Э. В. Каннингем - Синтия

— Я толстяк Ковентри, — сообщил главный, — ты, наверное, успел наслушаться про меня, братец Крим.

— Откуда вы знаете, как меня зовут?

— Я верю в то, что всегда надо знать самое необходимое, братец, — сказал толстяк. — А теперь я представлю тебе мальчиков. Джентльмен, впустивший вас, известен как Джо Эрп, Потомок. Никакого отношения к миллионерам Эрпам, но какой-то остряк назвал его Потомком, и прозвище осталось. Там — Джек Селби, мы зовем его Ринго, а вон тот бледный — Фредди Апсон, он же Призрак. Ну а малыш — Билли. Но пусть его габариты не вводят тебя в заблуждение, братец Крим. Ну-ка, Билли, сколько человек ты убил?

— Девятнадцать.

— А сколько тебе годков?

— Девятнадцать.

— Когда тебе исполнится двадцать, Билли?

— Завтра.

— Ну что, будешь отмечать день рождения новыми победами?

— Запросто.

— Кто у тебя девятнадцатый?

— А вон тот иностранный сукин сын, что валяется на полу.

Синтия издала отчаянный вопль.

— Замолчи, солнышко, — велел толстяк. — Кто будет твоим двадцатым?

— А вон та сволочь, что сидит на диване. Но по правилам это надо сделать завтра, правда мистер Ковентри?

— Сущая правда, Билли. Ты у меня умница.

— Как вы можете так?! — вскричала Люсиль. — Как вы можете сидеть и трепаться, когда он умирает!

— Мысль хорошая, — одобрил толстяк. — Ну-ка ребята, отнесите его на кухню или куда-то еще, положите в шкаф что ли…

Эрп и Апсон взяли графа за руки и за ноги и вынесли из комнаты.

Люсиль глубоко вздохнула, взяла меня за руку и сказала толстяку:

— Вы удивительный человек, мистер Ковентри. Вы совершенно аморальный тип.

— Какое еще клеймо вы собираетесь на меня поставить, мисси? — добродушно осведомился Ковентри.

— И не смейте называть меня мисси!

В этот момент я произнес глупую фразу из телесериала о гангстере. Я был то ли перепуган, то ли ошарашен, но сказал следующее:

— Неужели вы думаете это сойдет вам с рук? — А когда Люсиль удивленно посмотрела на меня, добавил: — Черт возьми, мы же в Нью-Йорке, на Мэдисон-авеню. В отеле «Рицхэмптон». Вы что психи?

Толстяк весело покивал головой.

— Ты просто чудо, сынок. Этот отель принадлежит мне.

— Как это так?

— Очень просто. Купил его пару месяцев назад за семь миллионов долларов. Что скажешь, Джо? — обратился он к Эрпу. — Это святая правда или гнусная ложь?

— Это святая правда, — подтвердил Эрп.

— Но Джекоби…

— Вы знаете Джекоби, местного детектива? — спросил толстяк.

Я тупо кивнул головой.

— Так вот, он работает на меня. Услужливый молодой человек, хотя звезд с неба не хватает. Я его босс. Потому-то он у меня такой услужливый.

— Вам незачем нас убивать, — сказала Люсиль. — Мы не видели, как вы убили графа.

— Графа? Детка, он никакой не граф. Он глава организации, которую называют мафией. Слыхали о мафии, мисси?

Люсиль посмотрела на меня, а я на нее.

— Господи, я до смерти напугана, — тихо прошептала она.

Толстяк осклабился и сказал человеку по кличке Ринго:

— Не сбегаешь, Ринго, за бутылочкой пепси? — Ринго потопал на кухню, а Ковентри пояснил мне: — Приходится, понимаешь, следить за своим весом. Раньше я на это не обращал никакого внимания, но нынче принято уважать холестерин.

