(Не) тот ребенок (СИ) - Грудина Артелина

Ксюша нахмурилась. Не это она ожидала услышать. Мы одновременно тяжело вздохнули и замери глядя друг на друга.

— Ты хорошая, но моя мама лучше. зачем теб папа? Он знаешь какой? Постоянно серьезный и заставляет меня убирать, класть все на свои места. За день может десять раз произнести слово “дисциплина”. — девочка опустила большой палец вниз показывая свое отношение. — А еще он не любит танцевать и веселиться. Он постоянно работает, даже по выходным и праздникам! Если бы не бабушка он бы меня где-то между дедлайнами потерял или забыл.

Мне стало совсем грустно. Мою дочку воспитывает эта ужасная тетя Зоя. Спорим она тоже строга к моей девочки.

Я поддалась вперед и шепотом спросила:

— А хочешь, я договорюсь с папой и возьму тебя на пару часов погулять-повеселиться. Только ты, я и аттракционы?

— А я вам что? — прищурилась Ксюша.

— А ты не будешь пускать на стол свою крысу. — я кивнула в сторону рюкзака. Конечно, я не знала сидит ли там питомец дочери, но судя потому, как девочка опустила взгляд — угадала.

— По рука? — я протянула руку и Ксюша поколебавшись всего секунду, ударила мне по ладошке.

— Заметано.

— Что я пропустил? — спросил Роман, когда подошел к столику.

— Ничего! — дружным хором ответили мы одновременно и мужчина громко рассмеялся, а затем поцеловал нас обоих в щечки.

Покраснела и Ксюша, и я.

Мороженое было очень вкусное. Я почти и забыла его божественный вкус. Даже не думала, что в душе скучала и за ним, и за эти кафе, и кажется, за Ромой тоже.

Мужчина изменился стал выше, шире в плечах, исчезла подростковая угловатость. к тому же тренажеры сделали свое дело и тело Ромы теперь было более мощным рельефным. Легкая белая футболка никак не скрывала эти изменение, а напротив ярко демонстрировало. Взгляд стал более цепким и глубоким, а возле глаз появились мелкие морщинки. Самоуверенный, целеустремленный это был новый Рома, но в то же время мягкая улыбка, тепло, которое веяло от него смешивалось с тем прошлым мальчишкой, в которого я была безумно влюблена.

— Ты меня слышишь? — спросил мужчина, притронувшись к руке.

— Что? Нет. Прости, задумалась. — открыто признала я.

— Говорю, не хотите прогуляться по парку?

— Я — за. Ксюша, а ты как? — девочка как раз доедала свою порцию шоколадного безумия.

— Ага! — ответила эта обжора, запивая все ванильно-банановом коктелем.

— Надо будет по дороге купить “Боржоми” — хмурясь заметила я.

— Думаешь?

— Уверена!

Не люблю оказываться правой, но газировка нам пригодилась, как и мой запас влажных салфеток.

Конечно, Рому я не подпустила к Ксюше и мы с ней вдвоем были в туалете. Несмотря на то, что я была взволнованной, руки помнили все процедуры. Помню меня перед соревнованиями постоянно мутило, а бывало и рвало, так что навык пригодился.

После того, как ребенок был отмыт. Я выудила из сумки освежитель рта и парочку мятных конфет, а еще побрызгала девочку своими легкими духами. По себе знаю, что после объятий с фаянсовым другом, кажется, что ты весь провонялся этим ужасным запахом.

— Спасибо, — искренне поблагодарила меня девочка.

— Будешь должна. — подмигнула я ей. — Теперь тебе с собой придется носить влажные и сухие салфетки, освежитель рта, конфеты и духи. — резюмировала я.

— И воду, — со вздохом добавила Ксюша.

— И воду.

Из туалета мы вышли держась за руки. Я сама не поняла когда мы за них взялись. Все произошло так обыденно и естественно, словно мы всю жизнь были близки.



Глава 32. Юля.

Целый вечер я ходила и улыбалась, вспоминая время проведенное с Ромой и Ксюшей. Папа не мог не заметить такой перемены, поэтому я почти не удивилась, когда он подсел ко мне с кружкой чая и легонько толкнув плечом плечо сказал:

— Ну, давай рассказывай, отчего такая счастливая?

— Я сегодня познакомилась с Ксюшей.

