Папина дочка - Алайна Салах
Я со смехом киваю: Леон фанатеет от спортивных авто, и на заставке его телефона долгое время стояла гоночная «Феррари», на которой он прокатился в Поль-Рикар.
— Ещё кулинарный мастер-класс у известного шеф-повара, — продолжает перечислять Марк. — На него мы, кстати, можем вместе пойти. Ещё крутое портмоне — покажу потом, думаю, ты оценишь. Сертификат в магазин спортивной экипировки — это мне всегда пригодится… Ну и одна потрясающе красивая девушка презентовала мне офигенные коллекционные запонки, которые я сам вряд ли бы смог найти.
— Классные у тебя друзья, — я погружаю канапе в рот и после секундных раздумий резюмирую: — Это соус с трюфелем. Его сложно с чем-то другим спутать.
— Точно! — Марк шутливо ударяет себя по лбу. — Она ещё и гурман.
— Я не гурман. Просто кого-то подводят рецепторы, — улыбаюсь я и, окончательно освоившись, шутливо подталкиваю его плечом. — В следующий раз покажу своё любимое заведение, где подают лучшую трюфельную пасту. Чтобы ты наверняка запомнил вкус.
— Я только за! — с готовностью произносит Марк. — Можно прямо завтра.
Вечер проходит в дружеско-расслабленной атмосфере. Диджейский сет сменяется выступлением приглашённого стендап-комика, который, вопреки стереотипам, обходится без пошлых шуток. Затем наступает час караоке, после чего включают медленный танец.
Сияющие глаза Марка находят мои, и он приглашающе кивает в центр зала, к которому одна за другой магнитятся парочки.
— Позволишь тебя пригласить?
— У тебя же сегодня день рождения, — кокетливо улыбаюсь я. — Разве можно отказать?
Его ладонь обхватывает мою, аромат сандала и иланг-иланга становится ближе и насыщеннее.
— А если бы не день рождения? — тёплое дыхание Марка касается моего лица, в то время как рука галантно опускается мне на талию, начиная покачивать в такт инструментальной балладе.
Мне чудится, что это вопрос с подтекстом: уж слишком интимно понижается его голос и слишком пристально смотрят глаза.
— Я бы согласилась в любом случае, — честно говорю я, встретив его взгляд. — Мне приятна твоя компания.
Пальцы на моей пояснице сжимаются плотнее, но это не вызывает протеста. Улыбнувшись, я расслабленно перекрещиваю запястья на его шее и отдаюсь течению музыки. Мне настолько спокойно и хорошо, что хочется задержаться в этом мгновении подольше. Может быть, то, о чём все твердят, действительно имеет смысл? Что человеку нужен рядом другой человек и что отношения — это прекрасно?
После танца гости подходят к столу. Близкий друг Марка Эдик, или Эд, как его все здесь зовут, произносит трогательный тост об их многолетней дружбе и шутит, что, заняв пост руководителя, Марк обязан о ней помнить. Под смех и аплодисменты мы чокаемся шампанским.
Эхо звенящих бокалов ещё не успевает стихнуть, когда входная дверь за нашими спинами хлопает, впуская порыв сырого ноябрьского ветра.
Я инстинктивно поворачиваю голову на звук, и в тот же миг сердце, сорвавшись с невидимой опоры, стремительно проваливается вниз. Время вокруг замирает, словно кто-то нажал «паузу», оставив меня наедине с болезненным воспоминанием: красивое мужественное лицо напротив моего, расширенные зрачки, в которых горит непреклонность. Между нами никогда ничего не будет. Слишком большая разница в возрасте.
У входа, встряхивая капли дождя с воротника пальто, стоит Александр.
30
Приглушённый свет потолочных ламп обрисовывает линии его силуэта — широкие плечи, твёрдую линию подбородка, покрытую тенью щетины, крепкий торс.
К Александру торопливо подходит сотрудник кафе, забирает у него пальто.
Я не могу ни вздохнуть, ни пошевелиться, наблюдая, как его взгляд, скользящий по залу, приветливо ощупает лица гостей.
Сердце бешено колотится, отдаваясь пульсом в горле и висках. Почему? Почему он появился, если должен быть в Брюсселе? Почему сейчас, когда я полностью расслабилась и совсем не была готова к встрече?
— Пап, ты что приехал?! — прорывается сквозь мой ментальный шторм радостный голос Марка. — Ты же вроде только послезавтра должен был вылетать?
Так секунды, отделяющие меня от неминуемого столкновения, оказываются уничтожены. Александр с теплотой смотрит на Маркa, а затем его взгляд соскальзывает влево и падает на меня.
Воздух вокруг становится густым и вязким, словно желе. Я открываю рот в попытке его проглотить, но безрезультатно.
На лице Александра ложится тень узнавания, брови вздрагивают. Радость от встречи с сыном, ещё мгновение назад очевидная всем, сменяется смятением. Яркие губы размыкаются, будто желая выпустить какой-то звук, но тут же вновь сжимаются в плотную линию.
Натянуто улыбнувшись, Александр идёт к нам. В левой руке он держит бумажный пакет, пальцы правой сжимает в кулак.
— Закончил дела пораньше и решил, что будет неплохо лично тебя поздравить. — Поставив пакет на стол, Александр протягивает Марку руку, после чего они тепло обнимаются.
— Очень круто, пап, — широко улыбается Марк, похлопывая его по плечу. — Это лучший сюрприз ever.
Вибрируя от напряжения, я смотрю, как их объятия размыкаются и как взгляд Александра медленно перетекает ко мне. Не потому, что ему так этого хочется, а скорее из необходимости: рядом его сын и ещё дюжина человек. Проигнорировать меня будет странным.
— Каролина, — моё имя, произнесённое им, звучит одновременно знакомо и не очень. Тогда, на курорте, в его тоне с первого дня чудилась некая интимность, которой сейчас не ощущается. Отчётливо слышна лишь учтивость и не более того. — Рад тебя видеть.
Игнорируя мучительный спазм в грудной клетке, я заставляю себя отважно встретить его взгляд и даже улыбнуться уголками губ — мой предельный максимум в эту секунду.
— Добрый вечер, Александр.
По какой-то причине он продолжает смотреть на меня, хотя время, отведённое на вежливость, уже истекло. Не в силах первой разорвать зрительный контакт, я до боли поджимаю пальцы в туфлях и мысленно умоляю: пожалуйста, прекрати.
Слишком большая разница в возрасте, о которой он сказал в ту ночь, по какой-то причине совершенно не сказывается на его внешности — выглядит Александр по-прежнему прекрасно. За полтора года в волосах не появилось и намёка на седину, а кожа такая же гладкая и ровная.
Чего он ждёт? Думает, я тактично добавлю, что тоже рада его видеть? Это будет вопиющая ложь, потому что меньше всего на свете я желала этой встречи.
— Посмотришь подарок? — взгляд Александра оставляет моё лицо одновременно с
