Галина Куликова - Одна помолвка на троих
– Хочешь, я сварю тебе какао? – внезапно предложила она. Поднялась на ноги и грациозно потянулась. – Ты же его обожаешь!
Она была красива как черт знает что. От нее невозможно было отвести глаз. Глеб приготовился ощутить радость собственника, как обычно бывало, но ничего не почувствовал.
– На жирном молоке и с сахаром, – потребовал он.
– Ну, разумеется! Я ведь отлично знаю все твои привычки. – Глаза Даны лучились нежностью. – Что ты любишь, что не любишь… И мне приятно делать приятное для тебя. Мы очень подходим друг другу.
– Это правда, – с неожиданной горячностью подтвердил Глеб. – Мы действительно очень подходим друг другу.
А вот Агата ему совсем не подходит! Начать с того, что она постоянно привлекает к себе внимание. Она яркая, неординарная, одевается довольно вызывающе, не лезет за словом в карман и может пойти на поводу у своих эмоций и огреть кого-нибудь по голове прямо на автомобильной стоянке. Она импульсивна, заводится с полоборота, она запросто может поцеловаться с парнем, который ей понравился, не думая о том, что этот парень, может быть, как раз собирается жениться…
Глеб застонал и перевернулся на другой бок. Когда Дана принесла какао, он уже справился с собой. Вот его вторая половинка, стоит прямо перед ним. Пожалуй, лет через тридцать он будет хвалить себя за то, что не поддался эмоциям и ничего не натворил. Не сломал, не испортил…
– Ого! Как вкусно, – похвалил он, слизнув пенку с краешка чашки. – Приятно иногда поболеть.
– Конечно, ты лежишь и ничего не делаешь. Ведешь сладкую жизнь, – заметила Дана, подавая ему салфетку.
– От сладкой жизни засахариваются мозги, – ответил Глеб. – Поэтому лучше бы мне отдали мой ноутбук.
Салфетка была ему совершенно не нужна, но под настойчивым взглядом невесты он аккуратно расправил ее на одеяле. Отхлебнул какао и понял, что ждет, когда Дана начнет собираться домой. Ему хотелось остаться наедине со своими мыслями.
Еще полчаса он изо всех сил делал вид, что наслаждается ее обществом, хотя она рассказывала что-то про пищеварение тропических бабочек… И как смешно они погружают хоботки в сладкую еду. При мысли о хоботках и мохнатых лапках ему стало до того противно, что он едва не велел рассказчице замолчать. Но сдержался и вынес пытку до конца. Правда, мыслями унесся далеко-далеко и чего-то явно не расслышал.
– Значит, ты тоже так считаешь? – спросила Дана, внимательно глядя на него.
– Мне-э… – сказал Глеб в точности, как сказочный кот Василий из знаменитой повести Стругацких. – Мне-э… Да. Наверное, да.
Дана стала прощаться.
– Хорошо, что ты решил поболеть здесь. Если бы ты лежал дома, я бы с ума сошла. С работы не отпросишься, а знать, что у тебя температура, что тебе плохо, и не иметь возможности поухаживать за тобой…
– Не волнуйся: бабушка с Кристинкой не спускают с меня глаз. Настоящие драконихи. Марго периодически приходит слушать легкие и проверять горло. Утром приезжала мама, привезла лекарственные травы и прополис… Даже отец звонит по три раза в день. Вероятно, их напугала не столько моя температура, сколько пожар в офисе. И теперь каждый из них словно пытается доказать, что любит меня больше других. Я, разумеется, не возражаю…
Дана ушла, крепко поцеловав его в губы вполне земным и сочным поцелуем женщины, которая хочет быть уверена в том, что до следующего свидания о ней не забудут. Хотя Глеб, как обычно, ждал нежного, едва ощутимого поцелуя феи.
«Перестань думать о посторонних вещах. Считай, что ты просто… пострадал на пожаре! – уговаривал себя он. – Упадет температура, развеется морок, и все вернется на круги своя».
Дана же, распрощавшись с Глебом, вышла на улицу взволнованная. Колючие волны пробегали по ее телу одна за другой. Ей было здорово не по себе и хотелось немедленно что-то предпринять. Пока что Глеб в безопасности: лежит с температурой и не может встречаться с другими женщинами. Компьютера у него тоже нет. Его мобильный телефон она проверила, утащив его из комнаты в кухню. Пока она варила какао, просмотрела все звонки за последние дни. Никаких незнакомых женщин. Никого, кроме Артема Ващекина, отца с матерью и Марго.
Как вообще вышло, что его теперь приходится подозревать?! Он ведь сделал ей предложение, и Дана чувствовала его уверенность и напор, которые так ей польстили! Но вот они не видятся всего пару дней, она приходит его проведать и замечает эту подозрительную улыбку, этот рассеянный взгляд, который вдруг становится излишне невинным…
Она приехала домой и начала нервно нажимать на кнопку звонка. Встретившая ее на пороге Антонина Петровна весело сказала:
– Даночка, я испекла хрустящие трубочки. Давай чаю попьем?
– Хочешь, чтобы я растолстела и разонравилась Глебу? – сердито спросила Дана. – Есть мучное перед свадьбой – настоящий идиотизм. Я не влезу в платье. Или еще того хуже – оно треснет по швам прямо во время церемонии.
– Я предложила тебе только попробовать, – робко возразила Антонина Петровна. – Дана, что случилось?
– Да все хорошо, мама! – резко ответила та и быстро прошла в свою комнату.
Антонина Петровна на цыпочках пробежала за ней, приникла ухом к двери и прислушалась. Что-то упало, потом звякнуло, раздался звук выдвигаемого ящика, затем ящик задвинули с огромной силой. Громко хлопнула дверца шкафа.
– Дана, нам нужно поговорить! – крикнула Антонина Петровна с исказившимся лицом. – Ты была у Глеба, верно?
– Да, я была у Глеба!
– Дорогая, я жду тебя на кухне. Трубочки предлагать не буду, да ты их и не любишь. Просто выпьем по глоточку чая.
– Хорошо, мама.
Через некоторое время Дана появилась на кухне в своем любимом старом халате с вышитым на кармане зайцем. Это был плохой знак. Антонина Петровна сразу вспотела.
– Родная, я могу узнать, отчего ты так разволновалась?
Она налила дочери чашку чая, бросила туда листики свежей лимонной мяты, за которой ездила в магазин на другом конце города.
– Мы с Глебом не поссорились, так что не беспокойся. – Дана отхлебнула такой крохотный глоточек чая, будто играла в куклы и чай был ненастоящим.
– То есть вы не поссорились, но тебя что-то расстроило? – Антонина Петровна сама себе напоминала сталкера, который ползет по Зоне на животе и внимательно вглядывается в знакомые предметы.
Дана некоторое время, надув губы, смотрела в чашку, потом капризным тоном ответила:
– Мне кажется, он думает обо мне меньше, чем прежде.
– Даночка, он же болен. Ты сказала: у него температура, в грозу он попал под дождь, сильно промок… В здании, где он работает, случился пожар!
– Ну что ты меня уговариваешь? Я все это отлично знаю. Но я знаю и Глеба тоже. Я вошла и сразу почувствовала, что он меня уже не так сильно любит.
