Ирина Градова - Лотерея для неудачников
Из кафе уходили последние клиенты, и Валечка поняла, что ей тоже пора. Ехать в Жуковский, тем более в таком состоянии, смотреть в глаза матери, которой и без нее, Валечки, плохо, катастрофически не хотелось. А куда еще?
Валечка вышла на улицу. Яростный порыв осеннего ветра разметал волосы и задрал шарф. Было куда приятнее, когда он дул в спину. Валечка поплелась к метро, на ходу сочиняя достойную причину, по которой она так поздно и такая пьяная приедет в Жуковский. Не бухать же матери правду-матку? Хватит с нее и Сереженьки…
По дороге Валечке попался ларек, где она купила пачку сигарет и бутылку пива. Не много ли? Какая, впрочем, разница… По крайней мере, можно будет постоять возле метро и оттянуть на время неизбежное…
– «Кент»-четверку, пожалуйста, – раздался над ее ухом удивительно знакомый голос. – И еще пакетик вон тех конфет в желтой упаковке.
Валечка оторвалась от бокового кармашка сумки, который никак не хотел вмещать в себя сигареты, и подняла голову. Рядом с окошком ларька стояла маленькая темноволосая девчушка в лиловой курточке с большим капюшоном, отороченным розовым мехом.
«Лиза! – охнула про себя Валечка. – Лизка Матусевич! Я же видела сегодня ее имя в телефонной книжке – вот это совпадение…»
Ей не очень-то хотелось, чтобы они с Лизой встретились при таких обстоятельствах, поэтому Валечка решила поспешно ретироваться. Но не успела. Лиза как раз отошла от прилавка и тут же ее заметила. На пухленьком Лизином лице появилась лучезарнейшая улыбка.
– Валечка! Глазам не верю! Неужели ты?
– Я, – виновато улыбаясь, призналась Валечка. Со стороны она наверняка выглядит непотребно: опухшее лицо, перегар за версту, волосы-сосульки растрепались и торчат в разные стороны из-под ободка… Достойная встреча с бывшей однокурсницей, что тут скажешь…
– Валечка… – покачала головой все еще улыбающаяся Лизка. – Ты торопишься?
– Да в общем-то не очень.
– Поболтаешь со мной? Только давай отойдем куда-нибудь, а то затопчут, – неодобрительно покосилась Лизка на парня, который бесцеремонно толкнул ее, чтобы подойти к окошку ларька.
– Конечно.
Они устроились неподалеку от ларька. Валечка села на низенький железный бортик и открыла пиво. Первой разговор начинать не хотелось. Не то чтобы она не рада была видеть Лизку – в любых других обстоятельствах Валечка с удовольствием пообщалась бы с бывшей однокурсницей, – просто сейчас совсем не до нее. К тому же Лизка всегда отличалась чрезмерной болтливостью, чем сейчас вполне могла напомнить Валечке бывшую подругу, о которой меньше всего хотелось вспоминать.
– А я и не знала, что ты здесь живешь… – Валечке все-таки пришлось начать разговор первой, потому что Лизка до сих пор глупо улыбалась и разглядывала ее со всех сторон, как будто за три года Валечка изменилась до неузнаваемости. – Да и вообще я в Сокольниках – второй раз в жизни.
– Да ну? – удивилась Лизка. – Как же тебя сюда занесло?
– Лучше не спрашивай, – мрачно посоветовала Валечка, отхлебывая пиво.
– Может, все-таки расскажешь? – настаивала сердобольная Лизка. – В двух словах.
– Меня уволили с работы и… – подумав, Валечка решила избежать самых волнительных подробностей, – выперли с квартиры. Возвращаюсь в Жуковский, к матери. Вот такие коврижки…
– Жуковский… – присвистнула Лизка. – Эдак ты никакой работы не найдешь. Далеко…
– Далеко, – согласилась Валечка. – Самое неприятное, что мама там не одна. Она с отчимом живет. Вот кого бы мне меньше всего хотелось видеть.
– Вот дела-то… – покачала головой Лизка. – И пожить не у кого, пока работу не найдешь?
– Не-а, – покачала головой Валечка. – Да ладно, не бери в голову. Я как-нибудь разберусь. Расскажи лучше о себе…
– Закончила институт, получила синий диплом, – улыбнулась Лизка. – Теперь сижу дома с кошками.
– Дома? – удивилась Валечка.
Лизка всегда была заядлой кошатницей и очень любила рассказывать о проделках своих питомцев. Но Валечку удивило не то, что Лизка возится с кошками, а то, что, получив высшее образование, она так и не устроилась на работу. Возможно, замуж вышла и варит супругу борщи?
– Замуж пока не вышла. – Лизка словно прочитала Валечкины мысли и ответила так, словно оправдывалась в чем-то: – Вся моя семья – это кошки и бабуля. Она, правда, совсем оглохла… Ничего, старая, не слышит. Все слова перевирает.
– Сочувствую, – вздохнула Валечка, наслушавшаяся в свое время про бабушку не меньше, чем про кошек. – А почему ты не работаешь?
– Не знаю, – развела руками Лизка. – Деньги вроде есть. Мы квартиру сдаем на Кантемировской. Я как-то попробовала устроиться в одно агентство, но мне там быстро надоело. Визы, бумажки какие-то, клиенты несуразные. Короче, рутина. Мне стало скучно, и я уволилась.
– Понятно, – кивнула Валечка, хотя на самом деле искренне не понимала, как человек может сидеть целыми днями дома, пусть даже с любимыми кошками.
– Слушай, Валечка… – задумчиво произнесла Лизка. – А что, если ты у нас поживешь?
– Да ты что… – смутилась Валечка. Выглядело так, будто она навязалась. Словно специально начала на жизнь жаловаться. – Нет, я не могу.
– Это еще почему?
– Да неудобненько как-то…
– Неудобненько спать на потолке. Знаешь почему?
Валечка кивнула.
– Вот-вот, одеяло падает. Комната отдельная есть, диван есть и даже телевизор, хоть и старенький. Так что не бойся – не стеснишь. К тому же… – погрустнев, улыбнулась Лизка, – мне одной, признаться, скучновато. Раньше хоть с бабкой говорила, а теперь, сама понимаешь, собеседник она хреновый… Так что, Валечка, кончай ломаться. Поживешь, пока работу не найдешь, а там уже сама решишь. Захочешь – останешься, нет – так на нет и суда нет.
Валечка подумала, что сама судьба понесла ее к этому ларьку и послала ей Лизку Матусевич. Да, не очень-то удобно приходить в чужой дом, занимать в нем комнату и вообще жить на халяву. Но еще хуже вернуться домой и, глядя в удивленные глаза матери, врать ей, что все хорошо, просто дочери, видите ли, приспичило пожить в Жуковском… Отказываться бессмысленно и глупо, тем более еще полчаса назад, лихорадочно перебирая всех знакомых, Валечка и мечтать не могла о такой возможности.
– Спасибо тебе, Лиз, – искренне поблагодарила она приятельницу. – Знала бы, как меня выручаешь…
– Да ну тебя, – повеселела Лизка, которой, видно, и впрямь до чертиков опостылело одиночество. – Мне и самой в радость.
А через полчаса, сидя в теплой Лизкиной квартире с кружкой дымящегося чая, Валечка читала новое сообщение: «Не стирай мой номер. Будет плохо – пиши. Вряд ли посоветую что-нибудь дельное, но настроение поднять постараюсь».
