Валентина Шигина - Я считаю до пяти
— Маловата? — рассмеялся Дмитрий. — Это самый прекрасный возраст. Именно в это время любви хочется больше всего. Правда, Прасковья?
Я хотела ответить, но мужчина положил мне свою грязную лапищу на обнаженное колено, заставив вздрогнуть.
— Так кто тебе больше нравится: ровесники или постарше? — заела тема любви у Дмитрия.
— Ты с ума сошел? — заревел папа, поворачиваясь нам. Рука друга на коленке дочери его нисколько не смутили.
— Помолчи-ка, Андрей, — махнул на моего отца Кравцов, именно такая фамилия у папиного друга. — Так, что девочка моя?
— Ровесники мне нравятся больше всего, — соврала я. Вообще-то ровесников я терпеть не могу — все они озабоченные, мечтающие только о перепихе.
— Жаль-жаль, — услышала шепот на ухо.
Меня чуть не стошнило, когда мужчина начал круговыми движениями массировать коленку. Убирая руку мужчины, я с мило улыбочкой сказала:
— И вообще папочка прав — я еще маловата для всего этого, — подхалимски сказала, я обратилась к отцу, уверенно крутящему руль. Блин, я тоже хочу покрутить баранку своего автомобиля.
— А я ведь тебя с детства помню, — продолжал сюсюкаться Дмитрий, раздражая меня неимоверно. — Ты всегда была красавицей.
— И я вас с детства помню, Дмитрий Иванович, — и все же решилась на маленькую пакость. — Сколько времени прошло, а оно ведь над всеми властвует: кто-то взрослеет, а кто-то стареет.
Папин друг изменился в лице, а я надеялась, что злой родитель не услышал яда в моем голосе. Он прекрасно знает болезненное отношение друга к возрасту. Думаю, что маленьким наказанием я не отделаюсь.
— Прасковья, перестань нести ерунду — твоя болтовня утомляет, — скомандовал отец, паркуясь на огромной подземной стоянке.
Из автомобиля я выскочила первая, не желая более находиться рядом с папиным другом. Уверена, что он еще припомнить мне слова про возраст. Такие люди не умеет прощать и забывать.
Быстро передвигая ногами, я побежала к подъезду и поскорей в нем скрылась. Там я в быстром режиме набрала номер подруги и принялась быстро жаловаться на отца. Правда долго мы поговорить не смогли, следом за мной на этаже появился и Дмитрий. Старый козел!
— Почему ты так быстро убежала? Торопишься узнать хорошую новость?
— Какую еще новость? — напугалась я. То, что хорошо для него, для меня очень плохо!
— Мы с твоим отцом решили сделать тебе сюрприз и позвали в гости Дениса, моего сына.
Вот этого мне еще не хватало! Нет, я, конечно, ничего против парня не имею, ведь мы с детства знакомы, но время шло и из очаровательного мальчишки, Дениска превратился папенькиного сынка и занудищу.
— Вы ведь так давно не виделись — поболтаете, а мы отпразднуем.
— Что отпразднуете?
— Вашу помолвку.
Глава восьмая. Письмо любимой
«Дорогая и любимая, единственная и неповторимая! Как же я скучаю по тебе. Надеюсь, что и ты скучаешь по мне хоть немножко. Эта разлука стала для меня персональным адом, я больше не могу так жить.
Мы с тобой вроде рядом, но нас разделяют километры души. Знай, что никогда тебя ни на кого не променяю. Но если ты не погибнешь от рук вандалов или не сгниешь от старости. Но я все равно буду вспоминать тебя, как самую первую.
Уверена, что от пыли ты уже задыхаешься, ведь никто кроме меня не сможет о тебе позаботиться. Никто не погладит спереди, не обойдет сзади, не проведет пальцем по выпуклым формам. Не дотронется до твоей кожи. У нас есть только мы, кроме друг друга мы никому больше не нужны. Это печально!
Ты так давно сидишь взаперти, а я не могу тебя навестить, мне запретили. Я даже в щелочку за тобой подглядеть не могу. А я ведь знаю, что ты стоишь в одиночестве в темноте и ждешь моего появления. Я все силы скину на твое возвращение, ты же знаешь меня. Никогда я тебя не брошу, и вскоре вновь мы будем вместе колесить по ночному городу, заезжать в парки и клубы. И ты меня никогда не бросишь, всегда приютишь, согреешь.
Каждый новый день для меня как каторга. Плохо без тебя! Постоянно разглядываю твои фотографии и вспоминаю моменты, когда мы были безгранично счастливы. Как же хочется вернуться в прошлое и вновь ощутить твое тепло и поддержку. Но ах и, увы, изменить ничего нельзя. Я буду за нас бороться и надеюсь, что в ближайшем будущем, мы обретем свое счастье и, наконец, мы будем вместе».
— Что это? — голос подруги оказался мрачным, как наряд года. — Яша, ты дура?
Хмуро посмотрев на подругу, я пыталась придумать достойный ответ, но такой придумываться совершенно не хотел.
— Что это? — подруга спросила вновь, только при этом она помахала белым плотным листом перед моим носом.
— Письмо. — Пожала я плечами, словно ничего особенного не случилось. Конечно, можно было соврать, что эту писульку мне прислал очередной поклонник, но Лиса видела, как я строчила его.
— Ну, я как бы не совсем тугая и поняла, что это письмо! — взорвалась рыжеволосая девушка. — Кому? Стой-ка! — голос подруги слегка задрожал, и она прочла одну из первых строчек моего письма. — Дорогая и любимая, единственная и неповторимая? Яш, ты что, ориентацию сменила?
— Сама дура, — обиженно буркнула я. — Это письмо для моей ласточки!
— Какой еще ласточки? — подруга удивленно вскинула брови. На ее лице появилось немного странноватое выражение. Думательный процесс включила, поняла я. Буквально через пару секунд, Лиска посмотрела на меня, как на сумасшедшую и заорала, как пациент психиатрической больнице, которому только что сказали, что в унитазе рыба не водится. — Ты это письмо машине написала?
— А что в этом такого? В свете последних событий, это единственное, что я могу сделать! Я связана по рукам и ногам. К тому же еще опозорена!
Лариска покачала головой, она была в курсе событий, упавших мне с небес на голову. Хотя, думаю, что с небес такие подарки не сыплются, значит, из Преисподней подняли, сволочи!
Мне всегда везло по жизни, если не брать в расчет мою семью. Даже тот факт, что я учусь не там, где хочется меня не сильно разочаровывал — не выгнали и ладно. Но со мной что-то случилось. И как я считаю, неудача привязалась ко мне после ночи в клубе, когда я познакомилась с Романом. У меня отняли все средства, забрали машину, запихнули в некое подобие золотой клетки, но ведь этого показалось мало и теперь я помолвлена. Да, да, именно помолвлена.
Тогда стоя с Дмитрием Ивановичем в подъезде, я даже не догадывалась, зачем он приперся в мой… наш дом. Мне бы хватило выдержки провести один единственный вечер в кругу семьи и ее самых близких друзей. Я была готова терпеть занудство Дениски и масляный взгляд его отца. Даже ворчание своего отца и безразличие матери готова терпеть. Но, только услышав о помолвке, я просто не смогла сдержаться. Все барьеры, выстраиваемые мной столь тщательно, лопнули, как мыльные пузыри или разрушились как воздушные замки. Перестав себя контролировать, я заорала как уличная торговка.
