Сьюзен Стивенс - Роковое фламенко

Взволнована? Ее мучило беспокойство. Был ли Рико с Бибой?

— Вам, должно быть, не терпится увидеть, как танцует Биба?

— Она прекрасная танцовщица.

Зоэ удивилась, что старик без особого энтузиазма говорит о местной звезде.

Зоэ вздрогнула от неожиданности, услышав какой-то звук. Приготовившаяся произнести свою закадровую реплику, Зоэ вдруг осознала, что услышанный ею звук был стуком кастаньет в чьих-то искусных руках.

Повелительный стук кастаньет раздался еще раз, и тут в алом платье, таком облегающем, что казалось, оно было нарисовано на ее обнаженном теле, в свете софитов появилась Биба… об руку с Рико Кортисом.

Глава тринадцатая

Она не могла позволить себе сломаться. Только не здесь, на глазах у всех.

Биба танцевала так уверенно, что Зоэ бросило в дрожь. Казалось, молодая танцовщица черпала свою энергию из музыки и отдавала ее снова в своих неистовых движениях. Ее острые каблучки бились быстрее, чем крылышки колибри, и такая страсть была в ее танце, что Зоэ внутренне содрогнулась.

Танец закончился на сокрушающем аккорде. Гордая голова склонилась, и горящий взгляд черных глаз нашел Зоэ. И тут Зоэ увидела, что Рико обходит зал сзади и направляется прямо к ней. Публика ненадолго замерла, затем раздался оглушительный шквал аплодисментов. Зоэ попыталась воспользоваться этим и уйти, но кто-то взял ее за руку.

— Мария? — Обернувшись, Зоэ увидела, что старик разговаривает с Рико.

— Вы слышите это? — проговорила Мария ей в самое ухо.

Как она могла не услышать? — подумала Зоэ, улыбнувшись вымученной улыбкой.

— Вы слышите дуэнде? — настойчиво переспросила Мария.

— Нет, — призналась Зоэ. Она слышала «Оле! Браво!».

Зоэ не терпелось уйти.

— А теперь вы услышите дуэнде! — командным тоном произнесла Мария, протягивая Зоэ висевшее у нее на руке знаменитое сиреневое платье.

— Вы шутите? — Зоэ удивленно взглянула на платье. — Я никогда не смогу повторить такое.

— Я смогу. — Глаза Марии снова сверкали. — Пойдемте переоденемся.

— Нет!

— Вы хотите меня подвести, Зоэ? Я сказала вашему режиссеру, он знает об этом. Он говорит, что это будет превосходный финальный эпизод.

Зоэ покачала головой, думая о Рико и о том, как он отнесется к ее танцу после блистательного выступления Бибы.

— Нет, Мария. Я не хочу вас подводить, но и не могу сделать это.

— Можете, — с горячностью настаивала Мария, — и мы сделаем хорошую программу.

— Мария, пожалуйста…

— И вы должны помочь мне надеть мое платье. Моя рука, она все еще побаливает…

— Хорошо, — нехотя согласилась Зоэ. — Надеюсь, вы отдаете себе отчет в том, что делаете.

— Конечно, — твердо сказала Мария.

Зоэ так никогда толком и не узнает, что же произошло на сцене в тот вечер.

Мария танцевала, как всегда, впитывая эмоциональную энергию каждого зрителя и воплощая ее в захватывающих дыхание движениях. Когда подошел финал, Зоэ уже не трогало, что Биба поднялась на сцену и присоединилась к ним.

— Теперь слышите это? — прошептала Мария на ухо Зоэ.

Зоэ прислушалась. Она была захвачена своим танцем и с трудом осознавала, что он закончился и что теперь они все трое стоят бок о бок, принимая благодарность публики.

К ее изумлению, все вокруг кричали «Дуэнде!». И тут на сцену вышел Рико, и у нее голова пошла кругом, когда он схватил ее руки и поднес их к своим губам.

— Ты сделала это, Зоэ! Ты сделала это!

Похоже, он был доволен… даже горд. И так красив! Это было непереносимо, и Зоэ отвернулась. Но он приподнял ее лицо за подбородок, и ей пришлось посмотреть ему в глаза.

— Вы только что заслужили посвящение в мир фламенко, сеньорита Чэпмен.

Тут он поднял ее руку вверх, и толпа взревела.

Почему ты не сказал мне о Бибе? Почему не предупредил меня? Почему занимался со мной любовью, зная о ее приезде? Неужели я только заполнила паузу в вашем расписании, перед встречей с ней?

От полученного удовольствия не осталось и следа. Она была как тряпичная кукла, вялая и безжизненная. Рико не заметил этого. Он отошел от нее, чтобы обнять свою мать. Потом наконец взял руку Бибы, и Зоэ увидела взгляд, который танцовщица бросила на него. Ее глаза засияли от обожания, когда он поднял ее руку в победном жесте.

Зоэ почувствовала, как ее глаза наполняются слезами. Она ненавидела себя за эту слабость и думала только о том, как бы ей убежать… с освещенной сцены, из Казаласа, из Испании. Все были счастливы видеть Рико и Бибу снова вместе. А она была наивной дурочкой, если думала, что сеньор Аларико Кортис отдаст предпочтение какой-то кулинарке.

Она не станет стоять и смотреть на это, не хочет видеть любимого мужчину с другой женщиной. Она построила свою жизнь заново, вернула себе самоуважение. Последний раз широко улыбнувшись на камеру, Зоэ воспользовалась моментом и незаметно ускользнула.

В дверь спальни постучали. Зоэ натянула простыню до подбородка и прислушалась.

— Зоэ, это я, — раздался голос Рико. — открой.

Она насторожилась. Может быть, Биба с ним? Нет, даже Рико не способен зайти так далеко. Она не собиралась открывать дверь, сколько бы он ни стучал…

Но он больше не постучал. Ей было неприятно, что он сдался так быстро.

Она повернулась на шум к веранде.

— Рико!

— Тебе следует запирать эти двери ночью, — сказал он, шагнув в комнату с веранды.

— Я всегда запираю.

— А сегодня забыла.

Ее взгляд инстинктивно скользнул ему за спину. Она хотела убедиться, что он был один.

— Кого ты ожидала там увидеть? — удивленно спросил он.

— Я не думала, что Биба захочет остаться одна.

— Биба никогда не бывает одна, — засмеялся Рико, наклонившись, чтобы зажечь лампу.

— Зачем зажигать? Я сплю.

— Нет, не спишь, если, конечно, не разговариваешь во сне, — улыбнулся он, усаживаясь рядом с ней.

— Что ты делаешь?

— Снимаю туфли. Обычно я ложусь в кровать без них.

— Ты не ляжешь в кровать со мной!

— Почему?

— Рико, я не могу…

— Чего не можешь, Зоэ? — Он отвел волосы с ее лица. — Мне кажется, мы уже это проехали.

Хотя каждая ее клеточка испытывала страстное желание, она оттолкнула его руку.

— Пожалуйста, не надо.

— Что случилось, Зоэ?

— Биба случилась. — Биба?

— Ты пошел к ней после того, как спал со мной.

— Она хотела видеть меня.

— Ты даже не отрицаешь это? — Она услышала истерическую нотку в своем голосе.

— Нет, а почему я должен отрицать?

— Я не могу так, Рико. Это не для меня.