Моя рыжая чудачка (СИ) - Леванова Марина

— Что ты сказала? — переспросил Рома, решивший, что Лиза обращалась к нему. Девушка помотала головой. — Давай помогу, — он забрал тарелки и посмотрел на неё с осуждением. — А я всё думаю, почему все девушки пришли, а тебе нет? — Изогнул в презрительной усмешке губы. — Мог бы и догадаться! — Глаза смотрели холодно и надменно. — Почему ты это снова делаешь?

— Что делаю? — спросила Лиза, не понимая вопроса.

— Вот это, — Рома взглядом указал на посуду.

— А если не я, то кто ещё? — спросила Лиза, заходя в дом и придерживая дверь для Самойлова.

— Да вообще не нужно было, — зло сказал Рома. — Нафиг всё это! — И сделал движение, словно собирался бросить тарелки на пол прямо возле входа.

Лиза оглянулась и рванула к нему, накрыла его руки своими и крепко сжала, не давая разбить чужой, наверняка жутко дорогой фарфор, твёрдо произнесла:

— Не делай этого!

— Почему? — Рома скривил губы в иронической улыбке.

— Ну-у-у, — смущённо протянула Лиза, глядя в его серые глаза; каждый раз, когда он оказывался так близко, внутри возникал незнакомый ей доселе трепет. — Потому что здесь будет всё в осколках, и мне придётся это убирать. Давай я возьму, если тебе тяжело, — предложила она.

— Мне не тя-же-ло, — по слогам проговорил Рома. — Меня просто бесит, когда вижу, как ты пресмыкаешься.

— Что? — Лиза ошеломлённо уставилась на Самойлова. — Я не пресмыкаюсь! — повысила она голос, забирая тарелки из его рук. — Я просто сделала то, что попросил Володя.

— Никто не стал этого делать. Никто! — заорал Рома, наступая на неё. — Только тебе, как всегда, больше всех надо. Может, ты ещё здесь и полы вымоешь, и окна заодно протрёшь… тебе же это нравится.

— Рома, я не понимаю тебя сейчас, — у Лизы получилось произнести это спокойно и даже несколько равнодушно, хотя в душе всё клокотало от гнева. “Нет, я не позволю ему вывести меня из себя в этот раз”, — пообещала она мысленно. Прошла к столу, поставила тарелки и огляделась: в таком доме обязательно должна быть посудомоечная машина. Так и есть! Чудо техника находилось возле раковины. Теперь надо как-то разобраться, как её запустить. — Ты знаешь, как она работает? — спросила она, перенося посуду поближе.

Рома обошёл стол и проследил за её взглядом; ну конечно же, он знал, как работает посудомоечная машина. Ему было шестнадцать, когда они с отцом внезапно остались одни. По выходным к ним приходила домработница — добродушная полноватая женщина, которая убиралась в доме и готовила на целую неделю, но как мыть тарелки, приборы и всё остальное, Рома научился ещё раньше, когда мама только начинала болеть.

— Я не понимаю. — Рома рывком выдвинул панель. — Как можно быть таким жалким человеком! — Он начал методично и с полным знанием дела укладывать посуду на решётки посудомойки: посуду почище наверх, совсем грязную — вниз. — Знаешь, если ты сама себя не научишься уважать, — он закончил размещать стаканы и чашки, — тебя никто никогда не будет уважать!

— Эй! — Лиза не знала, как реагировать на его слова. — Я уважаю себя!

— Уважала бы, не жила бы такой жизнью! — Рома с грохотом закрыл посудомойку.

— Ты серьёзно? — Лиза не могла поверить в то, что они вообще об этом говорят; его слова больно ранили, и она едва сдерживалась, чтобы не запустить чем-нибудь в это ухмыляющееся красивое лицо.

— Как никогда! — Рома закинул в специальный отсек брекет с моющим веществом и включил машину.

— Значит, вот что ты обо мне думаешь? — Лиза часто-часто заморгала, не хватало ещё сейчас разреветься перед этим мажором. — И они тоже? — Рома кивнул, внимательно наблюдая за тем, как одно выражение сменяет другое на лице девушки. — А знаешь, мне плевать! — Она кое-как растянула губы в улыбке. — Мне всё равно, что ты и твои друзья думают обо мне. У меня своя жизнь. У вас своя. — Она гордо вскинула голову. — И как небо с землёй никогда не сойдутся вместе, так и мы никогда не сможем понять друг друга.

Развернулась и решительно зашагала из дома.

