Линда Ховард - Ручей любви
— Не думаю, что это было бы разумно, мистер Беллами. У нас с мистером Кохраном имеется негласное соглашение. Думаю, что вы понимаете.
— Если оно негласное, то я полагаю, что вы по-прежнему свободная женщина, — нагло заявил Кайл. — И я не вижу здесь сегодня Кохрана.
— У него… у него дела.
— Человек, оставивший в одиночестве такую очаровательную женщину, как вы, не заслуживает ее.
Луис наблюдал за этой сценой из противоположной комнаты и мог легко представить себе диалог, который не слышал. Ему не нравилось то, как близко Беллами наклонялся к Оливии, и по застывшему выражению ее лица видел, что ее это тоже не устраивало, но она не умела остановить его.
Оливия взглянула в том направлении, где находился Луис, и замерла. Она не могла отвести от него глаза и видела, что он наблюдает за ней. Ее страдание усилилось, потому что она вообразила, что в его черных глазах было презрение. В конце концов, что еще мог он испытывать к ней?
Луис же думал о том, что она, должно быть, обвиняет себя в легкомыслии и страдает от этого. Ему мучительно хотелось утешить ее. Бедняжка, она действительно не имела представления о физической стороне любви. Оливия была воспитана слишком традиционно и сама была слишком нежной, чтобы это могло быть иначе. Она даже не знала, как избавиться от навязчивого внимания Беллами.
Луис огляделся, и его взгляд остановился на двух ковбоях с ранчо Бар Би, людях, как он знал, вспыльчивых. Они почти всегда спорили друг с другом по разным поводам, и этот вечер не был исключением. На этот раз объектом их соперничества была маленькая симпатичная фермерша, лицо которой горело от удовольствия от такого избытка мужского внимания. Луис пробрался сквозь толпу. Оба мужчины держали в руках напитки, предполагалось, что это пунш, но он знал — напиток основательно разведен виски. В густой толпе было нетрудно толкнуть под локоть одного из мужчин, так, чтобы он выплеснул все содержимое своего бокала на лучшее платье девушки с фермы.
Луис быстро отступил, смешавшись с толпой и слушая растущий шум перебранки позади себя. Человек, выплеснувший свой пунш, обвинял другого в том, что тот намеренно толкнул его. Ссора переросла в настоящий кулачный бой раньше» чем Луис вернулся на прежнее место.
Кайл раздраженно нахмурился, когда увидел, что драчунами были двое его людей. Он что-то сказал Оливии и, поднявшись с места, быстро пересек комнату. Его положение в обществе пострадало бы, если бы его люди оказались грубиянами и нарушителями общественного порядка, а Фронтерас знал, как Беллами гордится своей респектабельностью.
Луис посмотрел на измученное лицо Оливии и мысленно выругал себя. Он слишком далеко зашел сегодня днем, и теперь она скорее вспоминала о своем стыде, а не об удовольствии от его поцелуев. Потребовалось бы все его обаяние, чтобы исправить ошибку. Он пробрался к ней сквозь толпу. Она заметила его раньше, чем он подошел, и немедленно кинулась прочь, убегая от него.
Она боялась его! Луиса как будто гром поразил, когда он понял это. Ни одна женщина до сих пор не боялась его, так почему же это произошло именно с этой женщиной? Женщиной, которая нравилась ему как ни одна раньше.
Ее поступок рассердил его. Луис был мужчиной, властным и подчиняющимся инстинктам, и он намеревался заявить свои права на Оливию. Ускорив шаг, он настиг ее раньше, чем она оказалась в безопасности рядом с матерью. Луис остановил ее, просто наступив сапогом на юбку. Оливия дернулась, остановилась и, обернувшись, бросила на него умоляющий взгляд, но ей оставалось только стоять или порвать юбку.
— Потанцуй со мной, — еле слышно сказал он. — Пожалуйста.
— Нет! — выдохнула она отказ.
Она была в таком смятении, что не могла снова оказаться в его руках, в какой-то степени не предав саму себя.
— Тогда давай выйдем отсюда.
— Нет! — и на этот раз восклицание было наполнено ужасом.
Еще одно приглашение заняться чем-то недостойным! Как мог он просить ее снова пойти с ним после того, что произошло днем?! Но, возможно, это и было причиной его просьбы, горько подумала она. Он ожидал, что она опять окажется такой же податливой.
Своей сильной рукой Луис взял ее за локоть и развернул.
— Пойдем отсюда, Оливия. Ну.
Жесткий, командный тон, которым он произнес эту фразу, заставил девушку притихнуть. Она молча позволила ему вывести ее из зала и провести по ступеням. Прохладный воздух овеял ее разгоряченное лицо, когда они перешли через улицу и остановились в тени большого дерева. Она по-прежнему слышала музыку, смех и какофонию голосов множества говоривших одновременно людей, но все это было приглушено и удалено, задушено звуками ночи.
— Что тебе нужно? — прошептала она почти испуганно.
Оливия попыталась освободиться, но он сжал ее руку сильнее.
— Я хочу, чтобы ты перестала выглядеть неприступной, как камень, — сердито ответил он.
Спина Оливии напряглась при этом тоне. Она не обладала необузданным нравом, но это не означало, что она не могла постоять за себя, если ее подвергали несправедливым нападкам.
— Я буду выглядеть так, как захочу, — резко ответила она, обескураженная тем, что смогла придумать только такой детский ответ.
Она оказалась в невыгодном положении, почти не имея опыта в спорах. Очевидно, он тоже заметил это, поскольку его хватка ослабла и легкая улыбка тронула уголки его рта.
— Напомни мне когда-нибудь, чтобы я научил тебя бороться, — сказал он. — Ты должна была сказать что-то, заставившее бы меня тоже почувствовать себя виноватым.
— Зачем? — спросила она расстроенным голосом. — Случившееся было моей виной. Я не должна была идти с тобой.
— Ах, дорогая, — он мягко рассмеялся, поднес ее руку к своим губам и нежно поцеловал один из ее пальцев. — Не взваливай на себя всю вину, ведь мои плечи намного шире. Я, по крайней мере, знал, что делал.
— Я не ребенок, мистер Фронтерас. Конечно, и я знала, что делала.
Она была раздражена его снисходительностью. Его же продолжало забавлять ее упрямство.
— Неужели? Не думаю. Если бы у тебя был хоть какой-нибудь опыт, ты бы не была так огорчена сейчас. Кто-нибудь еще когда-нибудь целовал тебя?
— Конечно, — возмущенно ответила она.
— Правда? И как? — произнес он скептически. — Легкие поцелуи с закрытым ртом, которые даже не позволяют ощутить вкус?
Оливия вдруг осознала абсурдность своего поведения, поскольку она старалась убедить его в наличии у нее опыта, которого у нее не было, и в то же время боялась, что он поверит в ее опытность. Ситуация показалась ей комичной, и она прижала ладонь ко рту, чтобы подавить смех. Луис усмехнулся тоже.
— Так-то лучше, — сказал он и нежно погладил ее щеку. — Происшедшее сегодня — это то, что случается между людьми, которых влечет друг к другу. Это не позорно, но, конечно, всегда должно оставаться в тайне. Думаешь, твои подруги не ощущали прикосновения мужских рук к своей груди? Уверяю тебя, что большинство из них ощущали.
