Бракованные - Энни Дайвер
– Вы во всем готовы на меня положиться, да? – смеюсь, разряжая обстановку.
– Я тебе доверяю, ты ни разу меня не подводила, – говорит он, игнорируя мое желание высвободиться из надежной хватки. – Ну разве что когда отказалась разговаривать со мной и мне пришлось лететь на Мальдивы.
– Надо было улететь в Австралию. Туда бы вы за мной не помчались, Мирослав Станиславович. – Поворачиваюсь лицом к Евсееву. Он улыбается и долго-долго на меня смотрит.
– Хоть в чем-то мне должно было повезти.
– Да, жена вам точно не лучшая досталась.
Мирослав приоткрывает рот, собираясь возразить, но останавливается и только шумно вздыхает. Рука его резко исчезает с моего плеча, а улыбка пропадает с лица. Он серьезнеет вмиг, но это не та суровость, с которой он отдает приказы. Евсеев выглядит иначе, так, словно хочет сказать что-то резкое, но правдивое, отчего мне станет радостно и неприятно одновременно. Но молчит. И я молчу, разглядываю его, словно ответ у него в глазах написан. Кажется, так и есть, но после шампанского я не в состоянии умело читать.
– Идите переодевайтесь, если не хотите пить холодный кофе.
Глава 15. Мирослав
Слова Ксении бурей взрываются в груди, и мне титанических усилий стоит держать себя в руках и подробно не расписать ей, где и в чем она лучшая. Умная, красивая, ответственная, уверенная, а еще замечательный специалист и заботливая сестра. Так и тянет усадить за стол, дать ручку и листок и заставить записывать, чтобы, если вдруг забудет, перечитала конспект. Но вместо этого я только пыхчу от злости и отправляю Савельеву переодеваться. Не мое это дело, нельзя влезать с нравоучениями.
Отсыпаю в турку кофе, примятую пачку корицы отодвигаю подальше и заливаю все водой. Остается только выставить режим (останавливаюсь на одном из самых медленных) и дождаться Ксению. У нее уютно и чисто, а еще приятно пахнет ванилью и апельсинами. Ароматы успокаивают, возвращая меня к обычному состоянию. В конце концов, это странная привычка всех женщин – приуменьшать свои достоинства. А меня странно взвинтило.
Отключаю вибрирующий в кармане телефон – работа не отпускает, но я упорно от нее отвязываюсь, потому что в фокусе моего внимания этим вечером Савельева. Эта женщина не перестает меня удивлять. И если раньше я знал Ксению исключительно с профессиональной стороны, то сейчас она поражает меня готовностью так легко мне помочь. Не каждая согласится поддержать своего мужчину в важном для него деле, а тут… Нас не связывает ничего, кроме работы, но помощь Савельева мне все же предлагает. И как тут оставаться равнодушным и не протестовать, когда она себя недооценивает? Савельева появляется, когда кофе начинает подниматься, и я едва успеваю не испортить напиток – снимаю турку с плиты и верчусь потерянно на кухне, ища, куда ее поставить.
Ксения ориентируется быстрее – толкает по столешнице подставку и улыбается немного смущенно. На ней спортивные штаны и футболка с длинным рукавом. Вроде бы не самая привлекательная картинка для искушенного взгляда, но я застываю, бессовестно разглядывая свою помощницу. Домашняя, она совершенно другая. Не такая стервозная, какой почти всегда бывает в офисе, а спокойная и расслабленная. Ксения ставит чашки на стол и отходит к холодильнику.
– Торт или кексы? Или всего и побольше?
– Всего по чуть-чуть, – отвечаю с улыбкой. – Я не знал, какой ты пьешь, и сделал без сахара.
– Вкусный, – отвечает Савельева и смеется. – Я пью вкусный кофе. У тебя такой? – Она поднимает на меня взгляд и ждет ответа. Не будь мы знакомы так долго, я бы принял это за флирт. Сейчас же читаю в глазах Ксении вызов: она намеренно меня испытывает. Только для чего?
– Надеюсь. – Пожимаю плечами и ставлю наконец турку на подставку.
– Садись, дальше я сама.
Спорить не планирую, усталость наваливается на плечи, а еще доехать домой как-то надо. Хорошо, что Савельева предложила кофе, хоть немного подзаряжусь. Ксения достает торт, от которого аккуратно отрезана пара кусков, и выставляет кексы – маленькие произведения кондитерского искусства. Даже не представляю, сколько времени и сил она потратила на все украшения, зато ясно оцениваю масштабы ее душевных терзаний. Мда, не думал, что способен довести людей до подобного в обычной жизни. Ладно в бизнесе, там свои правила: переговоры, сделки, контракты, которые заключают с сильнейшими. А здесь… Хмыкаю. Нашу ситуацию обычной назвать язык никак не поворачивается. Так что и способы успокоиться глобальные.
– Точно помощь не нужна? – интересуюсь, потому что Савельева как юла кружит по кухне.
– Нужна. Я решила, что кофе мы будем пить в гостиной, для этого там даже столик стоит. Так что разлей пока все по чашкам, а я отнесу сладости.
Делаю все в точности, как просит Ксения. Дождавшись, пока осядет взвесь, разливаю по чашкам, оставляя ей ту, в которой больше пенки. Себе кладу сахар – не признаю горечь в кофе. Не даю Савельевой нести горячие чашки, иду в комнату с ними сам под вздохи помощницы. Ксения молчит, когда мы садимся на диван, сохраняя приличное расстояние друг между другом. А я сегодня продолжаю прощупывать границы как физические, так и моральные, поэтому бессовестно лезу в личную жизнь своей помощницы:
– Я вдруг понял, что ничего не знаю о тебе, кроме того, что ты замечательный сотрудник, – произношу мягко, встречаясь с изумленным взглядом Савельевой. Да, кажется, я никогда ничего подобного не говорил. Обычно я только ругаю всех за косяки, а хорошо сделанную работу воспринимаю как само собой разумеющееся. Да и с Ксенией мы часто цапаемся по рабочим вопросам: то я потребую отчет сделать за полчаса, то она начнет дерзить. Так и живем: ничего друг о друге не знаем, зато ругаемся как кошка с собакой. Отламываю вилкой кусочек торта и пробую. – Очень вкусно, – говорю честно и работаю вилкой активнее, потому что внезапно проснулся аппетит.
– Спасибо, – улыбается и приосанивается. Довольная, и у меня на душе от этого становится теплее. – Попроси досье у службы безопасности, там все явно интереснее, чем я расскажу.
– Никогда не смотрел за все время работы. Ни у одного сотрудника.