— Лиза! — окликнул Рома, но девушка с грохотом закрыла дверь и сломя голову бросилась через двор. — Да твою ж мать! — выругался он и пнул со всей силы ближайший стул.

Лиза добежала до беседки и пошла пешком, нужно было, не привлекая внимания, дойти до парковки и нафиг свалить отсюда.

— Ненавижу, — раз за разом повторяла Лиза и решительно шагала дальше. — Не-на-ви-жу!

Мельком бросила взгляд на площадку за беседкой. Володя обнимал Кристину, пытаясь объяснить, как правильно стрелять из привода, её подруги окружили Славика и терзали вопросами, а Паша с Игорем о чём-то жарко спорили возле соседнего стола и ничего не замечали вокруг.

— Ну и нафига тебе нужен был реальный боевой шлем? — Игорь оглядел шлем изнутри, покрутил в руках и примерил на себя. — Он ведь капец какой тяжёлый. — Снял шлем и посмотрел на цену, понимающе покивал. — Ещё и стоит дорого. — Передал шлем Паше. — Вполне мог бы обойтись качественным репликом, смотрелось бы так же круто, но зато таскать было бы легче.

— Вот хочу! — Паша, упрямо выпятив подбородок, нахлобучил на себя шлем и застегнул его. — Ничего, что тяжёлый, я и сам не тростиночка, чай не сломаюсь. — Взял со стола очки для страйкбола и нацепил на нос. — Зацените, пацаны, — позвал он, беря со стола в каждую руку по страйкбольному приводу “АК-105” и поднимая их. — Рэмбо, ёпта. Первая кровь. Давай сфоткай меня, я запостю в Инсту.

— Ага, — рассмеялся Игорь, доставая телефон из кармана и включая камеру. — Только в руках у него там не калаши были, и он явно не за “светлую сторону”[12] стоял.

Слава, привлечённый их разговором, оценивающе посмотрел на Пашу, как раз в этот момент мимо них быстрым шагом проходила Лиза.

— О, Лизон, — окликнул он девушку. — Иди к нам, тоже попробуй. Смотри, у девчонок неплохо получается. Я как раз только что всё зарядил.

— Нет, спасибо, я не хочу, — коротко бросила Лиза, даже не глядя в сторону расставленных мишеней; она могла сейчас думать только о том, что нужно как можно быстрее уйти, сбежать, исчезнуть отсюда.

— Пусть идёт, — со смехом проговорила Кристина, целясь в мишень, которая была ближе всего к ней. — Для неё это слишком скучно будет, а возможно, и сложно.

Девушки задорно рассмеялись, рассуждая о человеческой глупости и трусости, но делали это довольно тонко, так, что было невозможно понять, к кому относились эти слова.

Лиза остановилась, сжимая руки в кулаки.

— Я передумала, — тихо проговорила она. — Я тоже хочу попробовать, — развернулась и решительно зашагала к столу, на котором были разложены приводы и пистолеты, так сказать “оружие последнего шанса” или “вторички”, как принято было называть их у игроков.

Володя бросил взгляд на девушку, усмехнулся и продолжил обучать свою внимательную ученицу, Паша с Игорем по очереди примеряли новый боевой шлем и фотографировались.

Лиза положила перед собой два страйкбольных автомата “АК-74”, подтянула ближе парочку пистолетов марки “Glock17”, который считался самым популярным и беспроблемным, обвела взглядом мишени вдоль стены: здесь были и тонкие фанерные доски с нарисованными яркими кружками в середине, и обычные пластиковые бутылки, наполненные водой. Вытащила из кармана резинку, собрала волосы в хвост, взяла очки со стола и надела поверх своих, подняла привод в руки и прицелилась.

— Тебе помочь? — предложил Слава.

— Нет, — резко ответила Лиза и открыла огонь.

Сначала шарики ударили рядом с мишенью (близко, но не точно), но стоило Лизе пристреляться, как пульки полетели ровно в цель. Размолотила верхнюю мишень, перешла на нижнюю и проделала там дырку, сместилась на правую и сотворила с ней тоже самое, а затем начала пробивать и левую. Перевела огонь на одну из пластиковых бутылок, стоящих внизу, долго-долго била в одно место, пока из неё не брызнула вода. Закончились шарики в первом приводе, Лиза схватила второй. И снова первые выстрелы легли рядом с мишенью, а затем стали попадать ровно в цель. Закончились шарики во втором приводе, взяла пистолет и продолжила стрелять уже из него.