Я досчитаю до пятидесяти... (СИ) - Озолс Агата

- Стоп, - говорит мне моя женщина, останавливаясь у машины.

Я не хочу сейчас с ней спорить. Я не хочу ничего обсуждать с ней сейчас. Я хочу, что бы она села в машину. Молча. Но она продолжает стоять у открытой пассажирской двери.

- Садить в машину, - прошу я.

- Пусти, - она пытается вырвать свою руку из моей, но я не отпускаю.

- Пусти, мне больно.

Мгновенно разжимаю пальцы.

- Стася, садись в машину.

Но вместо того, чтобы выполнить мою просьбу, она задает вопрос:

- За что ты ударил Макса?

Я совершенно не хочу говорить о каком-то Максе. Я просто хочу, что бы моя женщина выполнила мою просьбу и села в эту чертову машину. Неужели я там многого прошу?

- За дело. Давай поговорим позже.

Когда я все-таки хоть немного успокоюсь.

- Я никуда с тобой не поеду, - выдает мне моя бывшая жена.

На всякий случай делаю шаг назад и прикрываю глаза. Та Стася, которую я знал, видя мое состояние, без слов и дальнейших препирательств села бы в машину. Эта, новая, сегодняшняя, явно не собирается мне уступать. И этим нравится мне еще больше.

- Давай закончим эти выступления. Садись в машину. - Делаю последнюю попытку договориться.

Но Стася не собирается мне уступать.

- Выступления здесь устраиваешь ты. Можешь ехать, куда тебе угодно. Я с тобой не поеду.

От ее решительного тона становится как-то не по себе. Я отлично знал, как себя вести с ней прежней. Но что делать с ней вот такой, свободной и независимой? Вот сейчас она скажет, как тогда, на банкете: "ты мне чужой человек". И что я буду делать? Но она молчит. Только глазищами зелеными сверкает, как кошка.

- Ты забыла добавить, что я тебе чужой человек, - да, я ее провоцирую.

Вижу, как она открывает рот, чтобы повторить мои слова, но что-то ее останавливает. И я понимаю, что. Что-то случилось между нами. Что-то такое, что сблизило нас. Что-то такое, что не дает ей сказать, что мы чужие.

- Глеб, я не поеду. Извини.

- Вернешься к нему? - уточняю я.

Умом понимаю, что дело в чем-то другом. Но вместе с тем, очень хочу услышать от нее, что Макс мне не соперник.

- Ты его чуть не покалечил! - звучит так, словно я ему руки-ноги поотрывал.

- Ну не покалечил же. Стася, поехали.

Она не хочет со мной ехать. Обходит меня осторожно, качает головой.

- Поезжай без меня. Мне нужно вернуться.

Да зачем? Убедиться, что зубы у ухажера все целы? И что мне с ней делать?

- Хорошо, - с трудом соглашаюсь с ее решением. - Если ты так решила, возвращайся.

Сажусь в машину, стараясь не смотреть на нее. Завожу двигатель, замечаю, что Стася медленно идет в сторону ипподрома. Плюнуть на ее мнение и увезти насильно? Дать ей остыть и потом поговорить спокойно? Раньше я бы ни минуты не сомневался в том, что надо делать. Посадил бы силком в машину и увез. Но сейчас она другая. Она больше не хочет быть ведомой. Она хочет выбирать свою жизнь сама. Семь лет она жила без меня. Вряд ли стоит ожидать, что она вот так, ни с того, ни с сего, даст мне право решать за нее. И если я хочу быть с ней, то должен научиться принимать ее решения. Наверное, для меня это самое трудное. Принять то, что моей женщине больше не нужна каменная стена в моем исполнении.

Уезжаю от греха подальше. Домой не хочется. На работу не можется. То есть можется, конечно, но сегодня выходной, и в офисе только охрана. Вспоминаю, что в машине лежит моя спортивная сумка. Пожалуй, самое разумное в этой ситуации, это поехать в зал, покачать железо.

Подъезжаю к залу, выхожу из машины. Представляю, как выгляжу со стороны в элегантном костюме и со спортивной сумкой. Становиться смешно. Щелкаю брелком сигнализации. Специально ведь взял сегодня Dodge Viper, хотел произвести впечатление. И произвел, что уж скрывать. Вот только родстер тут совершенно не причем.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Провожу в зале пару часов, потом иду на массаж. Массажист, здоровенный бугай с лицом маньяка-убийцы, работает со мной около часа, тщательно проминая каждую мышцу, освобождая голову от лишних мыслей. Спасибо ему за это.

