Джоан Хол - Джек Вулф в дозоре
Любовь с первого взгляда? Возможно, и не с первого, одернул он себя, направляясь в ванную. Может быть, даже и не с первого их обеда. Так со второго, вот здесь, у него? И пока он, прежде чем стать под душ, регулировал температуру воды, его мысли были заняты этим насущным вопросом.
В воображении вставала картина, четкая и ясная: вот в пятницу вечером они здесь обедают, она нежно отвечает на его ласки, а потом ускользает в кухню.
Да, решил он. Пожалуй, все началось в пятницу.
И уж кто будет доволен, так это его мать: она оказалась права. Джейк скривился, намыливая шампунем голову. А братья… братья устроят из этого классную потеху… Как же, младшенький попался, так сказать, в любовный капкан.
Ладно… Джейк пожал плечами и смыл с головы шапку из отдававшей свежестью мыльной пены. Они запоют другие песни, когда познакомятся с Сарой.
Сара.
В памяти вновь ожила вчерашняя ночь и утро, которые он провел с ней. Сара была такой… такой упоительной, когда уступила ему, отдалась каждой частицей своей души и тела.
Горячая вода лилась из душа и, обдавая парными струями тело, вызывала к жизни все новые картины и образы. Потоки воды оживляли в памяти ощущение, которое рождалось от прикосновения гладких, как шелк, длинных Сариных ног, скользивших вдоль его, — отчего у Джейка напряглись мышцы, затрепетали взмокшие короткие волоски.
Забывшись в мечтах о дивных мгновениях в ее объятиях, когда ее тело сливалось с его, сердце стучало, пульс лихорадочно бился, Джейк закрыл глаза и вновь переживал чудо, имя которому Сара.
Любит ли он ее? Джейк глубоко вздохнул. Любит?! Это не то слово. Он обожает ее, боготворит.
Его тело отозвалось на эти воспоминания. Как он хотел ее, здесь, сейчас; хотел, чтобы она была с ним, частью его; хотел до боли, до самозабвения.
Джейк выгнул спину, откинул голову. Струи обрушились, ударили в приоткрытый рот, сразу затопив воспоминания.
— Кретин!
Задыхаясь, прокашливаясь и смеясь над собой, Джейк завернул кран и вылез, мокрый, на резиновый коврик.
Ну, милый мой, подвел ты себя под обух, сказал он себе, растираясь махровым полотенцем. Сам улегся на обе лопатки, в нокаут.
Ежась от холода, Джейк швырнул полотенце рядом с корзиной для грязного белья и зашлепал в спальню. Наплевать! Какое это имеет значение? Ничто не имеет значения. Кроме Сары.
Сара.
И тут его пронзила еще одна мысль. Он даже замер — застыл с опущенной в бельевой ящик рукой. Ему вспомнилось, как утром Сара сказала, что чувствует себя удивительно свободной. И сейчас он подумал, что, может быть — всего лишь может быть, — подлинная свобода обретается только тогда, когда приходится пойти на то, чтобы пожертвовать ею.
Обдумывая эту новую концепцию, Джейк, словно в поисках истины, обвел глазами комнату и наткнулся на стенные часы. Стрелки показывали 2.15.
Черт! Философствовать было уже некогда. Нужно мчаться на работу.
Глава 9
Она была влюблена. Остаток дня Сара провела в блаженном тумане, дивясь чуду, которое с ней произошло.
Неужели такое бывает? Как это случилось? Эти два вопроса преследовали ее, а она уклонялась от прямого ответа, убеждая себя, что хотя прежде не верила в любовь с первого взгляда, но раз это случилось, значит, такое бывает.
Конец всем вопросам. К тому же она чувствовала себя замечательно — горячо любимой, полностью удовлетворенной — и ей ни к чему было забивать себе голову и насиловать свои чувства. Джейк Вулф, на ее взгляд, воплощал в себе все, что она ценила. Не говоря уже о его волнующей, привлекательной внешности, он был добр, силен, честен, благороден, с ним было весело и приятно, а в любви он не знал себе равных.
Все эти доводы вновь возбудили Сару, и приятный трепет пробежал по ее спине и ногам. Посмеиваясь над собой, таявшей при одной мысли о Джейке, она приготовила на скорую руку яичницу и тосты, решив, что пора заняться делом. Достаточно было взглянуть на кипу сочинений, дожидавшихся ее карандаша.
После стремительного бегства Джейка она еще почти час бездельничала, блаженствуя в наполненной до краев горячей водой и душистыми пузырьками ванне. Разогретая вода утишала боль внизу, снимала напряженность в мышцах.
Джейк, конечно, маг и волшебник по части любви, размышляла Сара, закрыв глаза и утопая в чувственных переживаниях. Омываемые водой соски на обеих грудях, словно крепкие почки, налились и отвердели от волнующих воспоминаний, проносящихся вихрем в ее мозгу.
Возбужденная плоть хранила ощущение рук Джейка, исследовавших каждый дюйм ее трепетного тела, хранила вкус его губ, жадно впивавшихся в нее, желавших познать ее всю-всю, сокровеннейшие ее уголки.
Благоухание насыщенных ароматическими солями воды и пара убаюкивало Сару. Она вздыхала и чуть шевелилась, чуть повертывалась, бессознательно предаваясь наслаждению в теплой воде, ласкавшей ее кожу. Едва дыша, она вспоминала, как Джейк ласкал ее, любил, обладал ею, осыпал ее горячими поцелуями; его жадный язык, его крепкое, сильное тело.
Стон, низкий, призывный, сам собою вырвался из ее разомкнутых губ. И от этого тоскливого звука развеялись осаждавшие ее образы. Сара пришла в себя.
Воспоминания разом растаяли. Она ощутила жаркую влагу в потаенной части своего тела, и краска залила ей щеки. Да, она была готова принять его вновь, вновь хотела его, и с таким неистовством, что сама себя испугалась. Одним махом соединив ноги, она выпрямилась стремительно и резко — вода заколыхалась и выплеснулась через край.
Хватит предаваться фантазиям, сказала она себе и, полежав еще немного в животворной воде, вышла из ванны и, уже собранная, деловитая, вытерла пол.
Еще полчаса ушло на мытье головы, укладку и сушку волос.
Теперь, когда она была не только удовлетворена, но и сияла чистотой, здоровьем и благополучием, Сара пошла на кухню, чтобы сварить себе кофе.
После первой же чашки она совсем ожила и, уже чувствуя себя в форме, отправилась в переднюю за воскресным выпуском спрусвудской газеты, принесла ее на кухню и положила на столик у окна, в обеденной нише, не потрудившись даже взглянуть на заголовки. Ей было удивительно уютно в коконе своей замечательной любви, и она не испытывала ни малейшего интереса к аферам и интригам внешнего мира.
Лелея свое счастье, она с рассеянным видом слонялась по квартире — что-то переставляла, взбивала диванные подушки, поглядывала в окно на сияющий осенний день, пока голод не вывел ее из состояния блаженной отрешенности и не погнал на кухню.
Проглотив скудный обед, Сара поставила тарелки в мойку, сварила еще одну чашку кофе и, взяв со стола газету, расположилась на диване. Первая же заметка, попавшаяся ей на глаза, мгновенно развеяла ее эйфорию, ощущение счастья и благополучия.
