Кенди Шеперд - Фантастическая женщина
Глава 12
Шелли подсчитала, что могла бы уйти с вечеринки с телефонами как минимум трех симпатичных и вполне достойных холостых мужчин, во всяком случае, так они себя рекомендовали. И это не считая телевизионного продюсера, которому сама дала свой телефон, убедившись, что он тот, за кого себя выдает.
Отчасти это можно было приписать платью. Или, может, безоглядной уверенности в себе, которую придали Шелли страстные поцелуи в гараже. А то, что она прикатила в роскошном спорткаре, похоже, придало ей дополнительную привлекательность в глазах мужской половины приглашенных.
Однако Шелли не стала брать телефоны. Ее интересовал единственный мужчина, она ехала к нему. Ладно.
Чтобы не расстраивать Линн, Шелли пробыла на вечеринке достаточно долго, поэтому въехала в гараж уже сильно за полночь. Не успела она подумать, что надо послать Деклану эсэмэску, как дверь, соединявшая гараж с домом, открылась.
На нем был тот же пиджак, но волосы растрепались, будто он взъерошил их привычным жестом, который она не раз замечала. Темные тени под глазами говорили о том, что он не спал. На лице застыло выражение напряженного ожидания. Неужели это из-за нее?
Шелли ощутила такую мощную вспышку желания, что пришлось, не двигаясь с места, с силой вцепиться в рулевое колесо и крепко сжать колени. И дело не только в сексуальном влечении, хотя отрицать его не имело смысла. Ей хотелось быть с ним, облегчить его боль, чтобы он стал ее Декланом. Казалось, сердце в буквальном смысле перевернулось в груди от страстного стремления к этому красивому мрачноватому мужчине, так быстро ставшему для нее самым важным в жизни.
Сделав вид, что ищет сумочку и шаль, она попыталась собраться с мыслями, прежде чем оказаться с ним лицом к лицу. Едва ли вежливое перечисление достоинств его великолепной машины оказалось бы сейчас к месту.
Слова не понадобились. Деклан, шагнув к ней, раскрыл объятия.
– Ты вернулась.
С дрожащим вздохом облегчения она припала к нему и блаженно закрыла глаза, почувствовав, как его руки сомкнулись вокруг, окутывая ее теплом.
Он крепко прижал ее к себе, положив подбородок ей на макушку. Она чувствовала, как поднимается и опускается его грудь, сильно и ровно бьется его сердце, наполняя все ее существо покоем и уверенностью.
Окружающий мир перестал существовать. Шелли не замечала ни бетонных стен, ни других машин под серыми чехлами, ни ритмичных щелчков, издаваемых спорткаром по мере того, как остывал двигатель. Она ощущала лишь близость Деклана, радость, наполнившую сердце, и уверенность в том, что все так, как должно быть.
Вся прошлая жизнь вела ее к этому дню.
– Деклан. – Она с нежностью произнесла милое имя. Он прижал ее еще ближе. Шелли почувствовала крепкие, как камень, мышцы сильных ног. – Я весь вечер думала о тебе. – Она отодвинулась, чтобы видеть его глаза.
Он взял в ладони ее лицо, Шелли заметила на его руках разноцветные следы краски. От них исходил слабый запах скипидара. Он провел пальцами по ее верхним векам, от этого простого движения по ее спине побежали мурашки наслаждения.
– А я весь вечер жалел, что не поехал с тобой.
Шелли посмотрела ему в глаза.
– Я рада. В смысле, рада, что мне это не снится. Эти… эти чувства.
Деклан застонал, и ее сердце болезненно сжалось. Он снова боролся с собой.
– Я… я не знаю, что делать с этим… с тобой. Я не ожидал, я не…
– Не хотел.
– Да, верно. Не хотел менять ту жизнь, которой жил. Но ты ворвалась в нее, залив светом тьму, в которой я обитал.
Почувствовав внезапно подступивший к горлу ком, Шелли тяжело сглотнула. Она не знала, что ответить.
Деклан пристально вгляделся в ее лицо.
– Но глаза, привыкшие к темноте, могут ослепнуть, если разом увидят слишком много света. Они не в состоянии понять, что перед ними.
– Как у летучей мыши.
Шелли смущенно замерла. Ну откуда взялось это идиотское замечание?
Деклан тоже замер. Смотрел на нее, широко раскрыв глаза. Наконец до нее дошло, что он трясется от безудержного смеха.
– Ой, я сама не знаю, почему это сказала.
– Сначала был вампир, теперь летучая мышь. Ты определенно видишь во мне порождение тьмы, верно?
Она рассмеялась вслед за ним, хотя и несколько натянуто, резко перестала смеяться, ругая себя.
– Почему я говорю такие вещи? Почему не могу сначала думать, а потом говорить? Мне столько раз это советовали.
– Потому что ты – это ты, замечательная и ни на кого не похожая. И я ни за что не хотел бы, чтобы ты стала другой.
Она шмыгнула носом, проглатывая подступившие слезы.
– Правда? – Слабый голосок внутри нашептывал, не было ли это неуместное замечание способом уклониться от противоречивых эмоций, с которыми она не в состоянии справиться?
– Правда. С тех пор как познакомился с тобой, я смеюсь столько, сколько не смеялся с тех пор… бог знает с каких пор. Обещай мне, что не изменишься.
– Обещаю.
– А теперь как насчет того, чтобы пойти из этого холодного гаража в дом?
– Да. – Она чуть не добавила: «Едва ли это самое подходящее место для любовных утех», но вовремя удержалась. Они не употребляли слово «любовь» по отношению к тому, что происходило между ними.
Обняв за плечи, он повел ее к двери.
– Можешь придумать еще каких-нибудь темных существ, на которых я похож. Возможно, из тех, что живут в скалах.
Конечно, она поняла это буквально и уже начала вспоминать реальных существ, обитающих в скалах, прежде чем до нее дошло, что он снова шутит.
– Я вовсе не считаю, что ты похож на какую-нибудь многоножку или слизня.
– Очень рад. Вампиры и летучие мыши хотя бы обладают определенным темным обаянием, в отличие от слизней и многоножек.
Они снова посмеялись и пошли в дом. В этот вечер ей хотелось побыть с Декланом еще, но только не в этом месте, отмеченном печатью трагедии, утраты и несбывшихся надежд.
– Ты собираешься лечь в постель? – спросила она и тут же пожалела, что не употребила слово «спать» вместо «постель», вызывавшее ненужные ассоциации.
– Нет. А ты?
– Я еще слишком возбуждена после вечеринки. Могу я предложить тебе чашку травяного чая или кофе? Сама я не пью кофе на ночь, но если ты хочешь… И еще кексы. Я тут недавно пекла банановые кексы, они в холодильнике. Надо только подогреть.
– Ты сказала, банановые кексы?
Она кивнула, уже жалея, что вспомнила про них, не желая признаваться, что шныряла по дому в пижаме и подглядывала, как он тренировался.
– Странное дело. Мне показалось, я чувствовал запах банановых кексов у себя на кухне. Хотя дверь между домом и твоей квартирой должна быть непроницаемой для звуков и запахов.
Шелли похолодела.
