Влипла! или Смотри, не влюбись (СИ) - Тата Кит
Чуть позже позвонила сестра, которая успела поговорить не только с нашей мамой, но еще и со своими подругами. Кроме медицинских препаратов, которые я, конечно же, записала, чтобы завтра купить, Аня посоветовала мне держать силиконовые прорезыватели в холодильнике и выдавать их Тиму по одному — холод успокаивает зудящие десны.
Один из прорезывателей я закинула сразу в морозилку, чтобы он быстрее стал холодным, а еще один — положила в холодильник.
Как ни странно, но эта штука помогла Тиму успокоиться настолько, что он даже смог поесть. Но после купания и перекуса смесью, малыш снова стал капризным и отказывался брать прорезыватель в рот, категорически не хотел слезать с моих рук и отрицал любые звуки кроме моего ужасного пения.
И, как назло, его отец задерживался на работе, обещая, что скоро приедет.
Глава 21. Мирон
Заехать после кафе в гостиницу — плохая идея. Кто знал, что помимо подписания двух бумажек, как мне обещал мой секретарь, нужно будет возиться с рабочими, которые напортачили с установкой новой системы отопления? В итоге, пятиминутный заезд в гостиницу перерос в несколько часов жесткого насилия над моими нервами и парой увольнений.
На часах почти полночь. Уральцева вскроет меня без ножа и вилки. Осталось только понадеяться на то, что букет, который я успел купить перед гостиницей, хоть сколько-нибудь смажет ее иронию, сарказма и уменьшит порцию яда, которую она уж наверняка накопила специально для меня.
Букет можно было бы и не покупать. Но кто меня, идиота, тянул за язык с этой показухой нормальных цветов, которых достойна девушка? Вот сейчас этим веником по роже и отхвачу.
Боясь разбудить сына, тихо вошел в квартиру и беззвучно прикрыл за собой дверь. Прислушался — тишина. По крайней мере, Уральцева не бежит сворачивать мне шею.
Стянул туфли, пальто оставил на вешалке, под нее же бросил портфель. На всякий случай решил перестраховаться и прихватить с собой букет по пути в гостиную.
Башка трещала, виски сдавливало так, что хотелось просто упасть в постель и постараться ни о чем не думать до самого утра. Но сначала нужно отпустить Уральцеву.
Подобно вору в собственном доме прокрался в гостиную, которую освещал лишь приглушенный свет искусственной свечи, что была у Тима в игрушках. В кресле боком в неестественном положении рук и ног полусидела/полулежала Уральцева с моим сыном на груди. Оба спали. И, похоже достаточно крепко, раз никто из них не отреагировал на мое появление.
Отложил букет на столик и присел рядом с креслом на корточки. С улыбкой, с облегчением заметив, как постепенно отпускала головная боль, смотрел на спящего сына, что сжимал в кулачке каштановый локон своей няни. Сама няня придерживала своего воспитанника обеими руками и мягко прижималась щекой к голове с пушком.
Аккуратно высвободил ее волосы из кулачка Тима. Приподнялся и склонился над спящими, чтобы мягко взять сына на руки и отнести в его кроватку.
— Иди ко мне, — шепнул я едва слышно и коснулся сына, который сразу встрепенулся, но, к счастью, не проснулся.
Чего нельзя сказать про Уральцеву.
Резко вдохнув, она отняла голову от Тима, из-за чего наши носы соприкоснулись. Пришлось отпрянуть и дать девчонке время окончательно очнуться и сообразить, где она находится и кто я такой.
— Здравствуйте, — выронила она севшим ото сна голосом, с трудом фокусирая на мне взгляд все еще сонных глаз. — Который уже час?
— Поздно, — ответил я тихо и потянул руки к сыну. — Давай мне. Я отнесу его в постель.
— Я сама. А-то проснется. Он и так кое-как смог уснуть, — тут же включилась Уральцева, с которой почти полностью слетела дымка сна. Мягко подхватив Тима, она попыталась встать с кресла, но явно затекшие конечности не дали ей этого сделать. — Поднимите нас, пожалуйста.
Зашел сбоку кресла и, слегка приобняв Уральцеву и сына, помог им встать.
— Вот так, — шепнула девушка и, покачиваясь, пошла в сторону моей комнаты, где оставила Тима и вышла через минуту, устало потирая глаза. — Ладно, Мирон Александрович, поеду я домой. Поздно уже, — глянув на кран своего мобильника, она, кажется, была удивлена. — Уже полночь? Офигеть!
— Пришлось немного задержаться, — сказал я как факт.
— Ничего страшного, — отмахнулась от меня Уральцева. Поежившись, обняла себя за плечи и поплелась в прихожую. — Вы же предупреждали, что сегодня задержитесь. Сейчас я такси вызову только, — снова потянулась она к телефону.
— Подожди, — вспомнил я про букет и вернулся за ним в гостиную. — Я обещал.
— А, — протянула Уральцева с легкой насмешкой. — Демонстрация того, как должны выглядеть цветы, которые мужчина дарит девушке, которая ему небезразлична? Красивые.
— Держи, — отдал я ей цветы, которые она приняла без препирательств со мной. Видимо, устала настолько, что на спор со мной сил уже не осталось.
— Спасибо, — легкая улыбка коснулась ее губ. Словно нехотя, она принюхалась к букету. Зеленые глаза на секунду округлились, будто заглядывая мне в душу, а затем девушка вовсе утонула лицом в букете, шумно втягивая его запах полной грудью. — Обалдеть! Как пахнет! — вещала она прямо из букета. — Ммм! Как же вкусно!
— Лучше розы из задницы байкера? — ехидно спросил я.
— Не сравнивайте, — всё ещё не оторвала она лица от букета. — Вы подарили мне цветы в качестве позерства и демонстрации того, «как надо», наверняка отвалив за этот букет кучу бабла, а Илья подарил мне розу от чистого сердца и от большой симпатии.
Илья…
У этого осла еще и имя, оказывается, есть.
— Фух, хорошо-то как! — подняла Уральцева голову, счастливо улыбаясь. Глаза снова засверкали россыпью ярких звезд.
— У тебя лепесток из ноздри торчит.
— Это я унесу с собой, — улыбнулась девушка еще шире, отлепив от носа белый лепесток.
— Вообще-то, весь букет для тебя.
— Вообще-то, будет много вопросов, если я вернусь с ним домой после полуночи.
— Кстати об этом, — протянул я, глянув на наручные часы. — Уже поздно. Можешь остаться у меня. Есть пустая комната. Моя. Я всё равно сплю пока в
