о моём настоящем возрасте. Она мудро решила, что я не должна говорить никому правду.

- Поверь мне, парней это только отпугнёт. - по-деловому говорила моя новая приятельница, затягиваясь сигареткой.

С её лёгкой подачи я тоже начала курить. Сначала не затягиваясь, а потом, после того, как Малина подняла меня на смех в общей компании за неумелость, я стала затягиваться. Приятное головокружение и оцепенение овладевало мной от каждой сигареты. А одобрение окружающих только подпитывало мою новую зависимость.

Меня немного смущала одержимость моей новой знакомой противоположным полом. Она знала по именам всех симпатичных игроков в футбол, членов команды по плаванию, молодых охранников и тренеров. Она флиртовала с ними так легко, будто её в школе научили этому искусству. Я завидовала той лёгкой непринуждённости, с которой она заводила знакомства, в тайне желая стать хоть немного похожей на неё.