Джо Келлоу - Ускользающий мираж
— Нет. Оденься как тебе удобнее. Если мы нарядимся в лучшие костюмы, то можем изжариться еще до полудня.
Кенда улыбнулась. Надевая белые шорты и футболку, она вся трепетала в ожидании свадебной церемонии. Сунув ноги в сандалии, Кенда взяла голубую косынку и повязала ее вокруг головы: она оделась в свои любимые цвета.
— Джон! — крикнула она. — Мне нужна какая-нибудь фамильная драгоценность!
— Ты ставишь меня в затруднительное положение… Это подойдет? — засмеялся он и секундой позже протянул ей золотую цепочку. — Вот. Это настоящая реликвия: мама подарила мне ее, когда я окончил колледж. Хочешь, помогу надеть?
— Нет, я сама справлюсь, — Кенда взяла у него цепочку, надела на шею и застегнула. — Как твоя семья отнесется к этому? — спросила она через несколько секунд.
— Семья скажет, что наконец-то я сделал хоть что-то умное, — он снова рассмеялся. — Ты им непременно понравишься! — Он помолчал. — Я пойду на палубу. Встретимся через несколько минут.
Спустя короткое время она поднялась на палубу и подошла к Джону. Кенда улыбалась, и ее белоснежные зубы сверкали, контрастируя с пухлыми яркими губками, а щеки румянились от возбуждения.
На Джоне были чистые отглаженные шорты цвета хаки и белая рубашка с короткими рукавами. — Вокруг его головы была повязана неизменная бандана.
— Доброе утро, — просто сказал он, склоняясь, чтобы поцеловать ее, — я люблю тебя.
— Я тоже… — прошептала она в ответ.
Они ощутили легкий порыв ветерка, когда повернули головы на восток, где солнце медленно всходило над тихой голубой гладью вод, заливая золотистым свечением линию горизонта. Его рука протянулась и крепко сжала ее руку. В правой руке он держал видавшую виды Библию.
— Начнем? — шепотом спросил Джон.
Кенда медленно кивнула.
Библию Джон держал так, чтобы Кенда могла возложить на нее руки. Он тихо произнес:
— Кенда, я люблю тебя. — Он приблизился к ней настолько, что она почувствовала на своем лице его дыхание, когда Джон произносил текст клятвы:
— Я хочу делать только добро тебе и в этом мире, и в том. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты была совершенно счастлива, и, покидая этот бренный мир, мы оба могли бы сказать: "Да, наша жизнь была воистину золотым временем". — Он прокашлялся и охрипшим от волнения голосом продолжал: — Встретив тебя, я решил привести в порядок свою суматошную жизнь. Любовь к тебе придала новый смысл моему существованию. Наш союз зажег во мне пламя надежды на будущее. Я люблю тебя. Ты нужна мне. Я хочу быть с тобой каждый день моей жизни. — Он глубоко вздохнул. — Мой единственный свидетель — Бог, и я торжественно передаю в твои руки свое любящее сердце. — Джон замолчал, и в его глазах светилась только любовь.
Кенда очаровательно улыбалась ему и, не снимая рук с Библии, обдумывала свою речь. Ей казалось, что она летит в заоблачной небесной сини. Слезы радости душили ее, но она быстро справилась с ними: сегодня не будет слез. И она полушепотом произнесла свою клятву:
— Однажды Бог взглянул на Землю и увидел меня — одинокую печальную девушку, покинутую на всеми забытом райском острове. Он пожалел меня, поэтому перевернул весь свет, выбирая того, кто нашел бы меня, — чтобы узнала я настоящую жизнь. Он послал мне тебя, Джон. — Ее лицо светилось от счастья, когда она сделала паузу, чтобы передохнуть. — Я не стану отрицать, что полюбила тебя с первого взгляда. Я не могла иначе, потому что разглядела смелость и честность в твоих глазах, увидела в них грусть… Я впервые в жизни испытала блаженство в твоих объятиях. Сегодня — наш день! Этот рассвет наш, и нет никого на Земле, кто мог бы омрачить счастье этого мгновения. Я люблю тебя, Джон Тэйлор. Пусть клятва, которую мы сегодня дали друг другу, останется навеки в наших сердцах, мы не должны никогда забыть ее. Пусть любовь, которую мы испытываем друг к другу, будет всегда с нами — и ныне, и присно, и во веки веков. Пусть Бог на небесах улыбнется нам и скажет: «Я сделал одно из лучших своих дел, когда послал Джона Тэйлора и его "Бьюти" к этому затерянному островному раю в Тихом океане, потому что та девушка, о которой забыли все на Земле, просто ждала настоящей любви». — Кенда поцеловала его в щеку. — Я предаю тебе себя и свою любовь вместе с этой клятвой перед Богом, нашим единственным свидетелем. — Кенда снова поцеловала Джона в щеку, отступила на шаг и улыбнулась. В ее золотистых волосах отражался отблеск рассвета, а глаза сияли как голубая вода океана в лучах восходящего солнца.
Его взгляд был преисполнен нежности — глубокой, как морская пучина. Когда Джон притянул Кенду к себе, его губы нежно прикоснулись к ее устам, и он шепнул ей:
— Здравствуй, Кенда Ван-Тэйлор. Я люблю тебя.
Она ощутила тепло его рук у себя на талии, а он пристально смотрел в ее бездонные глаза.
— Как ты думаешь, не пора ли нам отпраздновать это событие?
Она рассмеялась, и ее зубы снова засверкали белизной снега при ярком солнечном свете.
— О, я готова, но мы ведь не собираемся целый день есть рыбу, правда?
— Нет, сегодня мы не ограничимся рыбой. Давай поднимем первый тост за нашу свадьбу. — Он снова поцеловал ее.
— Каким образом? — прошептала Кенда, явно не желая покидать его объятий.
Джон отпустил ее, заспешил вниз, в каюту, и минутой позже появился с бутылкой и шторой, разделявшей их каюту.
— Иди, помоги мне.
Кенда подбежала и взяла бутылку у него из рук. Удивленно посмотрела на нее.
— Где ты взял это? — спросила она, рассматривая этикетку: — Шампанское!
Джон свертывал уже никому не нужную штору и весело провозгласил:
— Каждый капитан, который достоин этого звания, должен быть всегда готов к празднествам и всяким экстренным ситуациям! — Он кивнул в ее сторону: — Почему бы тебе не принести стаканы — если ты, конечно, не хочешь лакать прямо из бутылки?
— А давай так и сделаем! — радостно подхватила Кенда. — Давай пить прямо из горлышка!
— Хорошо, — согласился Джон и положил свернутую штору в канатный ящик. — Все. Со шторой покончено. Ей больше не придется стоять на страже нашей нравственности. — Он ухмыльнулся, беря бутылку из ее рук, достал нож и принялся выворачивать пробку. Секундой позже пробка вылетела со свистом. — Шампанское стояло в холодильнике с самого рассвета, но, кажется, оно все еще немного тепловатое, — извиняющимся тоном сказал Джон, протягивая ей бутылку.
Кенда поднесла горлышко ко рту.
— Подожди минуточку, мы ведь еще не произнесли тост!
— Прости, — улыбаясь сказала она. — Я никогда не пробовала шампанского. Пожалуй, я слишком волнуюсь.
