Норма Клейн - Любовь и «каннибалы»
— Нет, здесь и сейчас!
Он опрокинул ее навзничь, и она засмеялась. Но Олаф задел ее больную щеку, и смех сменился болезненным стоном.
— Ой! — вскрикнула Эйджи. Он тут же отпрянул и выругался.
— Извини...
— Ничего, Олаф! — Она улыбнулась, пытаясь успокоить его.— Я просто кокетничаю.
Не обращая внимания на эти слова, он внимательно всмотрелся в ее скулу.
— Надо бы приложить лед. Кожа не повреждена, но...
Почувствовав, как напряглись его бицепсы, она решила пошутить, но только подлила масла в огонь.
— Слушай, я вообще из хулиганской семьи. Когда я дралась с братьями, мне доставалось и похлеще.
— Ну, пусть он только выйдет из тюрьмы!
— Хватит! — Она крепко схватила его за обе щеки.— Не говори то, в чем придется потом раскаиваться. Я все-таки работник суда.
— Я бы не раскаивался.— Он потянул ее за руку и заставил сесть рядом. Вокруг валялась ее одежда.— И не раскаиваюсь ни в чем, кроме грубоватого стиля.
Она досадливо вздохнула.
— Ты что, шуток не понимаешь?
— Только не прерывай меня, ладно? Ты налетаешь, как тайфун, и не даешь слова сказать! — Он отвел с ее лица волосы и крепко поцеловал.— Я не собирался оставаться. Во всяком случае, сегодня не собирался. Заниматься любовью после того, как тебя чуть не задушили...
— Я не...
Он остановил ее.
— Вполне достаточно. Эйджи, ты знаешь, что я давно хотел тебя, и у меня была не одна возможность овладеть тобой. Черт побери, я никогда не делал из этого секрета. Но тут мне стукнуло в голову, что ты расстроена, выбита из колеи, и я решил, что пользоваться этим нечестно...
Прежде чем она смогла ответить, прошла целая минута.
— Стивенсон, не выводи меня из себя. Это оскорбительно.
— Я только хотел сказать, что... Черт возьми, а что я хотел сказать? — пробормотал он, задумался, хлопнул себя по лбу и начал снова: — Да, насчет грубых манер! Наверно, надо было разложить эту дурацкую тахту, а не класть тебя на пол...
Она прищурилась и наклонилась к нему. Цвет ее глаз напоминал цвет старинных золотых дублонов.
— Мне нравится заниматься любовью на полу! Понял?
Олаф почувствовал себя увереннее. Его никогда не привлекала хрупкость, и эта сильная, упрямая девушка была как раз в его вкусе. Следя за ее реакцией, он поднял то, что осталось от синей блузки.
— Я раздел тебя догола.
— И гордишься этим?
Он отбросил обрывки в сторону.
— Ага. Попробуй надеть что-нибудь. Я подожду, а потом снова все стащу с тебя.
У Эйджи опухли губы, но она не смогла удержаться от смеха.
— Все равно она была рваная. Но в следующий раз я предъявлю иск о возмещении ущерба. Я живу на скромное жалованье.
Он фыркнул и потрогал ее сережку.
— Я схожу по тебе с ума.
Сердце у нее подпрыгнуло, а потом бешено заколотилось. Сейчас он снова начнет ее ласкать.
— Эй, хватит меня соблазнять...— нежно прошептала она.
— Схожу с ума,— повторил он, любуясь румянцем, залившим ее щеки.— Я говорил, что при виде твоего тела теряю голову?
Это признание пришлось ей по вкусу.
— Нет.— Она гордо подняла голову.— А почему не говорил?
— Меня пробирает дрожь... От носа до кормы,— признался он. Прикосновение его рук было красноречивее языка.— От юта до бака.
— О Боже! — Она нарочито вздрогнула.— Как много соли! Сегодня я люблю штатского.— Пытаясь возбудиться, она потерлась губами о его губы.— Ответишь мне на один вопрос, морячок?
