Ширли Лорд - Сторож сестре моей. Книга 2
Существовало два человека, которых он с наслаждением стер бы с лица земли, мрачно размышлял Бенедикт, когда, вернувшись после коротких новогодних каникул, проведенных на Моут Кей, он приехал в офис в первый рабочий день 1972 года. Одним из них был Ральф Нейдер, так называемый борец за права потребителей, которого многие его коллеги, руководившие другими отраслями промышленности, с той же радостью уничтожили бы. Вторым был Ян Фейнер.
Судя по сообщениям Одри, Фейнер стал ныне любимчиком Комиссии по контролю, который в их глазах был непогрешим. Его без конца славословили в деловой и специальной фармацевтической прессе, часто за то, к чему он не имел ни малейшего отношения. На страницах светской хроники его представляли как знаменитость, равно как и каждую девушку, с которой он появлялся более одного раза.
Встречался ли Фейнер все это время с Луизой? Бенедикт не сумел найти этому доказательств, но иногда, несмотря на то, что он пользовался услугами лучших в мире детективов, он просыпался в холодном поту посреди ночи, убежденный, что каким-то образом что-то между ними еще происходит.
Бенедикт застонал, просмотрев первый отчет из папки, лежавшей у него на столе, с пометкой «срочно, рассмотреть вне очереди», присланный юридическими консультантами компании. Подкомитет комитета палаты представителей по делам мелких предпринимателей рекомендовал ввести более строгую систему проверки и контроля за лекарствами, продаваемыми без рецепта, так как в настоящее время покупатели все чаще занимались самолечением, чтобы сократить расходы на врачей.
В той же папке под грифом «срочно» лежала записка с просьбой позвонить Стивенсону, руководившему теперь Чешским сектором Госдепартамента. Бенедикт вздохнул. Каковы бы ни были известия, он не желал их слышать, не желал ни на секунду задумываться о том, что они с Луизой стали называть «чешской проблемой».
Он проклинал день, когда он позволил-таки уговорить себя взяться за рискованное дело по вызволению Наташи из-за железного занавеса. Это не принесло Луизе никакой радости. С тех пор, как год назад она узнала, что Чарльз помогает Наташе забыть пережитые несчастья чересчур добросовестно, между сестрами не было ничего, кроме ссор.
Но только не между ним и Чарльзом. Что касается его мнения, то при условии, что Чарльз не относился бы к этому слишком серьезно и вел бы себя осторожно, если ему хотелось лечь в постель с пышущей здоровьем молодой чешкой, это только пошло бы ему на пользу. В конце концов она была той же породы, что и Луиза, так что Бенедикта не удивлял выбор сына. Разумеется, Чарльзу пора найти более подходящую спутницу жизни, но пока мужчина ищет, ему необходимо каким-то образом развлекаться.
Бенедикту не нравилось другое — раскол в компании. Из того, что Сьюзен говорила ему всего несколько дней назад на Моут Кей, следовало, что в косметической фирме «Луиза Тауэрс» сейчас существовало два лагеря — сторонники Луизы и сторонники Наташи. Он обсудил это с женой. Она, казалось, была потрясена, сказала, что не верит, будто это правда, но обещала заняться этой проблемой сразу же после каникул.
Сьюзен также сказала ему, что Луиза против совместной работы Чарльза и Наташи, но она никак не может повлиять на то, чем они занимаются в свое свободное время.
Повинуясь мгновенному побуждению, хотя предпочел бы не занимать день всякого рода встречами, Бенедикт попросил секретаршу узнать, в городе ли Чарльз, и если да, то передать сыну приглашение присоединиться к нему за ленчем.
Несмотря на то, что Чарльз только сегодня утром прилетел из Чикаго, куда он накануне ездил по делам, он опоздал в столовую для служащих всего на десять минут. Бенедикт с гордостью смотрел на подходившего к нему сына. Во время каникул Чарльз катался на лыжах, и сейчас, когда он широкими шагами приближался к столику, загорелый, сверкая широкой, приветливой улыбкой, Бенедикт вспомнил себя в возрасте сына. Да, правы те, кто говорит, что Чарльз похож на него. Он был рад этому. Кик, сын Сьюзен, слишком походил на своего отца, Дэвида Римера. Бенедикт надеялся, что если у Чарльза родится сын, он унаследует фамильные черты Тауэрсов.
Посетовав немного на проблемы в экономике, Бенедикт перевел разговор на более личные темы.
— Сьюзен говорит, что Наташа привезла с собой из Праги холодную войну. Между ней и Луизой началась холодная война, и ситуация все ухудшается. Это действительно так? Я знаю, наложено эмбарго на то, чтобы вы двое работали вместе. Я поддерживаю это решение, но что происходит, что за всем этим стоит?
Чарльз, казалось, смутился, багровый румянец начал медленно заливать его шею, поднимаясь от белого воротничка рубашки вверх.
— Па, я думаю, что Сьюзен, возможно, права. Я полагал, что Наташа превосходно поработала, когда ей поручили выполнение программы косметического ухода за кожей, разработанного для колледжей. Неважно, сколько лет клиентам, эта малышка…
— Малышка! — насмешливо вставил его отец.
— Ладно, ладно, я не могу привыкнуть думать о ней иначе. Она очень наивна для своих лет. Возможно, именно ее простодушие располагает к ней людей, но так как она намного старше, чем выглядит, и потому столько знает, это необыкновенное сочетание…
— Я заговорил на эту тему не для того, чтобы обсуждать целесообразность повышения ей жалованья, сынок, — саркастически заметил Бенедикт. — Что я хотел бы выяснить, так это то, можем ли мы позволить Наташе и дальше работать на «Луизу Тауэрс», если подчиненные знают о вражде сестер. Не понимаю только, почему? Ты знаешь? Все началось зимой в прошлом году, когда стало известно о ваших неслужебных отношениях.
Чарльз сжал губы.
— Все это чертовски несправедливо. Да, конечно, как я уже тебе говорил, я правда очень хорошо отношусь к девушке — на самом деле она мне очень и очень нравится, да это и естественно. Пережить то, что она пережила! Я восхищаюсь ее мужеством. Не знаю, кто мог бы вынести такое без единой жалобы — за исключением, пожалуй, самой Луизы. Наташа ни о чем не просит, а ведь она потеряла всех своих близких. Я пытался обсудить это с Луизой, но ничего не добился. Откровенно говоря, сначала я решил, что все это интриги Сьюзен. Ты не хуже меня знаешь, как она до сих пор относится к «чешскому вторжению», но нет, не думаю, что можно в чем-то обвинить Сьюзен в данном случае.
— Может быть, мы имеем дело с доброй старой ревностью?
Чарльз выглядел изумленным.
— С какой стати? Луиза — звезда, а Наташа… — он замялся.
— Всего лишь рядовая служащая, — твердо добавил отец. — Однако кое-что необходимо изменить. Сьюзен говорит, что компания раскололась на два лагеря — сторонников Наташи и сторонников Луизы. В такое время, как сейчас, когда «Лилли» и «Скибб» рассылают своих разведчиков в поисках новых талантов, мы не можем позволить себе никаких раздоров. Ты по-прежнему встречаешься с Наташей?
