Друг моего мужа (СИ) - Лакс Айрин
— Я хочу запомнить этот момент навсегда, — простонала я, опять притягивая его лицо и губы для поцелуя.
— Будут и другие. Но этот момент — особенный, — прошептал Сергей.
Низкий голос с хрипотцой звучал соблазняюще.
У меня не было сил противостоять его соблазну. Никогда не было.
С ним я всегда такая: невозможно голодная и жадная, жаркая, женственная и готовая дарить ответную ласку.
Я простонала и выгнулась навстречу его сильным, резким толчкам. Он наполнял меня глубоко и резко, вколачивая себя на бешеной скорости.
Через несколько мгновений не осталось ничего, кроме сильных требовательных пальцев, поддерживающих меня, кроме его сильного и крепкого тела. Он во мне. Так глубоко и полно, прекрасно…
Удовольствие волнам прокатывается по телу, сосредотачиваясь внизу живота.
Я подстраиваюсь под него, не желая замедляться ни на секунду так же, как и он. Тяжёлое дыхание прерывается стонами с редкими вскриками. Возбуждение становится особенно острым и взрывается восхитительной вспышкой экстаза.
Тело выгнулось особенно сильно, судорожно сжимая член, всё ещё находящийся внутри меня.
Сергей простонал и прижался к моим губам, целуя невероятно нежно. Невозможно сладкий поцелуй. От него сильно и остро защемило в груди.
Мы переводили дыхание, затихая и возвращаясь с небес на землю. Но чувственное наслаждение ещё долго держало нас в своих крепких объятиях.
— И всё-таки мне удалось это сделать. Я боялся, что ты не согласишься пошалить напоследок, — произнёс Сергей, проводя по щеке большим пальцем. — Люблю тебя, моя сексуальная без пяти минут жена.
— И я тебя тоже люблю, без пяти минут муж, — ответила я легко и радостно…
Потом была свадьба, светлая и яркая.
На одном из конкурсов мой муж стягивал подвязку для чулок зубами, усмехаясь и намекая взглядом на безумство, творящееся незадолго до нашего бракосочетания…
Трогаю пальцами губы, понимая, что улыбаюсь.
Это так радостно — вновь обретать саму себя по кусочку, становясь чем-то целым и понятными, а не сломанной по частям головоломкой…
48. Ирина
За прошедшие несколько суток на меня нахлынуло много воспоминаний. Я злюсь на Стаса. Он нарочно не давал мне вспоминать, лишал малейшей возможности.
Ведь если бы я раньше пришла к себе домой, если бы он привёл меня и дал шанс, я бы вспомнила всё.
Или нет, тут же обрываю себя.
Наша память — лабиринт и головоломка, не всегда получается разгадать её тайны.
Может, я вспомнила бы настоящего Серёжу.
Может, убежала бы, закрыв глаза.
Может, был неподходящий момент.
Ведь что-то удерживало меня на расстоянии от дома родителей, как от городка, поражённого проказой.
Я же не забыла о квартире родителей, мне просто не хотелось бывать там. Я считала, что это из-за гибели родителей. Оказалось, дело не только в них.
Часть воспоминаний вернулась ко мне. Так резко и больно — я как будто подушечка швеи, полностью утыканная иглами и булавками прошлого.
Но есть область, утопающая в тени.
Всё, что касается настоящего Стаса, в прошлом заботливо окутано дымкой мрака.
Я помню всё, что было за прошедший год. Помню его в роли заботливого мужа и страстного любовника.
Но каким он был для меня раньше?
Серёжа сказал, что я не очень хорошо ладила со Стасом. Именно он подарил мне Брауна.
Я загружаю последнее сообщение от Стаса, присланное утром.
Стас: «Я ненавижу яичные лепёшки. Знаешь? Их любил Серёга. А я ненавидел их, но всё равно ел, потому что ты готовила их с любовью. Не для меня, оказывается, но ведь и мне перепадало, правда? Я скучаю. Готов слопать гору ненавистных лепёшек с улыбкой на лице. Вернись, пожалуйста!»
