Анна Яковлева - Птичка над моим окошком

– Началось, – буркнул Данька, – уж лучше ветеринаром.

Августа фыркнула:

– Нашел профессию, – и тут же умоляюще посмотрела на брата: – Дань, хоть ветеринаром, хоть милиционером, только не рок-музыкантом.

– А вдруг у меня талант?

– Тогда сиди за пианино не час, а четыре часа в день, – поставила точку в споре Августа.

Вещевой рынок шевелился и гудел, как пчелиный рой. Ава прижимала к боку сумку и перетекала с толпой от одного торгового места к другому.

Ноги уже гудели.

В ее гардеробе не было ничего лишнего, только самое необходимое, и время от времени приходилось возмещать изношенные вещи. Делала Августа это на рынке. Невероятно, но факт: шмотки, купленные в рядах, были недорогими, но сидели на ней идеально, не расползались через неделю, не теряли форму и цвет после первой стирки. Правда, Ава владела одной военной хитростью – не жалела на поиск времени.

Действовала Августа неторопливо, вдумчиво примеряла, придиралась, торговалась яростно, как на восточном базаре, но результат того стоил.

В поход на рынок Августа готовилась основательно, даже бутерброды с собой брала, которые запивала невкусным рыночным кофе в бумажных стаканчиках.

Все проделывала, как алкоголик-одиночка.

Выбравшись из толпы, Ава подгребла к киоску, от которого распространялся кисловатый запах пережаренного кофе, и встала в очередь.

За ней сразу пристроился неприятного вида субъект в душегрейке, из которой торчали голые и тощие руки в татуировках, и Августа высокомерно отвернулась.

Почти сразу ею овладела какая-то истома, следом за этим Ава испытала то же, что обычно испытывала, ставя диагноз, – толчок в груди и вспышку в сознании. Что-то ей говорило, что вот сейчас, в эту самую минуту ее грабят.

Медленно, как в рапиде, она обернулась, в тот же момент субъект отпрыгнул и кинулся бежать. Ава не мигая смотрела на ровный разрез на сумке, в то время как ублюдочный тип заталкивал за пазуху ее кошелек и конверт с заначкой.

– Стой! – крикнула она, очнувшись, и сорвалась с места.

Рынок был родной стихией щипача, он знал все ходы и выходы, уже через минуту Ава потеряла его из виду и выскочила в параллельный проход.

Всклокоченная, неопрятная голова карманника мелькнула в толпе и скрылась в одном из боковых ответвлений. Августа, ни на что особенно не надеясь, рванула в ту же сторону.

Вор бежал к центральному выходу, уже на бегу поняла Ава, и понеслась наперерез – перехватить злодея у выхода с рынка.

Они выскочили из рядов одновременно, и Ава видела, как карманника вынесло на дорогу, прямо под колеса глянцевому «шевроле», едущему в крайнем ряду.

Раздался визг тормозов, удар, и неудачливого щипача отшвырнуло на бордюр. Ава взглядом проследила траекторию полета взметнувшегося тела – снова как в замедленном кадре.

Несколько секунд она стояла соляным столбом, только воздух со свистом вырывался из легких. Глухой стук тела о тротуар вернул ее к жизни.

Августа подлетела к пострадавшему и присела над ним на минуту раньше, чем из «шевроле», плюясь во все стороны и изрыгая проклятия, выскочил водитель.

– Он живой? – раздался срывающийся голос.

Не веря ушам, Ава повернула голову:

– Ты?

– Я еду, а он выскакивает, – пробормотал Матвей. Он присел рядом с неподвижными ногами в кроссовках с дырявыми подошвами, спрятал лицо в ладони и продолжал бормотать: – Я еду, а он выскакивает. Я еду… а он… выскочил…

В этот момент виновник ДТП открыл глазки и уставился на Августу мутным, непонимающим взглядом:

– Ты кто?

– Врач, – строго предупредила Августа, следя за реакциями пострадавшего. – Где болит? – Быстрые пальцы обследовали худые плечи, ключицы, спустились к ребрам.

– Голова.

– Руками, ногами шевелить можете?

– Вроде да.

Матвей выглянул из ладоней и попытался улыбнуться:

– Ух ты. Что ж ты, чудак-человек, летишь сломя голову и по сторонам не смотришь?

Тощие ручонки, торчащие из душегрейки, дернулись.

– Мне полагается компенсация, – заявил пострадавший и сел.

– Так он от меня удирал, – объяснила Ава, – он у меня деньги спер.

– Ничего я не спер, – на высокой ноте начал ворюга, – и вижу я тебя впервые, коза драная. Убери руки, хватит меня щупать!

– А это что? – Августа обнаружила под душегрейкой затрапезный фартук домохозяек, по бледно-зеленому полю которого была рассыпана красная смородина, с вместительным нагрудным карманом, в котором прощупывалось нечто твердое.

Ава, не церемонясь, выудила свой кошелек. Там же оказался и конверт, но окончательно пришедший в себя прохиндей вдруг принялся отчаянно вырываться и выкрикивать еще в младенчестве сорванным голосом:

– Господа! Товарищи! Граждане! Земляки! Честные люди! Видите? Видите? Грабят средь бела дня!

Вокруг уже образовалось кольцо зевак, нашлись и сочувствующие:

– Отпустите человека.

– Что делается, что делается, – причитала какая-то тетка с грудью матери-героини, – сбивают на машинах и обыскивают, вместо того чтобы помощь медицинскую оказать. Где милиция?

– Полиция, полиция! – вспомнили и заволновались честные граждане.

Стоит только черта помянуть.

Патрульный наряд приближался с неотвратимостью судьбы, и потерпевший – он же обвиняемый вдруг заткнулся, присмирел и позволил вытащить из кармана фартука конверт с деньгами.

Публика ахнула, и новая волна возмущения прошла по цепи:

– Да как же так можно – чтоб средь бела дня?

– Мафиозники чертовы, никого не боятся. Все куплено у них, на машинах новых разъезжают, а за копейку удавятся и последнее у человека отберут.

– Граждане, – попыталась внести ясность Ава, – это вор, он ограбил меня на рынке, сумку разрезал, вот. – Сумку с улыбкой Гуинплена Августа продемонстрировала уже подоспевшим патрульным.

– Посторонитесь, граждане. Что произошло? – недовольно поинтересовался старший, разорвав кольцо зевак, и Августа почувствовала смутную вину за предоставленное беспокойство.

Матвей поднялся, отряхнул колени.

– Я еду, а он выскакивает, – зомбированным голосом повторил он.

– Да, – подтвердила Ава, – он выскочил, потому что убегал от меня, потому что подрезал мою сумочку.

Карманник оказался личностью известной. Взглянув на него, патрульный осклабился:

– Давно не виделись, Веревка. Давай выворачивай карманы.

Щипач не желал сотрудничать с правоохранительными органами и выворачивать собственные карманы тоже не желал. Этим пришлось заняться патрульным, в результате чего на свет были извлечены инструменты: складная опасная бритва с потемневшей металлической рукоятью и упаковка бритвенных лезвий.

– Есть, – удовлетворенно произнес патрульный, – еще один срок набежал тебе, Веревкин.