Тут появился Ринго с пепси, и Ковентри без лишних церемоний взял бутылку и одним длинным глотком осушил ее до дна. Потом осторожно отставил бутылку в сторону, похлопал себя по пузу и сказал, что в безалкогольных напитках есть что-то уютное и истинно американское.

— Прямо как яблочный пирог. Когда мы входим в дело, я не разрешаю пить ничего крепкого. Ни за что и никогда. Работа и спиртное плохо сочетаются. Другое дело — безалкогольные напитки. Работник всегда имеет право промочить пересохшее горло, верно, Харви?

Я кивнул и внимательно посмотрел на него. Ковбойские манеры Ковентри сильно попахивали Голливудом. Он устраивал мне представление, но вот его «работники» явно были мастерами своего дела и вооружены не допотопными ковбойскими пушками, а современным оружием с отличными глушителями. Работники, как он называл их, отличались отменной выучкой, да и он был отнюдь не провинциальным бандитом, случайно оказавшимся в большом городе.

— Можешь успокоить свою подружку — мы не собираемся вас казнить. По крайней мере завтра. Нашему Билли, конечно, не терпится отпраздновать свой день рождения, но за год у него будет много возможностей поставить новую зарубку на своем оружии.

— Харви? — вопросительно прошептала Люсиль.

— Успокойся, по-моему, он говорит то, что думает. Не волнуйся.

— Ты мне нравишься, Харви, — продолжал Ковентри. — Я тебе точно говорю.

— Откуда вы знаете, как меня зовут?

— Подумаешь, большая тайна. Я же говорил, Джекоби работает на меня. Нет, нет, он понятия не имеет, кто я такой. Он хороший, честный мальчик. Но я знаю о тебе многое. Например, что ты самый ловкий сыщик по страховым делам, и о твоей подружке тоже знаю: зовут ее Люсиль Демпси, окончила она этот самый Радклиффский колледж, что в Гарварде или где он там, а что нынче она работает в Публичной библиотеке Нью-Йорка, — все это мне рассказал Джекоби. Между прочим, он прямо-таки без ума от твоей подружки.

— Кого же еще вы знаете? — спросил я.

— Ты будешь удивляться, Харви, но я знаю и этого иностранца, которого убрали мои ребята. Куда вы, кстати, его дели?

— Сунули в ларь для грязного белья, — сообщил Джо Эрп.

— Ну и хорошо. Так вот, я знаю, что его звали Вален-то Корсика, он же граф Гамбион де Фонти, и что он главный человек в мафии.

Синтия Брендон издала пронзительный вопль, потом внезапно замолкла и сказала совершенно нормальным голосом:

— Все это неправда. — И тяжело задышала.

— Что неправда, дорогая? — уточнил Ковентри.

— Что он был главой мафии. Он был графом. Ему заплатили десять тысяч за это… а вы его убили… Вы жестокие звери… А я никогда не любила Техас… Ведь именно оттуда родом мой отец.

— Успокойся, детка, — мягко сказал Ковентри. — Не надо так волноваться по пустякам. Техас тут ни при чем. Все дело в том, что нью-йоркская мафия совсем распоясалась: пора честным гражданам призвать мерзавцев к порядку. Мы хотим напомнить мафии — их дни сочтены. Это пока только первый шаг.

— Вы хотите сказать, что за этим и приехали в Нью-Йорк? — задал я вопрос.

— Господи, Харви, конечно, нет. У нас самые разные дела и интересы в Нью-Йорке, но когда мафия стала протягивать свои щупальца к этому отелю и пожелала его купить, я забеспокоился. У нас и раньше бывали недоразумения с мафией. Им невдомек, что мы владеем этой хижиной. Видишь ли, им нравится местоположение. Я поставил в номерах жучки. Конечно, я не прослушивал все разговоры, боже упаси, но дама Фортуна нам улыбнулась, и я узнал, что они замыслили внедрить сюда какого-то поддельного графа и женить его на настоящей американке, да еще из Техаса. Разве это джентльменский поступок, скажи мне, Харви?