По дороге домой заезжаю в магазин, купить хоть какой-то еды. По-хорошему, давно пора было нанять кухарку какую-нибудь. Но я редко бываю дома и к тому же не люблю чужих на своей территории. Так что кормлю себя сам.

Родной дом встретил меня тишиной. Кошку, что ли, завести? Будет меня встречать по вечерам. Мои размышления о кошке прерывает телефонный звонок.

- Ну, ты Самойлов и фрукт, - сообщает мне Зина, забывая поздороваться.

- И тебе доброго вечера.

- Ты что устроил?!

- Погода сегодня хорошая, - сообщаю Зине.

- Нет, ты мне скажи, ты зачем Максу по морде дал?- Зину не так просто свернуть с избранного пути.

- А завтра, вроде, дождь обещают, - я тоже умею стоять на своем.

- Ты понимаешь, что понапишут в завтрашних газетах? - продолжает бушевать Зина.

- Вообще, этим летом обещают много солнечных дней.

Зина сдается первая.

- Ладно. Доброго тебе вечера, Самойлов.

- Спасибо. Ничего страшного не произошло. Ну, дал один мужик по морде другому. За дело, между прочим.

- Да ясно, что за дело. Ты просто так кулаками махать не стал бы.

- Как Станислава?

- Нормально. Вернулась, сумку забрала и уехала.

- Одна?

- Нет, с Папой Римским, - ехидничает Зинка. - Одна. Мы с Максом еще посидели немного, да тоже отбыли.

- Как он, кстати?

- Вот он просто замечательно. Только рожа разбита. Коньяку тяпнул, да и поехал себе.

- К ней? - спрашивать стыдно, но я должен знать.

Зина молчит.

- Поехал к ней? - повторяю вопрос.

- К ней, - в трубке вздох. - А ты что хотел, Самойлов? Они несколько лет вместе. Даже если Стася решит с ним расстаться, то поговорить им придется.

- Она хочет с ним расстаться? - сердце падает куда-то вниз.

- Не знаю, Глеб. Правда, не знаю. Мне кажется, что она запуталась. В себе, в своих чувствах.

- К нему?

- Господи, - восклицает Зина, - олигарх, ты чего такой тупой?! У нее с Максом все предельно ясно: крепкая мужская дружба и секс по субботам.

Я не хочу слушать про то, как моя женщина занимается сексом с другим. Но я должен знать, что происходит в ее жизни.

- Тогда что им выяснять?

- Было бы желание, - хмыкает Зина, - а что выяснять, всегда найдется. Мне кажется, что на сексе по субботам можно поставить жирную точку.

- Остается мужская дружба, - мне совсем невесело.

- А вот в их мужскую дружбу ты лучше не лезь, - предостерегает Зина. - Макс для нее близкий человек. Но даже я заметила, что Стася стала смотреть на него по-другому. Без огня во взоре, так сказать. И он это тоже не мог не заметить. Так что им есть, о чем поговорить.

- Это и настораживает.

- Глеб, поверь мне, у тебя есть такой большой, жирный шанс вернуть ее. Только постарайся не налажать в этот раз.

- Постараюсь, Зин.

- И не бей больше никого, прошу. Стаська от этого не в восторге, знаешь ли.

- Не могу тебе этого обещать, - хмыкаю в ответ.

- А иди-ка ты, Самойлов, знаешь куда?

- Догадываюсь. Спасибо тебе, подруга.

- Может мне приехать к тебе? - вопрошает Зина.

- А мужу что скажешь?

- Правду, конечно. Что тебя поехала сторожить. А то сейчас посидишь, подумаешь, да и рванешь к Стаське отношения выяснять.

- Нет, Зин, не рвану. Хотя и очень хочется.

- Тогда давай я тебе спокойной ночи пожелаю?

- Пожелай.

- Спокойной ночи, олигарх.

- И тебе, боевая подруга.

Но ночью мне не спится. У меня болит сердце. Болит, тянет и ноет. Я нахожу в аптечке завалявшуюся упаковку валидола, рассасываю пару таблеток, но они не помогают. Это странно, потому что у кардиолога я был совсем недавно, и никаких проблем с сердцем у меня не было. В голове мелькает, что в моем возрасте мужчина может неожиданно умереть от инфаркта. Может, это как раз такой случай? А ведь я даже кота еще не успел завести. От собственных мыслей становится смешно, я иду на кухню, варю себе кофе и прикуриваю сигарету. Утраиваюсь на балконе с ноутом, кофе и пепельницей. Если уж мне не суждено заснуть, то хоть поработаю. Рассвет встречаю, как и положено старому холостяку - трудоголику: мерцает экран ноута, пепельница полна окурков, чуть в стороне стоит чашка с остывшим эспрессо. Пора на пробежку.