Сладкая месть под Рождество - Элизабет Морган
Он улыбался и сонно щурился.
Он выглядел… мило. Даже очаровательно.
Никогда бы не подумала, что стану описывать этого мужчину такими словами, но как есть…
– Я рад, что разбудила. Ты пыталась улизнуть? – спросил он, заправив мне прядь светлых волос за ухо, а потом пальцами провел по задней стороне шеи и спустился по руке.
– Нет, я…
– Точно пыталась, – сказал он, засмеявшись. – Ты хотя бы собиралась позвонить мне потом?
– Женщина никогда не должна звонить сама после первого свидания. Она ждет, чтобы не показаться отчаянной.
Слова вырвались из меня, и я тут же пожалела об этом, потому что прозвучали они как из учебника для стерв.
Дэмиен улыбнулся своей бесподобной улыбкой, которая помимо прочего, я уверена, не один раз склонила на его сторону присяжных, и перекатился так, что я оказалась под ним, заключенная между его руками. Руками, которыми прошлой ночью я восхищалась по многим причинам, и одна мысль о которых согревает мое ноющее тело.
– А ты отчаянно хочешь меня, Эбигейл? – спросил он.
Дэмиен пронзил меня темным взглядом, а его улыбка пробила стены моей крепости и разрушила весь план, который я так тщательно продумывала. Я ответила честно.
Я не хотела. Просто… так получилось.
– Не знаю. Мне кажется, вполне возможно, – произнесла я, и мне самой показалось, что голос прозвучал нежно и мягко.
Ему понравился мой ответ.
Понравился настолько, что он немного приблизился ко мне, согнув руки в локтях, – от такого обходительного движения я даже растерялась – и прижался своими губами к моим.
Ничего из ряда вон.
Легкое прикосновение губами, пожелание доброго утра.
Отличный способ начать новый день.
Когда он оторвался от моих губ, я лежала как зачарованная, а он смотрел на меня вниз с легкой ухмылкой, и на щеке у него вновь появилась ямочка, которую я заметила еще вчера.
– Хорошо, что и здесь мы совпали, – сказал он и перекатился на свою половину кровати, захватив меня с собой. Одна его рука спустилась вниз по моей спине и остановилась, не доходя до задницы, а вторую он запустил мне в волосы на затылке. – А зачем торопиться?
– У меня работа. В десять часов. Нужно доехать до дома, помыться, поесть, накачаться кофеином и добраться до работы.
– Понял. Тебе надо обратно на Лонг-Айленд. А сколько сейчас времени?
– Было семь часов пятнадцать минут, когда я проверяла в последний раз, – сказала я, и он недовольно застонал, глядя на потолок.
– Только не говори, что ты жаворонок.
– А это плохо?
Меня почти разозлило то, с каким отвращением прозвучали его слова.
– Первый твой минус, – пояснил он. – Утро придумал сам сатана.
– А ты разве не крутой адвокат с кучей важных дел?
Я подняла бровь, но все еще улыбалась и больше не злилась. Есть что-то привлекательное во властном мужчине, который ведет себя как подросток, не желающий рано просыпаться.
– Насколько мне это удается, я стараюсь назначать встречи на более позднее время. В дни заседаний суда приходится вставать рано, но в этих случаях на помощь приходит адреналин. А просто так в пятницу? Не-а. Отсыпаюсь. Всегда.
– Поняла. Что ж, некоторые из нас живут в корпоративной Америке и должны вставать как можно раньше, особенно если нужно успеть на вокзал или доехать домой на такси. – И затем, осмелев, я повторила за ним и провела пальцами по его длинным спутанным волосам на макушке, зачесав их назад. – Как бы я ни хотела задержаться здесь, мне нужно идти.
«И что, черт побери, заставило меня произнести эту фразу?» – подумала я, не обращая внимания на голос в голове, который завопил: «ОПАСНОСТЬ!».
– Вокзал?..
Я немного растерялась.
– Чтобы успеть на поезд до Лонг-Айленда.
Я, конечно, как следует прошерстила интернет и нашла информацию о том, что Дэмиен из Бронкса, и акцент, который иногда у него проскальзывает, подтверждает это, но, возможно, он никогда не покидал город? Просто переехал на Манхэттен и остался там? Не очень правдоподобно, но…
Дэмиен засмеялся.
Его смех звучал волшебно – глубокий, живой и словно приправленный специями, как глинтвейн, согревающий мое тело.
– Я знаю про поезда до Лонг-Айленда, детка. А тебе-то они зачем?
– Если не на поезде, то нужно вызывать такси, а чтобы добраться с Манхэттена до Лонг-Айленда на такси, придется заплатить сумасшедшую кучу денег, – сказала я, а потом подумала, что прозвучало неоднозначно. Я, может, и мстительная стерва, но не охотница за деньгами. – Это не страшно, честно. Просто ненавижу попусту тратить деньги…
– Я отвезу тебя домой, mi media naranja[14], – заявил он, потянувшись ко мне снова, чтобы поцеловать в губы.
Он сделал это так, будто и сам не ожидал. Словно это случайность или порыв, перед которым он не смог устоять.
– Naranja? – спросила я, почти оскорбившись. – Это разве не оранжевый?
Он улыбнулся.
– Мне больше подходит розовый цвет. – Я повернула голову в сторону своих вещей – сумочки, платья и туфель. Все они были идеального розового цвета, как у Барби. – Если ты не заметил. Оранжевый цвет напоминает осень. А я весна.
И опять этот смех.
Вспоминая его смех, могу сказать, что он звучал совсем не так, как смех Ричарда, когда я говорила ему что-то подобное. Так, точно я выставляла себя посмешищем и он смеялся надо мной. Я никогда не понимала этого до тех пор, пока не услышала смех Дэмиена. Он смеялся так, будто находил мои слова забавными и ему нравилось то, что я говорю.
– Это такое выражение, Эбигейл. – Еще один импульсивный поцелуй, еще одна обжигающая вспышка внутри меня. – Можешь подождать десять-пятнадцать минут? Пока я соберусь в офис? Я отвезу тебя куда-нибудь поесть, накачаю кофеином и подброшу до дома, а потом поеду на работу.
– О, Дэмиен, тебе вовсе не нужно это делать. Тебе же совсем не по пути…
Он прервал меня суровым выражением лица и зажал мой подбородок между большим и указательным пальцами, пока я не посмотрела ему в глаза. Только тогда он продолжил:
– Ни один мужчина не отправит женщину домой на такси после такой ночи, какая была у нас. Он кормит ее, угощает кофе и провожает до двери ее дома. Он говорит ей, что он охрененно провел время, и договаривается, что они еще увидятся. – Я только моргаю, глядя на него. – Так ты можешь подождать десять-пятнадцать минут?
Я лежала обнаженная на мужчине, сложенном как бог, умном, веселом, добром и к тому же сумевшем оттрахать меня до хрипоты в голосе. А еще он был ключом к осуществлению моего плана мести.
Конечно, я могла подождать десять-пятнадцать
