Нора Робертс - Первые впечатления
Вэнс посмотрел на нее долгим взглядом и расстегнул ремень.
— Я тебе сказала: прекрати! — Шейн предостерегающе воздела палец. — Я не шучу. Не смей больше ничего снимать.
Вэнс потянулся к застежке на джинсах.
— Я серьезно. — Она уже смеялась.
Его руки замерли, глаза сузились.
— Оденься сейчас же! — велела она и зажала рот ладонью, чтобы не расхохотаться.
— И чего тут смешного? — удивился Вэнс.
— Да ничего, ровным счетом ничего. — Шейн повалилась на спину, изнемогая от хохота. — Что смешного? Да ничего, это очень серьезная ситуация. — Она судорожно била кулаками по кровати. — Человек стоит, раздевается, а лицо такое, будто он убить кого собрался. Куда уж серьезнее. И это лицо любовника, одержимого страстью!
Она смеялась, пока из глаз не брызнули слезы.
Вэнс улыбнулся. Подошел, сел рядом на кровать и обнял Шейн. Чем больше он старался успокоить ее, тем сильнее разгоралось ее веселье.
— Рад, что доставляю тебе такое удовольствие.
— О нет, — просипела она, — я просто убить тебя готова, но это было так романтично!
— Да ну?
— Да! Когда ты вдруг схватил меня и потащил! Ничто меня так не возбуждало!
— Правда? — Он очень осторожно провел губами по подбородку хохочущей Шейн.
— Ну разве что колючки!
— Колючки?
— Да, во втором классе, когда Билли Хаффман толкнул меня в шиповник. Очевидно, я провоцирую у мужчин приступы свирепой страсти.
— Очевидно, — согласился Вэнс и стал заправлять ей волосы за уши. — Я уже испытал несколько таких приступов. И кажется, они будут повторяться.
— Вэнс…
— Вот, сейчас начнется, — промычал он, целуя ее в шею.
— Мне нужно домой, — прошептала она и попыталась встать, но он удержал ее за плечи.
— А мне хочется знать, что еще тебя возбуждает. — Он прихватил зубами ее кожу. — Вот это?
— Нет, я…
— Нет? — усмехнулся он. — Ну, значит, что-то другое. — Он расстегнул пальто и пуговицы на ее блузке. — Это? — Его язык коснулся ее груди.
Шейн, хрипло вскрикнув, выгнулась ему навстречу. Он взял в рот сосок, упиваясь его вкусом, и ногти Шейн вонзились в его голые плечи. Но, стараясь погасить первую жаркую вспышку желания, Вэнс заставил себя отстраниться, чтобы все не кончилось слишком скоро. С того вечера в ресторане он нарочно соблюдал осторожность и дистанцию. Он не хотел торопить ее. Теперь, когда она была в его постели, он хотел подольше насладиться каждым мгновением. Он поднял голову и встретил пристальный взгляд ее расширившихся глаз. Мгновение они молча смотрели друг на друга. Затем Шейн медленно улыбнулась.
— Ну же, — прошептала она, притягивая к себе его голову и овладевая губами.
Их дыхание смешалось. Он стал осыпать легкими поцелуями ее лицо, вновь и вновь возвращаясь к ждущим его губам, чтобы каждый раз неторопливо смаковать их вкус, зная, что она вся тут и ничто не мешает ласкать ее, целовать, любить. Впервые ему гораздо больше хотелось доставить женщине удовольствие, чем получить самому, и оттого его поцелуи, от которых закипала его кровь, были так неторопливы. Пока он не ощутил, что желает большего, только губы и язык были его средством.
Вэнс, слегка приподняв ее, осторожно снял с нее пальто. Он так уверенно и бережно касался ее, что она даже не догадывалась о внутренней борьбе, которую он переживал. Затем он избавил ее и от блузки. У Шейн вырвался стон, когда он скользнул вниз по ее руке и прикусил кожу в сгибе локтя, а затем добрался до запястья.
Для Шейн окружающее перестало существовать. Для нее существовали только причудливые узоры, которые выводили на ее теле кончики пальцев Вэнса, и теплые дорожки его поцелуев. В забвении она запустила руки в густую копну его волос и наслаждалась его замедленными касаниями, от которых ее сердце билось быстрее. Она могла бы остаться в этом состоянии парения между страстью и безмятежностью навсегда.
Чередуя поцелуи и покусывания, Вэнс завладел ее сосками, ставшими горячими и твердыми, а потом спустился ниже. Ее тело стало отвечать ему. Они оба хрипло и прерывисто дышали. Теперь он чувствовал ее страсть и нетерпение. Она стонала, повторяла его имя, прижимала его к себе.
Но Вэнс по-прежнему не торопился. Он повторил томительное путешествие вокруг ее грудей, чувствуя ее судороги, ощущая шторм ее сердцебиения своими голодными и жадными губами.
— Такая мягкая, — шептал он, — такая красивая.
На мгновение он утратил контроль и зарылся в нее лицом. Шейн с призывным стоном потянулась к нему, ища его рот, но он скользнул ниже. Подхватив ее судорожно изогнувшиеся бедра, он провел языком по дрожащему животу. Шейн почувствовала, как он расстегнул пояс на ее джинсах, и подвинулась, чтобы помочь ему. Но он только сильнее прижался к ней губами. Она снова задвигалась, изгибаясь и предлагая себя, но он медлил, лениво выводя круги языком на ее животе.
Наконец он снял с нее джинсы и принялся ласкать мягкую плоть ее бедер, продвигаясь все ниже, по икрам до самых ступней. Ее сотрясали волны удовольствия.
На ее теле обнаружились неведомые ей ранее точки наслаждения. Когда его язык, как жалом, пронзал их, она чуть не лишилась рассудка.
Из ее полураскрытых губ, зовущих его, рвалась сама страсть, и он словно обезумел. Он больше не был нежен, вожделение завладело им без остатка. Его рот и пальцы были теперь повсюду. Если бы Шейн была в силах говорить, она умоляла бы взять ее. Мир вращался вокруг нее с устрашающей скоростью, поражающей воображение. Когда наконец их губы слились, он вошел в нее.
Подхваченные потоком неведомой энергии, они унеслись за границы разумного. Они питались силой друг друга, двигаясь все быстрее и быстрее, поднимаясь все выше и выше, пока не достигли пика, словно источника, и не припали к нему в изнеможении.
Вэнс не знал, как долго он пролежал без движения. Наверное, он даже дремал. Очнувшись, он обнаружил, что лежит в объятиях Шейн, уткнувшись головой ей в шею. Он был еще внутри ее и чувствовал последние легкие толчки ее стихающей страсти. Он не сразу открыл глаза, удивляясь, как можно одновременно чувствовать удовлетворение и возбуждение. Когда он осторожно пошевелился, боясь потревожить ее, она крепче прижала его к себе.
— Нет, — пробормотала она, — еще чуть-чуть.
Он тихо засмеялся, щекоча ей ухо своим дыханием.
— Ты можешь дышать?
— Я подышу позже.
Он снова уткнулся в изгиб ее шеи.
— Мне нравится твой вкус. С того первого поцелуя у меня была с этим проблема.
— Проблема? — лениво удивилась она, водя пальцем по его спине. — Ничего себе комплимент.
— Напрашиваешься? — Он прижался сильнее губами к ее шее. — Хорошо. Ты — самое изящное создание, которое я когда-либо встречал.
