Наталия Павловская - Дом Солнца
Дама с высокой прической встрепенулась:
– Прошу прощения, а вы до какой станции едете?
– Я-то? Я до Первомайска. Живу там.
– А работаете где? – настойчиво интересуется дама.
– Да на пенсии я, – охотно стал рассказывать бесхитростный мужичок. – Вот в рыбацкой артели сторожем подрабатываю. Пенсия у нас сами знаете…
Дама кивнула, пометила в блокноте «проверить первомайскую первичную организацию», со значением глянула на своего попутчика. Тот уставился на мужичка сверлящим взглядом.Хипари затянули «Дом восходящего солнца». Малой, Скелет, Герда, Кореец и Солнце переглядывались как-то особенно, как свои со своими. Саша смотрела на них и гадала: где же они, такие разные, могли познакомиться?
А было на самом деле так: дюжину лет назад отчаянно-рыжая девочка-пятиклашка, с горлом, схваченным толстым белым компрессом, сидела на кровати в палате детской больницы в полном одиночестве и читала книжку «Снежная королева». Вдруг дверь открылась, в палату заскочил светловолосый мальчик лет двенадцати и встал за косяк двери с застекленным проемом.
– Сбежал? – хриплым голосом невозмутимо поинтересовалась девочка.
Мальчик кивнул.
– Имеешь право, – согласилась девочка. С тем же невозмутимым видом она отогнула край свисающего одеяла на своей кровати. Мальчик тут же юркнул под кровать. Девочка опустила одеяло и снова углубилась в книгу.
Дверь распахнула медсестра.
– Ну, куда же он девался? Я уже капельницу приготовила! Не забегал сюда?
Девочка отрицательно покачала головой.
Раздосадованная медсестра ушла.
Мальчик вылез из-под кровати, уселся на подоконник:
– Я считаю, что человеку не нужно лечиться. Уж какой есть, такой есть. А то, когда человек лечится, он пытается вроде как стать лучше. Стать не самим собой. Жить не свою жизнь, понимаешь?
Девочка честно помотала головой:
– Нет. Но красиво.
Солнце за спиной мальчика осветило его кудрявые волосы так, что они стали похожи на нимб. Девочка посмотрела на мальчика и вздохнула:
– Буду звать тебя Солнце.
– Почему ты так грустно это сказала?
Девочка обреченно качнула головой:
– Влюблюсь, наверное.
Мальчик улыбнулся, кивнул на книжку:
– Тогда я буду звать тебя Герда.
– Мне вообще-то маленькая разбойница больше нравится, – независимо отвернулась девочка.А в коридоре больницы с прохладно-белыми стенами и глупыми картинками про недотёпистых зверей худющий мальчишка лет восьми с загипсованной ногой устроился в дерматиновом кресле и сосредоточенно перекладывал из конверта в кляссер новые марки. К нему с двух сторон подошли двое ребят постарше. Один – с забинтованной головой, другой – с рукой, примотанной к планшетке. Первый ударом ладони выбил у худющего мальчика конверт. Другой, не успел тот ахнуть, забрал кляссер.
– Вы чего?! Осторожно! Помнете! – забеспокоился худыш.
– Цыц, малявка!
– Это же мои марки!
– Были твои, стали наши! – И, осененный идеей, пихнул товарища: – Мы щас медсеструхе весь халат обклеим! Во орать будет!
Тощий мальчик чуть не плачет:
– Отдайте! Не смейте! Это мне папа подарил! – Он попытался встать, но старший балбес толкнул его обратно в кресло.
– Сиди, скелет!
– Почему это я скелет?! – обиделся худыш.
– Тощий потому что и страшный!
Старшие заржали и собрались уходить с трофеем, но тут, откуда ни возьмись, появился шустрый малорослый парнишка-второклассник, схватил прислоненный к креслу костыль Скелета и двинул им обидчиков.
– Э! Ты чё, малой! – возмутился один из балбесов. – Совсем уже!
Но мальчонка грозно уставился на них, держа костыль наперевес:
– Быстро марки отдали и свалили! – он снова взмахнул костылем, и хулиганы опасливо переглянулись.
– Тебе башку еще надо подкроить? – заорал малыш первому, а потом и другому. – А тебе вторую клешню не жалко?
– Ладно-ладно, – примирительно отступил балбес с забинтованной головой, – малой, чё ты – шуток не понимаешь?
Он протянул Малому кляссер, и посрамленные хулиганы удалились.
Малой отдал кляссер худому мальчику. Тот шмыгнул носом, скрывая постыдные мальчишеские слезы, и выдавил сорвавшимся голосом:
– Спасибо.
Опустив голову, он тут же принялся проверять, не помялись ли марки, а Малой широко улыбнулся:
– А ты и правда Скелет!
И, странное дело, теперь худенькому мальчику вовсе не было обидно.
Малой пристроился рядом, заглянул через плечо Скелета в кляссер.
– Слушай, я у одного тут видел – жвачки есть. «Ригли» там, «Бруклин»…
– Ну и чё? – не понял Скелет.
– Так можно на марки сменять! – лучезарно улыбнулся Скелету Малой. – Марки – это тема!
Скелет насупился.
– Ты подумай: у тебя все равно эти марки отобрали бы! – настаивал Малой.
На лице Скелета отразилась мучительная внутренняя борьба.
А Солнце тем временем выбрался из палаты Герды, огляделся по сторонам – медсестры не было видно. И он отправился путешествовать по больничным коридорам.
В холле студент художественного училища расписывал стену нежным панно. Инспектирующий его одышливый завхоз был недоволен:
– Что у тебя тут мрачно-то так, ну я не знаю!
Студент независимо дернул плечом:
– Панно решено в минорной гамме.
– Что ты мне со своими гаммами! У нас тут не музучилище! Веселей надо! Жизнерадостнее!
Студент отошел на пару шагов, прищурился, разглядывая панно:
– Не знаю, по-моему…
– Ну, что ты щуришься, как кореец! – заорал завхоз. – Мне ж по шапке дадут – разложенчество, скажут! Ты мне дай социалистическую сказку! Солнышко нарисуй! Раскрась поярче! Понял, кореец?!
Студент покорно вздохнул:
– Понял.
Шумно дыша, завхоз удалился. А к студенту подошел Солнце, стал наблюдать за тем, как тот принялся перекрашивать детали панно в яркие аляповатые цвета.
Студент оглянулся на Солнце, а тот вежливо сообщил:
– Ваш вариант мне нравился больше. Было красиво…
Студент небрежно махнул рукой:
– А, вода!.. Тебя как зовут?
Солнце подумал и ответил:
– Солнце.
– Ну, тогда я Кореец, – улыбнулся студент. – Иди, помогать будешь.
И вручил мальчику флейц и банку с ядовито-желтой краской.
В холле показалась Герда со «Снежной королевой» под мышкой. Она облокотилась о стену и стала наблюдать, как Солнце рисует на стене пронзительно-желтый круг на химически-лазурном небе. Солнце обернулся, Герда улыбнулась.
А к Солнцу подскочил Малой с кляссером Скелета и деловито протянул руку:
– Здорово, давай знакомиться! Пашка Кочетков, но ты можешь звать меня Малой. Марки нужны?
Солнце недоуменно пожал плечами:
– Нет. Мне некому писать письма.