— Кто это? Твоя новая подопечная? Будущая звезда фигурного катания?

— Нет. Моя дочь.

— Вот тебе — раз. Какая дочь?

Моя улыбка давно исчезла. Мне предстоял тяжелый болезненный разговор.

— Моя. — я прямо посмотрела отцу в глаза. Мне нужно было видеть его реакцию, понять, что он не причем. — Оказывается пять лет назад она не умерла. Ее удочерила Ромина мама, потому что я подписала отказ. Ты знал?

Папа смотрел на меня ошарашенно, пытаясь осознать услышанное, найти слова. Несколько минут он молчал.

— Бред! Я вот этими руками забирал мертвого младенца. — отец поднял ладони вверх. — А как рыдала твоя мама и все время Богу молилась, прося, чтобы он даровал тебе сил пережить все произошедшее. Мы бы никогда не отказались от внучки!

— Я. — на коляски въехала мама в кухню. Она смотрела на меня с болью во взгляде. — Я. — повторила она и я прикрыв лицо руками разрыдалась.

Мне до последнего не хотелось верить. Я надеялась, что все провернула тетя Зоя, как-то, без моих родных.

— Мне жа-л-ь, — еле выговорила она. — Ду-ма-ла та-ак бу-дет-т луч-ше.

Я подняла заплаканное лицо. Если бы мама не была в таком ужасном состояние я могла бы кричать, злиться, бросать в ее сторону колкие фразы, выплескивая свою боль, карая виновного. Только сейчас перед мной сидела больная, наказанная судьбою женщина с взглядом побитой собаки. Я не могла добить ее. Мне хотелось выплюнуть ей в лицо ту горькую правду, которую я скрывала годами: “внематочная беременность, четыре попытки ЭКО, два выкидыша и развод”. Вместо этого я тихо прошептала:

— Такое невозможно простить, но я все равно люблю тебя, мама. Простите, мне сейчас нужно побыть одной.

Я выскочила с кухни, словно за мной черти гнались! Руки тряслись, а тело знобило. Упав на свою кровать, я притянула к себе зайца. Его мне подарил Ромка после первого выступление. Кажется, тогда я была в третьем или пятом классе. Эти воспоминания выдернули меня из грустного настоящего и перенесли в светлые школьные годы.

Сколько себя помню, ромка всегда был где-то рядом, сидел за соседней партой, с мальчишками играл в футбол, пока мы бегали вокруг поля, провожал домой и даже угощал сладости. В средней школе мы были в одной компании и вовсе почти не расставались. А уже в старших классах признались друг другу в любви. Немного глупо и неумело, но искренне. В таком возрасте просто не умеешь по другому.

Это когда я встретила Лешу, то потянулась к нему скорее умом, чем сердцем. Я увидела в нем чуткого человека, он позволил мн оппереться на него, влил свои жизненные силы. Я была безумно благодарна ему и когда он признался в своих чувствах ко мне, просто не смогла оттолкнуть.

А затем, день за днем, месяц за месяц. я все сильнее врастала в Лешу. Да, вот оно то самое правильное слово, я не любила, я врастала. Поэтому мне было больно рвать по живому, но я смогла сделать шаг от него и не один! С Ромой мне бы так не удалось незачто!

Когда он ушел, я думала мир рухнул и придавил меня своей жестокой действительностью. Мама думала, что я так впахивала на тренировках ради Олимпиады. Нет. Просто после таких изнурительных занятий я засыпала быстро, стоило прикоснуться головой к подушке и сны не снились совсем. Ночи были моим обезболивающим. В эти часы я ничего не чувствовала и это было великолепно! Кому хоть раз вырывали сердце из груди, поймет, какое это наслаждение ничего не чувствовать.

Только что мне делать теперь? Как склеить свою жизнь? Найдется ли мне место рядом не только с Ксюшей, но и с Ромой?

Собственные мысли пугали. Еще неделю назад я ненавидела и презирала этого человека, думала, что смогла вырвать любовь к нему, а уже сегодня прошлое нагнало меня.

Я просто перестала убегать от самой себя. Стерев ладошкой дорожки от слез, я набрала номер Романа.

— Привет. — вдыхая аромат звезд через открытое окно спальни, тихо произнесла я.

— Привет. Как ты?

Я почувствовала улыбку Роману, на душе стало теплее.

— Как Ксюша? Живот не болит?