Не обмани меня - Марианна Сергеева
— Папа! — выдыхаю пересохшими губами, когда мои застывшие от ужаса глаза встречаются с разъярённым взглядом отца.
— Ты! — он с силой бьет кулаком в стену и резко подается ко мне, отчего я делаю шаг назад и больно впечатываюсь спиной в выступающий угол. — Быстро оделась и в машину!
— Папа, пожалуйста! Я не поеду! — и пусть мой голос звенит отчаянием, я полна решимости отстоять своё право встречаться с Андреем.
— Вы отец Ульяны? Давайте пройдём в гостиную и спокойно поговорим, — Стогов становится рядом со мной.
— О чём мне с тобой говорить? Как ты тут… с моей дочерью? — гневно сощурив глаза, отец сжимает кулаки.
На мгновение мне кажется, что сейчас он набросится на Андрея, но он снова переключается на меня:
— Быстро в машину, я сказал!
Я отрицательно качаю головой, и тогда он хватает меня за локоть и тянет к входной двери.
— Нет! — я вырываюсь и крепко обхватываю своего мужчину за пояс. — Папа, дай объяснить!
Не ожидавший от меня такого своеволия, отец на несколько мгновений теряется, но глядя на обнявшие меня мужские руки, выходит из себя ещё больше.
— Что? Что ты мне объяснишь? — суровый тон, которым заданы эти вопросы, заставляет зажмуриться. — Почему бросила учёбу и сожительствуешь со взрослым мужиком?
— Всё не так!
— Ульяна, что вообще происходит? — в проёме входной двери появляется невысокая элегантная женская фигурка. Тёмно-карие глаза, так похожие на мои, неодобрительно проходятся по нам с Андреем, не упуская ни мои вцепившиеся в него до побелевших костяшек пальцы, ни мои голые ноги, едва прикрытые чужим трикотажем.
— Мама! Мама, пожалуйста, не забирайте меня, дайте объяснить!
— Я думаю, нам с вами нужно сесть и спокойно поговорить, — уверенность в голосе Андрея даёт мне надежду, что всё ещё может разрешиться нормально.
— Я сказал тебе, мы приехали за дочерью! Никто с тобой здесь говорить не собирается! — раздражённо бросает отец, готовый силой оторвать меня от моего любимого.
— Коля, подожди! — мама успокаивающе кладёт руку ему на грудь. — Давай послушаем человека.
— Ну, послушай, если хочешь, — звучит ей в ответ со злой усмешкой. — Через полчаса чтоб обе были в машине. А с тобой я ещё поговорю, — грозное обещание адресовано уже мне.
— Проходите, — приглашает Стогов мою маму в гостиную, как только за отцом с шумом захлопывается дверь. — Я Андрей. А как к Вам можно обращаться?
Он пропускает её вперёд и придерживает меня за талию.
— Беги оденься, — шепчет мне на ухо.
Пока они беседуют в гостиной, я успеваю натянуть свои джинсы и кофту, выключить на кухне надрывающийся нервным свистом чайник, встретить доставщика пиццы. Всё это время в груди печёт от беспокойства. Если Андрей убедит маму, она наверняка сможет уговорить отца принять наши отношения. Неслышно крадусь поближе и прислушиваюсь к разговору.
— Андрей, вы взрослый мужчина. Она девочка совсем. Ей надо учиться, общаться с ровесниками. Сами подумайте, что у вас может быть общего?
— Больше, чем кажется на первый взгляд. Я серьёзно отношусь к вашей дочери.
— Вы сделали из неё любовницу и содержанку. Поймите, ни один родитель такого не потерпит.
— Полина Юрьевна, ваша дочь не любовница. У нас серьёзные отношения. И если она захочет остаться со мной, я буду с ней.
Захожу и сажусь рядом с Андреем. С тревогой всматриваюсь в мрачное лицо мамы. Предлагаю ей чай, но она отказывается.
— Ты понимаешь, почему мы здесь? — отчитывает меня строгим голосом. — Нам позвонили из деканата, сказали, что тебя вторую неделю нет на занятиях. Мы не смогли тебе дозвониться. В общежитии тебя тоже не видели вторую неделю. Света внятно нам ничего объяснить не смогла. Ты понимаешь, как нас напугала?
После её слов я вспоминаю, что мой разряженный телефон уже несколько дней валяется на тумбочке в спальне. Моё небрежное обращение с этим средством связи не первый раз играет со мной злую шутку.
Вообще-то последний раз мы созванивались с родными в прошлое воскресенье. И они бы не всполошились, если бы не этот странный звонок из деканата. Странный, потому что родителей прогульщиков у нас начинают оповещать только по итогам аттестации, если студент пропустил не менее половины занятий.
— Извини, мамочка, я не хотела вас напугать! — всё-таки, с моей стороны это было безответственно — забыть обо всём на свете.
— А потом ещё этот мальчик в деканате сказал, что тебя тут чуть ли не силой удерживает взрослый мужик, — мама косится на Стогова, — и тебя срочно нужно спасать. Как же ты могла, Ульяна? Приезжала домой, врала. Мы же тебе доверяли! — голос мамы полон укора и разочарования. Её слова попадают в цель, вызывают во мне растущее чувство вины.
— Я не врала, просто боялась признаться. Андрей ведь старше! И я не бросала учиться. Только последнюю неделю пропустила, но я всё догоню! — начинаю горячо оправдываться.
— Полина Юрьевна, наши отношения не помешают Ульяне получить образование. Её пропуски — случайность, и мы такого больше не допустим, — мужчина находит мою руку, переплетает наши пальцы и с ободряющей улыбкой смотрит на меня.
— Обещаю, мамочка! — с надеждой вглядываюсь в мамино лицо.
Но она скептически морщится на моё заявление и снова обращается к Стогову:
— Вы не понимаете, Андрей. Мы приехали забрать дочь. Я с вами сейчас говорю только для того, чтобы вы оставили её в покое, пока не испортили ей жизнь окончательно.
— Вашей дочери девятнадцать. Она совершеннолетняя и сама может решать, как ей поступить, — возражает Стогов.
— Наша дочь находится на нашем содержании. И пока это так, решать, что для неё лучше, будем мы, — посчитав на этом разговор оконченным, мама поднимается с дивана. — Нам пора. Ульяна, пойдём.
Но я только сильнее прижимаюсь к моему мужчине:
— Мама, я не поеду. Как ты не понимаешь? Я люблю его, — едва признание срывается с моих губ, чувствую, как рука Андрея крепче сжимает мою руку.
— Ладно. Посмотрим, насколько хватит твоей самостоятельности, — мама многозначительно понимает бровь и направляется на выход.
Стою у подъезда в обнимку с Андреем и смотрю вслед отъезжающему серебристому внедорожнику. Не знаю, как маме удалось уговорить отца не пытаться больше забрать меня. Они долго разговаривали у машины. Несколько раз отец порывался подойти к нам, но в итоге мама убедила его оставить всё как есть.
Однако теперь родители решили дать мне в полной мере проявить себя в качестве самостоятельной личности. Иными словами, обеспечивать себя отныне я должна сама, раз уж я, как выразился Стогов, совершеннолетняя.
Андрей мягкими, утешающими