Даже от его сообщения веет мощной мужской энергетикой. Я словно вживую представляю прищур его тёмных глаз и непоколебимую уверенность, граничащую с одержимостью.
Откладываю телефон, чувствуя себя жуткой лгуньей.
Серёжа — мой любимый. Так, как было у нас, не будет больше ни с кем и никогда.
Но и Стас мне стал безумно дорог. Мне с ним хорошо, а теперь и понятно, когда отпала необходимость изображать из себя другого.
Его напор и резкость пробивалась через маску и раньше, но тогда я списывала всё на усталость и занятость на работе.
Он в те редкие моменты был собой настоящим, а считала, что он просто вышел из себя, потому что мой Серёжа — совсем другой.
Я покружила по квартире, полной воспоминаний. Закрыла глаза и дала волнам воспоминаний обтекать себя.
Хоровод мыслей и образов плясал вокруг. Плотный и многоголосый.
Мне ещё только предстоит разобраться и разложить всё по полочкам, припрятав особо ценные воспоминания в укромный уголок памяти.
Внезапно для себя я решаю прогуляться по городу.
Одна. Без сопровождения. Надеюсь лишь на то, что мужчины не отслеживают каждый мой шаг. Хотя не уверена в этом точно.
Может быть, не явно, но они присутствуют рядом, готовые стоять на своём и бороться до конца.
Я стояла на остановке, а потом внезапно бездумно села на один из маршрутов. Словно чья-то незримая рука подтолкнула в спину и шепнула на ухо: «Пора!»
Я расплатилась за проезд и вылезла на одной из остановок. Сердце колотилось, как сумасшедшее.
Я прогулочным шагом прошла вдоль жилого квартала, состоящего из частных домов. Ноги сами несли меня дальше и дальше…
Тело знало, куда идти, но разум упорно молчал.
Возле одного из домов я остановилась, разглядывая двор через кованую решётку.
«Здесь, здесь, здесь!» — билось в каждом толчке безумного спешащего сердца.
— Привет, — послышался холодный женский голос.
Я обернулась. За моей спиной стояла женщина. Она разглядывала меня очень пристально с каким-то нездоровым интересом. Я словно смотрела на свою не очень удачную копию. Такая же стрижка и белокурые локоны, голубые глаза, слишком яркие, чтобы быть настоящими — наверняка цветные линзы, и гораздо выше меня ростом.
— Привет, — ответила я, не зная, чего от меня ждут.
Женщина открыла калитку и махнула во двор.
— Проходи. Тебе здесь не впервые приходится бывать, правда?
Я пожала плечами, немного помедлила, но всё-таки вошла.
— Не стесняйся, — чересчур дружелюбно обратилась ко мне женщина, распахивая дверь. — Чувствуй себя, как дома.
Я разулась и вошла в дом.
— Как вас зовут? — спросила я, идя следом за хозяйкой дома.
Она резко обернулась.
— Марина. Удивлена, что ты забыла имя жены, у которой увела мужа. Или для шалавы это не столь важная информация, которую нужно запоминать?
— Марина, — машинально повторила я, проигнорировав оскорбление. — Вы — жена Стаса?
Марина рассмеялась.
— Представь себе! У Стаса пока только одна законная жена. Я. И… — она резко приблизилась к моему лицу. — Я не подвинусь. Ни за что. Ты увела мужа, отобрала отца у моего ребёнка! Но вот это, — она обвела рукой просторную гостиную. — Я не отдам ни за что. Ясно?
49. Ирина
Я отшатнулась от её слов, покачала головой.
— Я не уводила вашего мужа из семьи.
— Не уводила? Да что ты?
Марина вцепилась в мой локоть и потащила меня за собой, подвела к стене, на которой были развешаны фотографии.
— Это наша семья. Муж, жена и дочка.
Я посмотрела на ранние фотографии, сделанные, видимо сразу после того, как Марина родила. Тогда она была полненькой брюнеткой. Сейчас — блондинка, высушенная диетами.
— А потом ты, сука, решила увести моего мужа! Своего же тебе показалось мало, да? Нужен запасной аэродром, пока Серёга мотается по горячим точкам? Нужен ёбарь? Ха! Стас это умеет, правда?
