Турецкий променад по набережной забытых обид - Люси Фер
— Где ставим палатку? — громко вопрошает Андрей, когда они с Орловым, натаскав вдоволь сухостоя, наконец, возвращаются к нам.
— Там… — царским жестом указывает Катя выбранное место, и мужчины активно берутся за установку места сегодняшнего ночлега. — И спальные мешки туда бросьте… — просит она, когда огромная палатка ярким парусом надувается среди каменной пустоши.
Время в горах летит незаметно. Мы с Катериной под неспешные разговоры готовим еду и напитки, тогда как мужчины, разведя костёр жарят сосиски на тонких стальных шампурах.
— И я ему говорю… — весело вскрикивает Андрей спустя час, когда славно отужинав, мы медленно тянём подогретое со специями вино, сидя возле небольшого костерка. — У вас нет никакой аллергии, это просто вши… Лобковые…
— Боже… — выдыхаем мы хором, веселясь…
— Что за ужас?! — смеется Орлов, отпивая из своей кружки. — Даже думать не хочу, как ты это обнаружил…
— У врача нет пола… — важно заключает Андрей, поднимая вверх палец.
— И потолка… — хрюкает Катя, хохоча. — Ой, что-то меня подразвезло… — хмурится она, когда от смеха едва не падает со стула. — Давненько не пила…
— Пойдём спать… — кивает ей Андрей, поднимаясь и они удаляются по направлению к палатке.
— У тебя хорошие друзья… — обращаюсь я к Орлову, разрывая неловкую тишину. — Мне они нравятся…
— Согласен… — кивает на мои слова Михаил, — Андрюха ушёл и теперь хочется чего-то сладкого… — задумчиво тянет он, кидая на меня вопросительный взгляд. — Жарила когда-нибудь зефир на огне?
— Как в американских фильмах? — удивляюсь я. — Не приходилось… Однажды мы с папой увидели по телевизору такую сцену и загорелись её повторить… Но так как была зима, вместо костра использовали плиту, да и зефир был обычным ванильным… Кто ж в те времена ведал про маршмеллоу?! — усмехаюсь я, видя как пернатый достает из своего рюкзака маленький пакетик с лакомством.
— И что? — с интересом спрашивает он меня, насаживая на шампуры воздушные облака, — получилось?
— Едва ли… — прыскаю я, вспоминая наш провал, — дом ещё неделю сладкой гарью вонял, а бабушка и спустя годы припоминала это отцу.
— Как он? — неожиданно спрашивает Орлов, обращая на меня серьёзный взгляд. — Твой отец…
— Не знаю… — пожимаю я плечами, отворачиваясь от важного птица, чтобы не показать своей печали. — Надеюсь у него всё хорошо…
— Не понял… — хмурится Миша, — вы не общаетесь?
— Такими способностями я пока не обладаю… — горько усмехаюсь я, и видя тотальное непонимание в глазах пернатого, спешу пояснить. — Он погиб… Месяца через четыре после нашей с тобой первой встречи…
— Прости… — хмурится важный птиц обескуражено.
— Так странно и нелепо… — бормочу я, вперив взгляд в звёздное небо. Права была Катя, вид чарующий и поражающий самую глубину сердца. — Ему было тогда столько, сколько и мне сейчас… Несчастный случай на производстве… В момент, когда, казалось бы, всё вновь наладилось: мама снова начала улыбаться, бабушка перестала буравить папу строгим взглядом, да и отец признаться, казался довольным жизнью…
— Соболезную… — серьёзно смотрит на меня важный птиц, — и мне жаль, что из-за моей матери в вашей семье был разлад…
— Это закономерно… — отмахиваюсь я от него, — родители поженились едва им исполнилось восемнадцать… Бабушка настояла… Думаю ты понимаешь, какого склада характера она у меня была… Полжизни главврачом в городской поликлинике отпахала, командирские замашки не оставляла и дома…
— Помню-помню… — согласно кивает Орлов, а я продолжаю.
