Тихое счастье - Улькера Динова
— Ты сама в первое веришь, Ирусь? Всегда о людях думаешь лучше, чем они есть. Беда прям.
— Зато потом я буду знать, что попыталась, — вдохнула Ира, взяв второй коврик, завёрнутый в рулончик. Надо бы приобщаться к культуре домашних тренировок.
— Ну, если это даст тебе спокойно спать, дерзай, Ирёнка, — но не удержалась и добавила, — даю вам полгода максимум. Извини, солнце, но это моё мнение.
Ира промолчала и приняла соответствующую позу. Они дальше продолжили под руководством Маши "собачить мордой вниз".
Глава 22
— Марине Васильевне привет передавай. Хорошего полёта, Ир, — Сергей чмокнул её и проводил на самолет.
— Звони, Серёж, — помахала она рукой и прошла в терминал, куда провожающим уже нельзя.
Наконец-то, долгожданный отпуск начался.
Мама так радовалась приезду Иры, что наготовила на целую роту. Тётя Света тоже свои салаты принесла и пировали они весь вечер. На будущий год Ира запланировала с Машей приехать, обои переклеить на кухне и в коридоре. Немного освежить ремонт в квартире не помешает. Забавно, что о помощи мужа она в этот момент даже не подумала.
Они ездили в лес за ягодами, пропололи траву в саду тёти Светы. Хорошая у неё в этом году земляника с малиной получилась. Они даже смогли по пять баночек варенья закатать. Серёжа его любит и с удовольствием опустошает баночку. Ещё и наесться вдоволь умудрились. А уж нахохотались они как сумасшедшие, на всю маршрутку на обратном пути из сада тётя Света шутила и смешила их. Понемногу Ире становилось лучше. Эти две близкие ей женщины давали столько тепла и энтузиазма, что хватало почти на весь год, а на оставшееся время Маша вносила свою лепту. Ира поймала себя на мысли, что она держится на этих трёх китах в жизни, не будь хоть одной, она посыпится.
Арслан больше не звонил с того вечера. А если она сама позвонит? Вдруг жена будет рядом или чего хуже трубку возьмёт? По голосу его низкому она больше всего скучала. Сергей первые два дня худо бедно разговаривал по телефону. Но плучалось коротко и отрывисто. Живая, здоровая, значит всё нормально. И отключался. А сегодня вообще трубку не взял. В шесть вечера ладно. Мог на работе задержаться. Но часы показывали одиннадцать ночи. Что так отвлечь его могло? Не спит он никогда в это время.
Мама была у подруги своей. Видимо, еще не закончила помогать той, может и останется заночевать. Ира лежала в своей комнате и держа телефон в руках сверлила глазами номер Арслана. Но ведь он же просил сам писать и звонить да?
— Ира? Не ожидал. Здравствуй, малышка, — с нежностью поприветствовал он.
— Привет, Арслан. Я тут… в общем, хотела немного поговорить с тобой. Но если ты занят, то…, — зажмурилась от возможного ответа Ира.
— Айна на Мальдивах. Я один дома сейчас, много срочной документации накопилось. Приходится всю неделю и дома работать. Но для тебя я время всегда найду, Ира. Ты знаешь.
— Это хорошо, точнее, жаль, что ты так устаёшь, — господи, она научится когда-нибудь мысли чётко формулировать при нём?
— О чем ты хотела поговорить? Голос не слишком радостный. Твой муж опять что-то выкинул? Ты скажи, порешаем, — словно начинал сердиться он.
— Нет, нет. У меня отпуск, я у мамы в гостях. Мы тут весело проводим время. Просто, просто, я…
— Соскучилась по мне да? — закончил за нее Арслан. В его интонациях послышалось довольное урчание.
Юлить и отпираться уже нет смысла. Почему бы как есть не сказать?
— Очень… И подумала, что так и не спросила о твоих родных и детстве. Мне это очень интересно. Расскажешь?
Он, видимо настраивался на более интимный разговор и такого поворота не ожидал. Но подумав немного, начал рассказывать уже серьёзным тоном.
— Я рано стал кормильцем в семье. Мне пятнадцать было, брату — восемь. Отца убили, насколько я помню, он с местным группировкой связался. Случилась потасовка и его просто менты застрелили. Случайно или показательно история умалчивает. Нам пришлось туго после этого и маминой зарплаты учителя на двух растущих пацанов, евших за десятерых, не хватало. Мне пришлось идти составы разгружать, — на заднем фоне чиркнула зажигалка и захлопнулась дверь. Судя по звуку, он вышел на террасу покурить.
— А как вы в Москву решили перебраться? Мама настояла?
— У меня мама русская, а отец казах. Здесь родственники обещали ей помочь с работой. Страна разваливалась и по союзным республикам это ударило сильнее. Братишка долго отпирался и переживал, не хотел сюда. Как переехали — совсем замкнулся в себе. Ты не поверишь, но у него каштановые волосы и голубые глаза, в маму пошёл и мы абсолютно не похожи. Все думают, мы либо шутим, либо сводные, — смеялся он. С такой теплотой в голосе он говорил о своей семье, у Иры защемило сердце. Прислониться бы к его огромной спине сейчас и крепко обнять.
— А как его зовут?
— Адиль. Он решил вернуться в Алматы после учёбы. Я не учился, а ему мы с мамой во что бы то ни стало решили образование дать. Он башковитый, намного умнее меня. Сейчас руководит моим филиалом там. Здешняя атмосфера и жизнь ему так и не пришлась по нраву. Но приезжает частенько в гости.
— Хочу задать тебе чисто женский вопрос, Арслан. Аж немного стыдно, — хорошо, что он не видит как покраснела от смущения Ира. Ещё и после загара сегодня вообще как помидор выглядит.
— Дай угадаю, как я умудрился на Айне жениться? — пошла уже вторая сигарета. Нервничает из-за темы разговора или потому что с Ирой разговаривает?
— В сущности, она ведь не плохая. Ей нужно было куда-то сублимировать свою любовь, вот она и ушла в благотворительность. Знаешь, ты немного несправедлив к ней. Женщины спиваются или употреблять начинают, когда несчастны. Другие в сексуальный разнос идут в попытках найти равновесие, — попыталась оправдать Айну она.
— Ты же не начала?
— Да, но я просто работать люблю, это меня уберегло.
— Она, может, и хорошая жена. Была бы кому-то, кто её любил бы. Если бы у меня был сын, я бы посоветовал ему вступать в брак ближе к тридцати пяти годам. Дурь в голове мужчин, к сожалению, к этому возрасту только проходит. Я ответственности с себя не снимаю, только вот опрометчивость и максимализм этого шага я понял с годами. Видимо, в молодом возрасте легко спутать любовь и влюблённость. И сейчас у меня происходит некоторая переоценка ценностей в жизни или как говорят, кризис среднего