— Еще бы!
— Где у корабля корма?
— Я лучше покажу.— Очень нежно, очень бережно он прикоснулся губами к синякам на ее горле.— Милая, пока не поздно, давай разложим тахту...
— О'кей.— Прикосновение мозолистого пальца к ее груди было невыразимо эротичным.— Если уж тебе так хочется.
Мысль была достойная, но тахта казалась такой далекой...
— Ладно, позже. Я вот что тебе скажу. Если ты заговоришь по-литовски, я забуду о том, что мы лежим на полу. И заставлю тебя забыть об этом.
— А при чем тут литовский?
— Потому что он тоже сводит меня с ума. Она высокомерно задрала подбородок.
— Дразнишься?
— Угу.— Язык Олафа медленно раздвигал ее губы.— Ну давай. Скажи что-нибудь.
С легким вздохом она обвила руками его шею, прошептала на ухо несколько слов и хихикнула, когда он блаженно застонал.
— Что это значит? — спросил он, целуя ее плечи.
— Только очень приблизительно. Я сказала, что ты большущий дурак, глупый и упрямый, как осел.
— М-мм... А мне показалось, будто ты сказала, что хочешь меня.
— Как ты догадался?..
* * *Он все еще обнимал ее, но уже в темноте. В конце концов они разложили тахту и теперь лежали на смятых простынях. День сменился вечером, а вечер — ночью.
— Мне хочется остаться,— просто сказал он.
— Я знаю.— Как глупо, как грустно, что ему надо уходить, думала она, жалея о том, что столько ночей проспала одна.— Но нельзя. Пока рано оставлять Майкла без присмотра.
— Если бы все было по-другому...— Черт побери, он не думал, что это будет так трудно.— Я с радостью забрал бы тебя к себе. Я был бы счастлив ложиться с тобой в постель вечером и просыпаться утром.
— Но Майкл не готов к этому.— Она не была уверена, готова ли она сама.— Пока я не сумею успокоить его и объяснить все, лучше, чтобы он не знал, что мы...
А что они? Этот вопрос возник у обоих одновременно. И оба молчали.
— Ты права.— Олаф приподнялся, и под ним заскрипели пружины.— Эйджи, я хочу быть с тобой. И не обязательно в постели.— Он провел пальцем по ее щеке.— Или на полу.
— И я хочу быть с тобой.— Она вложила пальцы в его ладонь.— Но мне хорошо и так.
— Ага.— Он сам почти поверил в это.— Иногда я смогу брать выходной по средам. Пообедаем вместе?
— С удовольствием.— Они полежали молча, но вскоре Эйджи вздохнула.— Наверно, тебе пора.
— Знаю.
— Может, в воскресенье вы с Майклом придете на обед к моим родителям? Помнишь, мы говорили об этом?
— Это было бы замечательно.— Он снова поцеловал ее. Поцелуй длился нескончаемо.— Еще разок.
— Да.— Она обняла его.— Еще разок.
* * *Эйджи держала телефонную трубку и одновременно что-то царапала в блокноте. Ее отрешенный взгляд был устремлен на стол, заваленный грудой папок.
— Да, миссис Левит, я понимаю. Все, что нам нужно, это пара хороших характеристик вашего сына. Может быть, от священника или от учителя.— Слушая взволнованную речь на ломаном английском, она мечтала, чтобы кто-нибудь из вечно спешащих коллег обратил на нее внимание и принес ей чашечку кофе.— Не могу сказать, миссис Левит. У нас хорошие шансы на условное наказание и административный надзор. Раз Дэвид не был за рулем... Но он ведь действительно сидел в угнанной машине, и...— Она отложила трубку, вырвала из блокнота исписанную страницу и принялась тщательно сворачивать ее.— Угу. Я уже объясняла: труднее всего будет убедить судью, будто Дэвид не знал, что машина украдена, так как замки были вскрыты, а мотор заводили вручную.