— Родители друг друга считай и не знали вовсе, да только почти сразу же появилась я… Вот и маялись, ища утешения в чём-то или ком-то другом…
— Частая история… — соглашается со мной собеседник, вертя шампуры с потемневшим зефиром над огнём.
— К сожалению… — киваю я, принимая из его рук угощение. — Спасибо…Ммм, — тяну я, смакуя сладость с карамельной корочкой, — необычно и вкусно…
— Подашь еще маршмеллоу? — просит меня пернатый, кивая головой на свой рюкзак, демонстрируя обе руки, занятые шампурами.
— Конечно… — выдыхаю я, передавая ему свою опустошенную палку, и поднимаюсь.
— Чёрт! — выдыхаю я ошеломленно, когда проходя мимо Орлова, его цепкая рука ловит мою и тянет на себя.
Неготовая к подобному я валюсь на пернатого, и маленький складной стул под ним не выдерживает такого коварного захвата, с громким хрустом он опрокидывает наши тела на землю.
— Что ты делаешь? — ошеломленно выдыхаю я, падая на твердое мужское тело.
— Не знал, как сделать… — озорно улыбается мне Орлов.
— Сделать чт… — не успеваю я закончить свой вопрос, когда горячие губы пернатого накрывают мои, а его язык нежно проводит поверх приоткрытых от неожиданности губ.
Сладость поджаренного зефира, смешанная с терпкостью выпитого нами вина будоражит кровь, заставляя нутро предвкушающе трепыхаться…
— Не останавливайся… — хрипло бормочу я, когда его язык ласково заигрывает с моим.
— Никогда… — уверенно обещает мужчина и усиливает свой напор.
— Так хорошо… — бормочу я спустя некоторое время, лёжа в объятиях своего бывшего врага, на расстеленном им же спальном мешке прямо возле догорающего костра.
То и дело я неверяще прикладываю холодную ладонь к горячим, слегка распухшим губам, проверяя не причудилось ли мне всё-это.
Однако тёплое тело под боком и его надежные руки, обвившиеся вокруг моего тела, уверяют меня в реальности происходящего.
Я смотрю на мерцающее небо, поражающее своей обыденной красотой, и ощущаю безграничное счастье.
— Звезда… — неожиданно вскрикиваю я, заметив яркую падающую точку. — Красная… — недоверчиво бормочу я, вспоминая Катины слова, и мысленно загадываю:
— Пусть всё будет хорошо!..
Глава 26
— А что это вы тут разлеглись? — будит нас с утра Катин голос, раздавшийся откуда-то сверху.
Над нами, скрестив руки на груди, возвышается хмурая девушка, что с неподдельным интересом буравит наше лежбище взглядом.
— Вы храпели… — недовольно цедит Орлов, не размыкая глаз, — пришлось нам с Эммой искать тишины вне стен ходящей ходуном палатки…
— Не ври… — удивлённо вскрикивает Катя и пинает Орловскую ногу, спрятанную под спальным мешком.
— Мы за падающими звёздами наблюдали… — встреваю я, улыбаясь девушке. — Увлеклись и заснули…
— И как?
— Успешно… — бормочу я, приподнимаясь.
Кидаю осторожный взгляд на Орлова и замечаю его довольный взгляд, следящий за мной из под полуприкрытых век.
Кто бы мне пару недель сказал, что я проведу ночь в объятиях Орлова, и при этом никто не пострадает, в жизни бы не поверила…
"Что ты делаешь со мной жаркий воздух Турции?!"
— Эмма, поможешь с завтраком? — кричит мне Катя, достающая продукты из сумок.
— Конечно… — отвечаю я ей, и улыбнувшись Орлову поднимаюсь с нашего походного ложа.
Горный завтрак проходит в задумчивости. Я то и дело бросаю украдкой взгляды на пернатого, а он в свою очередь не особо и таится. Катя с Андреем без умолку что-то обсуждают, не обращая
