Лучший книжный парень - Холли Джун Смит

— Это свидание? — Поехали.

— А ты хочешь, чтобы это было свидание? — я сдерживаю улыбку.

— У меня тоже никогда не было первого свидания.

— Ты уходишь от ответа.

— Ты первый его избежал! — обвиняюще указывает она, и мне хочется схватить ее за палец и притянуть к себе, но я не собираюсь переступать границы дозволенного.

— Тебе весело?

— На самом деле, да, спасибо. Вернемся к игре. Ты держишься за руки на людях?

— Да, но только с моей бабушкой Энни. — Мой ответ вызывает на ее лице самую красивую улыбку. Я рад, что она чувствует себя немного спокойнее и наслаждается этой игрой так же, как и я. Я протягиваю руку через спинку дивана, в надежде, что она возьмет меня за руку, но она слишком далеко, и я проклинаю себя за то, что у меня нет дивана поменьше. — Спроси меня о чем-нибудь другом.

— Тебе нравится целоваться?

— Я люблю целоваться. По-моему, это крайне недооцененное занятие. — Прямо сейчас я могу думать только о том, как прижаться губами к ее губам, как будто это не было первым, о чем я подумал с того момента, как она вошла в дверь.

— Адам по-настоящему целовал меня, только если это должно было привести к сексу. — Я чувствую легкий удар под дых, когда она произносит его имя. Мне невыносима мысль о том, что она была с ним. — Только когда я начала читать любовные романы, я поняла, что целоваться можно в любое время, когда захочешь. Иногда просто поцелуи могут быть конечной целью.

— Кара, не могла бы ты оказать мне услугу? — я такой мудак. Не могу поверить, что собираюсь попросить ее об этом. — Я знаю, что Адам — единственный парень, с которым ты была, так что это не совсем логичная просьба, но, исходя из того, что ты мне рассказала, я не хочу представлять его рядом с тобой. Мы можем не упоминать его имя в этом разговоре? И я сделаю то же самое.

— Конечно, — говорит она с улыбкой. Фух. — Эм, скажи мне, что тебе нравится в поцелуях.

Я на минуту задумываюсь над ее вопросом.

— Ну, во-первых, мне нравится, что ты можешь заниматься этим где угодно. Так что, даже если вы не дома или на людях, вы все равно можете быть нежны друг с другом. Чем старше я становлюсь, тем романтичнее мне это кажется.

— О, так ты любитель ППЧ?

— Что такое ППЧ?

Этим я зарабатываю милейший писк от Кары.

— Публичное проявление чувств.

Я громко смеюсь над этим:

— Я не собираюсь трахать кого-то в супермаркете, если ты это имеешь в виду, но да, думаю, что я довольно нежный парень. Для меня поцелуи, даже если они длятся всего пару секунд, — это как секрет. Мне нравится, когда на дворе зима, и вы оба укутаны в одежду, но находитесь где-то на улице, и ты можешь просунуть руки под одежду, нащупать кожу и понять, что вы оба хотите друг друга. Никто другой не может этого сделать, только тот, с кем ты вместе. Ты понимаешь, о чем я?

— Угу. — Ее глаза слегка остекленели. — Господи, тебя, должно быть, написала женщина. — Не знаю, что это значит, но мне интересно, думает ли она о том, чтобы прикоснуться ко мне так же, как я думаю о том, чтобы прикоснуться к ней.

Ее следующий вопрос подсказывает мне, что, возможно, я прав.

— Тебе нравится массаж?

— Мне нравится его делать. Я немного чувствителен, когда дело доходит до массажа мне. В конце концов я начинаю хихикать, как ребенок.

— Где у тебя чувствительные места?

Не говори «мой член», Люк.

— Моя шея. Вот это место. — Я поглаживаю кожу в ложбинке на шее. — Я растекусь словно воск, если ты немного поиграешь там. — Она даже не вздрогнула, когда я сказал «ты».

— Это одно из моих любимых мест. И еще мне, как ни странно, нравится ключица. А где еще? — Мы совсем перестали задавать вопросы по очереди, но мне нравится видеть, как она спрашивает все, что приходит в голову. Такая смелая.

Я тоже чувствую себя слишком осмелевшим, поэтому приподнимаю футболку, чтобы показать ей, и не могу отрицать, что тихий вздох, который срывается с ее губ, тешит самолюбие.

— Не обращай внимания на то, что моя спортивная фигура — это далекое воспоминание, но вот эти места по бокам действительно чувствительны.

— Ох, заткнись, ты выглядишь великолепно. — Она грызет костяшки пальцев, и я уже собираюсь опустить рубашку, когда она спрашивает: — Можно мне…? — но обрывает себя на полуслове.

Наблюдать за тем, как она сдерживается — настоящая пытка, и я отчаянно хочу узнать, что она хочет сказать.

— Что тебе можно?

— Можно мне потрогать тебя там? — Блядь. У меня перехватывает дыхание.

— Конечно.

Она подползает ко мне по дивану, и я откидываюсь на подлокотник, прижимая футболку к груди. Кара протягивает ко мне руку, и, клянусь, я вот-вот взорвусь, когда она нежно проводит пальцами по моему животу. Я закрываю глаза, когда она прослеживает дорожку волос к моему паху, но как только я думаю, надеюсь и молюсь, что она собирается запустить пальцы за пояс моих джинсов, она отстраняется и снова увеличивает расстояние между нами.

— Извини, у меня что-то вроде наклонности к животам после прочтения книг «Короли льда». Ну, ты скоро поймешь. — Она кивает на книгу, которую я оставил на обеденном столе.

— Не стоит извиняться. — Я с трудом сглатываю и снова опускаю футболку, радуясь, что колени укрыты одеялом. Мне нужно успокоиться, сказать своему члену, чтобы он перестал смущать меня, но я не хочу, чтобы эта игра заканчивалась. Мне нужно знать, что ее заводит, что ее отталкивает, чего она желает, все ее самые сокровенные фантазии. И я получаю удовольствие, что чертовски здорово после долгих лет страданий.

— Как насчет, быстрого раунда?

— Конечно. — Она садится немного прямее и кашляет, приходя в себя.

— Как ты относишься к связыванию? — спрашиваю