Зеленое солнце - Марина Светлая
Стах же выглядел сейчас совершенно безмятежным и словно бы наслаждался каждой минутой этого утра, будто не он ночью зыркал на нее из темноты темными и… немного пугающими глазами. Тогда ей так показалось, но ночь — смещает реальности.
— Я смотрю, ты с Наугольным подружилась? Он тебя домой подвез?
— Он сказал, что ему по дороге.
— Ну да, если не считать, что их винодельня вообще в другой стороне.
— Да? Ну я не сильна в здешней географии.
— Хотя я прекрасно понимаю, что с ним тебе было гораздо интереснее, чем выдерживать Лянкин натиск за ужином. Если она тебе не понравится или начнет докучать, то скажи, ее не будет.
— Как это не будет? — опешила Милана. — Куда вы ее денете?
— Скажу, чтоб ужинали с Назаром у себя, — пожал плечами Стах. — Не познакомить вас было бы странно, а сам я ее терплю с трудом. Гляди, гляди! Лелека! Вон, гнездо!
Они как раз выехали по грунтовке на окраину леса, откуда довольно далеко просматривались кроны впереди. В березовой рощице, между ветвей, расположилось огромное гнездо с белым красавцем в нем. Милана посмотрела в направлении, которое указывал Шамрай, и улыбнулась. На фоне яркого цвета неба птицу было хорошо видно.
— Она ведь ваша сестра, — Милана резко повернулась к Стаху, глянув ему в лицо. Он поймал ее взгляд и на некоторое время приковал им к себе, как будто тонкая нить стала чем-то бо́льшим.
- Сестра. И, видит бог, я все обязательства по отношению к ней выполняю. Я отцу обещал позаботиться, если что… Позаботиться, но не любить же. Тогда мне никто не говорил, что это счастье на всю жизнь, и звучало очень абстрактно… гипотетически. Откуда было знать, что и правда придется. А Шамраи свою ношу на других не перекладывают.
— А я бы, наверное, хотела, чтобы у меня была сестра… или брат, — она чуть прищурилась, будто от солнца, и отвернулась.
— Это когда вы с детства вместе, корень один, отец, мать — все разом, все одним узлом стянуто… Ляну мне навязали, у нас разница десять лет. Мой отец овдовел довольно рано и повторно женился. Там не было такой красивой легенды о поездах, как с мамой… проза. Она работала на камволке, ткачихой, уж понятия не имею, как познакомились, но… не успели мать похоронить, а он ее в дом привел, мужичку. Уже беременную. Я сбежал к бабушке, мы несколько лет жили порознь, потому что мне очень трудно было принять постороннюю женщину. Хотя сегодня я понимаю отца, одному — тяжело. Тем более, когда сам еще довольно молод. Но если бы он хоть немного выждал, если б не сразу с пузом… А потом: вот это твоя сестричка, береги ее.
— Как в кино…
— Ну так истории для кино, наверное, из жизни берут. Разве что чуток преувеличивают во имя красоты сюжета. Ляна в итоге пошла по стопам своей мамаши. Дитя природы. Родила Назара в восемнадцать лет, в подоле принесла, потом наш отец от сердечного приступа умер, он же гораздо старше второй жены был, а в итоге у меня орава на руках — две крестьянки и байстрюк. Им, конечно, полагалось некоторое имущество, но они ж бестолковые, а я обещал… Потом привык, конечно. Да и от Ляны своя польза есть, прислугу вышколила, комфорт в доме обеспечивает. Если б еще не такая болтливая… В общем, если будет докучать, говори, отправлю ее к себе, им есть где столоваться, не обязательно ходить в большой дом.
— Да не переживайте, Станислав Янович, — улыбнулась Милана, — как-нибудь уживемся. Это ж ненадолго.
Стах повернул к ней голову и посмотрел таким взглядом, от которого ее бросило в жар. Словно бы на дне его глаз, темных и очень внимательных, жаровни. Не ускользнешь, заденет.
— Да как сказать, никто ведь не знает, как жизнь повернется завтра. Каждый день мы принимаем какие-то решения, которые ее подчас меняют кардинально. И то, что вчера казалось шуткой, завтра оказывается единственным вариантом будущего. Как мое обещание, например.
— А я не даю обещаний! — бойко сказала она и немного пришпорила коня, уходя от его пристального взгляда.
— Даже если я попрошу съездить со мной в Левандов на вечер джазовой музыки? — устремился за ней Стах. — В следующие выходные. Подумай, это интересно. Ужин в ресторане, левандовские крыши, вокруг все в цветах. Кажется, даже откуда-то с неба свисают вазоны. А?
— Не люблю джаз. Музыка для пижонов и ботаников.
— А я пижон или ботаник? — умилился Стах ее непосредственности.
— Вы — интеллектуал, уровень «продвинутый», — выпалила в ответ Милана.
— Лестно, но грустно. Может быть, просто тебе нужен проводник в мир джаза? И ты сможешь его хотя бы немного понять… увидеть его многомерность? Полюбить?
— Может быть, — пожала она плечами, — но давайте не сейчас.
И мысленно послала его к черту, чувствуя просто невозможную растерянность. Ясно же, как божий день, чего он добивается. И не просто так вся эта тирада про джаз… многомерец! Многомирец!
Милана давно привыкла к подобным взглядам и интонациям, но от откровенного отпора, когда всё называют своими именами, ее удерживал тот факт, что это все же друг отца. Вдруг она ошибается? Есть же вероятность, наверное. Он к ней как к дочери, которой у него нет, а она его так обидит… еще и унизит подозрениями. Ведь ей тут долго болтаться, каникулы только начались, как ему в глаза после такого смотреть? А не скажешь прямым
