Лариса Кондрашова - Формула неверности
Ехидный внутренний голос что-то пробурчал насчет невозможности возместить материальными благами то, на что затрачивается сама жизнь, но Таня попросту от него отмахнулась.
Когда она уже вернулась домой, то в спокойной обстановке подумала, что даже с практической точки зрения сделала правильно, оформив машину на Машу. Если та все же не захочет принять от нее такой подарок, то и Леонид не сможет эту машину забрать.
Просто жуть, до чего она стала практичная… Даже точнее — дальновидная… Дурочкой она стала! Своего мужа представила чуть ли не монстром, который может отобрать то, что подарил. Когда станет уходить от нее? Небось опять сядет в свой черный «форд» и уедет. Разве не так поступают гуляющие сами по себе коты?
Вообще же оказалось, это очень приятно: делать широкие жесты и ни о чем не жалеть. Ей случалось встречать людей, которые жалели о предстоящем поступке, едва замахнувшись, так и не доведя этот самый жест до завершения. Потому что становилось жалко.
Таня заглянула себе в душу и с радостью убедилась, что ни о чем не жалеет. Да и как можно жалеть для родной сестры? То есть можно, конечно, но не им с Машей.
А между тем до конца дня у нее была еще бездна времени и куча денег в долларах, малая толика из которых только была переведена в рубли.
Шурка пока не пришла из университета, и Таня оставила ей записку с наказом, чего съесть, и обещанием вернуться часа через два.
Итак, три часа пополудни. Таня быстро приняла душ, спрыснулась дорогим французским дезодорантом и надела белый, чистого хлопка, костюм с натуральными кружевами — мечта девочки Барби, какой она была бы до того, как стать куклой.
После душа она почувствовала себя легче, выше, стройнее, но все же заноза в душе оставалась. Наверное, Леня прав, что обиделся. Он дал ей столько денег, а вместо благодарности получил неповиновение и даже агрессию… Но Таня тут же на себя прикрикнула. Сам Леня как живет? Сначала он, потом Таня. Вот и она теперь станет делать так, как лучше ей.
Таня уже который раз рассуждала о том, что случилось бы, останься она вдруг одна. Вернулась бы к Мишке? Но он вовсе не предлагал ей это сделать? Да и чего вдруг. Если она окунулась в воспоминания, то вовсе не обязательно, что и Михаил о том же думает. Вполне возможно, что у него есть женщина, с которой он живет в гражданском браке, да мало ли…
Интересно, что сделал он с их квартирой? Таня ушла и почти все ему оставила. Этак гордо хлопнула дверью. Но он и не настаивал на том, чтобы непременно все поделить. Не хочет — не надо. А почему все-таки не настаивал? Мог бы поделить все с Таней. Или он не заговаривал о вещах нарочно? Теперь новую жену Мишка мог бы привести на все готовое. Вот только чего не привел? Радоваться надо, а она злорадствует…
Танина бывшая свекровь умерла через год после их развода. Таня была на ее похоронах. Леня привез ее прямо на кладбище, оттуда же и увез. Ни на каких поминках Таня не была. Только венок купила. Вернее, два венка. На одном написала на траурной ленте: «Анастасии Федоровне Карпенко от Татьяны». На другом: «Любимой бабушке от внучки». Александра была в Сочи на смотре детских творческих коллективов, и Таня не стала ее беспокоить.
Беспокоить! Слово-то какое равнодушное. Умерла единственная бабушка дочери, а она ей только после похорон о том и сообщила. Наверное, Мишка обиделся, но ничего ей не сказал. Эгоистка! Какая, оказывается, она эгоистка! Правильно, такая не заслуживает того, чтобы быть счастливой.
На похоронах она поплакала. Мишка, весь в черном, не проронил и слезинки, но по лицу его и так можно было понять, как велико его горе, почерневшему, с глазами, словно провалившимися в глазницы. Выбритое. Он не стал напоказ выставлять свое горе, нарочно не бреясь.
Ей стало так жалко бывшего мужа, что не будь рядом с ней Леонида, Таня непременно подошла бы к нему, прижалась, успокоила…
Каретников будто почувствовал се настроение, жестко взял за локоть и повел прочь от толпы провожавших покойную.
Интересно, Мишка продал ее домик или нет? И огород. Пятнадцать соток. Немыслимо дорого теперь это стоило — уже и к этой бывшей окраине подобрались коммуникации и высотные дома.
Здесь был самый чистый в городе воздух, и в последнее время здесь стали покупать землю новые русские.
Чего вообще она стала считать деньги в чужом кармане? Тихая, незаметная женщина так же тихо и незаметно умерла. Конечно, она должна была после себя что-то оставить. Всю жизнь для того она гнула спину…
Таня не шибко гнула. Только со своими чувствами и носилась. Много она пахала? Работала в свое удовольствие, а то, что теперь сидит дома… Значит, имеет такую возможность.
К чему ее такие длинные философствования? Стыдно стало, что она транжирила деньги, которые дал ей Ленька? Даже подарил. Ничуть не стыдно. Так что не хватит ли угрызаться? Пора тратить.
На что бы обратить свой взор? Правильно, на мебель. Таня давно не покупала мебель. У нее в доме до сих пор осталось многое из того, что приобретали еще родители. Причем не потому, что мебель эта особо ценная, а потому, что до сих пор на «деревяшки» не оставалось денег.
То есть их можно было бы откладывать, если была бы такая цель. Но у Тани новый имидж появился только сегодня, а мебель требовала замены давно. Тогда она на нее не обращала внимания. Не разваливается на части, и ладно. Все-таки в советское время на каждом предприятии имелся отдел технического контроля, а теперь, кажется, многие без него обходятся. Иначе почему изделия российской легкой промышленности так мало служат?
Увлеклась. Не только российское. Вон у подруги Тани — Сони Ильиной — двуспальная кровать не выдержала и года. Рухнула под телами не слишком упитанной супружеской четы…
Родительский же комод до сих пор стоял на крепких ножках, которые спокойно выдерживали всяческие перестановки, не скрипели и не шатались.
Таня прежде и не заходила в мебельные магазины, чтобы зря себя не расстраивать. Теперь-то она поняла, что ее сведения о ценах на мебель были ошибочными. Просто она пару раз заглянула в частные мебельные салоны и, увидев цены, долго ходила под впечатлением. Комплект кожаной мебели, к примеру, стоил двести пятьдесят тысяч. С гобеленовой обивкой подешевле: сто восемьдесят тысяч. Тогда Таня так поразилась ценам, что и не подумала: люди со средними доходами тоже нуждаются в мебели и наверняка ее покупают. Просто где-то в других магазинах…
Теперь доходы Татьяны Карпенко неизмеримо возросли, цены ее не пугали, но она решила прикинуть, что, где, почем, и позвонила в диспетчерскую такси. В колонке объявлений она отыскана телефоны нескольких компаний и выбрала первое попавшееся.
