Дороти Шелдон - Хищник и озорница
— Знаешь, для меня мороженое из той же категории, что и пицца. Мы покупали его только по праздникам или когда появлялись лишние деньги. И то, и другое случалось редко. — Дженнифер стало вдруг стыдно, и она покачала головой. — Извини. Не подумай, что я жалуюсь. Поверь, все было не так уж и плохо.
Мартин приподнялся и сжал ее руку.
— Не говори так. Никому и в голову не придет, что ты жалуешься. Но я рад, что, похоже, не ошибся с выбором места. Сегодня тебе нужно только не замерзнуть. Уверен, ты не скоро забудешь «Айскрим Парк».
Как хорошо, что я уже признала его потенциальную опасность и успела принять предупредительные меры! — порадовалась Дженнифер. В противном случае его нежность и забота, внимание и участие растопили бы мое сердце.
Дженнифер вздохнула, пытаясь не слушать внутренний голос, истерически хохочущий над этими трогательными попытками скрыть от самой себя глубину чувств к Мартину Хендерсону.
Они сидели на деревянной скамье под огромным навесом. Дженнифер настояла на том, чтобы не заходить в помещение, а остаться на воздухе, и Мартин не стал противиться. Ему и так пришлось потратить немало сил, чтобы убедить ее оставить Синтию дома.
Дженнифер казалась совершенно счастливой: она уже попробовала ананасовое с орехами мороженое и ванильное с медом, но, похоже, вовсе не собиралась останавливаться на этом. Дженнифер благодарно поглядывала на своего спутника, успевшего оценить лишь достоинство двух коктейлей.
Мартин любовался ею. Притопывая в такт доносящейся из скрытого где-то над головой приемника негромкой музыке, раскрасневшаяся и повеселевшая после ликера Дженнифер была чем-то похожа на красотку из журнала. Только теперь Мартин смотрел не на ничего не значащее лицо, с ним была женщина, существовавшая не только в мире воображения. Его женщина. На все лето. На каждую долгую, душную ночь.
Он уже знал, что его ждет, что может подарить ему это восхитительное тело, эти соблазнительные припухлые губы. Желание переполняло Мартина, но он сдерживался, вцепившись пальцами в край скамьи. Время еще не пришло. В вазочке таял шарик клубничного мороженого.
— Я могу тебя кое о чем спросить?
Голос Дженнифер отвлек Мартина от раздумий.
— Конечно.
— Знаю, тебе это может показаться глупым, но мне интересно, как вы, полицейские, проверяете, следят за вами или нет. — Она покраснела и опустила глаза. — Только не смейся, ладно?
Пожалуй, дело не в смущении, а в беспокойстве, подумал Мартин. Ее что-то беспокоит. Он незаметно огляделся, но ничего и никого подозрительного не заметил.
— А почему ты спрашиваешь?
Дженнифер неуверенно пожала плечами.
— Мы с Джессикой ходили сегодня по магазинам, и какой-то мужчина странно смотрел на меня.
Мартин улыбнулся.
— Милая, в этом нет ничего удивительного. Ты такая красивая, что мужчины не могут не смотреть на тебя.
— Спасибо. — Дженнифер снова залилась румянцем, и в воздухе словно пробежали невидимые токи, соединившие двоих. — Но тот мужчина был не таким. — Дженнифер прервала короткую паузу, возвращая разговор к интересовавшей ее теме. — То есть мне так показалось. Он отличался от людей, спешивших на ланч. У меня возникло впечатление, что… не знаю… что ему нужна я. И потом, когда мы с Джессикой сидели в кафе, я заметила его. Но он сразу исчез, так что, может быть, мне это только привиделось. В общем, ничего такого… Я же сказала, что получится глупо. Мне лишь подумалось…
Фисташковое мороженое в ее вазочке совсем растаяло и растеклось зеленоватой лужицей. Мартин сразу забыл о своих эротических фантазиях и стал серьезным. Чтобы ничто не отвлекало его, он взял пластиковую вазочку с растаявшим мороженым и бросил ее в корзину для мусора, стоявшую рядом со скамьей, на которой они сидели.
— Что тебе подумалось? — настороженно спросил он.
— Что все началось сначала.
Дженнифер нервно ломала пальцы, и Мартин, желая успокоить, погладил ее по руке, за что получил благодарный взгляд.
— Что началось сначала? — терпеливо задал он следующий вопрос.
— После смерти родителей мне пришлось нелегко. Нет… — Дженнифер покачала головой. — Это началось еще раньше. Мои родители жили, мало думая о будущем. Отец работал в туристической фирме и редко бывал дома. А мама… Мама любила гостей, шумные компании. Потом отец уволился и решил разбогатеть, играя на бирже. Какое-то время ему везло, но потом он рискнул по-крупному и все потерял. В общем, после их смерти нам с Коннором не осталось ничего. — Дженнифер перевела дыхание. — Когда мой отец проигрался на бирже, у меня это и началось.
Мартин не был уверен, что ей хочется продолжать, но знал, что должен узнать больше. Возможно, ему удастся помочь Дженнифер.
— Так что же началось?
— Приступы беспокойства. Я была очень нервным ребенком. С детства.
Он положил ладонь поверх ее сжатой в кулак руки.
— Что ж, вполне понятно. Но ведь ты это преодолела, не так ли? Я бы никогда ничего такого не заподозрил, если бы ты не сказала.
— Мне повезло. Со мной занимался очень хороший психолог, который и научил меня приемам снятия стресса. Очень долго все было в порядке, но потом… Наверное, так и должно было случиться. Обстоятельства заставили меня повзрослеть очень быстро.
— Какие обстоятельства?
Дженнифер нахмурилась, и Мартину захотелось прикоснуться к ее щеке, разгладить появившиеся морщинки, поцеловать. Но он сдержался, зная, что время для этого придет позже. А сейчас пусть Дженнифер выговорится.
— Я тебе уже говорила, что воспитывала брата одна? Так вот, когда до меня дошло, что родителей больше нет, денег тоже, а у меня на руках остался Коннор, я поддалась панике. Даже не знаю, как смогла взять себя в руки, наверное, только благодаря брату. После никакого необъяснимого беспокойства я не испытывала.
— До сегодняшнего дня.
— До сегодняшнего дня, — согласилась Дженнифер.
— Так может быть, за этим что-то стоит? Возможно, твое беспокойство не такое уж беспричинное? Пожалуй, надо проверить.
Говоря это, Мартин уже знал, что сделает. Он поверил Дженнифер, но пока еще не мог определить, в чем дело. Пока не мог.
Видя, что ее рассказ не только не вызвал сомнения, но и воспринят со всей серьезностью, Дженнифер облегченно вздохнула.
— Чувства не бывают смехотворными и очень часто основываются на фактах.
Она посмотрела ему в глаза.
— Да, согласна. Но в моем случае дело обстоит не совсем так. Вероятно, моя реакция связана с тобой.
Он заметил, что признание далось ей нелегко. Но почему?
— Как это?
