Право на развод. Порочная сделка - Анна Бигси
— Ты чего? — Алена оборачивается ко мне и расплывается в загадочной улыбке. — Дмитрий, чаю хотите?
А взгляд такой хитрый-хитрый. Все кости мне перемыли, да? Многое бы отдал, чтобы узнать, что обо мне рассказала Елена и что думает на самом деле. Как бы там ни было, я не питаю напрасных иллюзий и прекрасно понимаю, что принуждаю ее быть рядом. Но не могу по-другому. Чертовски нуждаюсь в ней.
— Хочу, — усмехаюсь и мельком смотрю на часы. Главное, не опоздать на встречу с Молотовым. — Полчаса у меня есть.
Алена начинает суетиться на кухне, а я присаживаюсь за стол рядом с Еленой. Косится на меня как-то странно. Словно боится меня или смущается.
— Что-то случилось? — вкрадчиво интересуюсь и пристально смотрю в глаза, пытаясь отыскать там истинные эмоции.
— Ты не злишься? — спрашивает одними губами, я лишь округляю глаза.
— А должен?
Пожимает плечами и робко улыбается.
— Так, Дмитрий, ваш чай. — Алена ставит передо мной чашку. — Тут вот шоколадка осталась...
— Спасибо, — улыбаюсь ей. Смешная она, но очень мягкая и тактичная. Глебу повезло с женой. Она буквально дополняет его и сохраняет равновесие в их семье.
— На здоровье. А мне уже пора. Муж ждет. — Алена забирает сумку и целует Елену в щеку.
— Я провожу, — пытается она подняться, но Алена нажимает на плечи, не давая встать.
— Да сиди уже, не заблужусь.
— Всего доброго, — прячу улыбку в чашке с чаем.
Алена уходит. Через несколько секунд слышится звук закрывшейся двери. Мы остаемся вдвоем, и воздух сразу тяжелеет. Я, как наркоман, чувствую присутствие желанной женщины и мгновенно прихожу в тонус.
— Лен, — хрипло шепчу я. Она поднимает глаза. — Все хорошо?
— Да, просто немного непривычно. Не знаю, чего ты от меня ждешь.
— Ничего особенного. Просто сделай вид, что я тебе небезразличен.
Слова вырываются раньше, чем я успеваю прикусить язык. Что я несу? Идиот. Но слишком поздно.
— Прости. — Елена меняется в лице, аккуратно вытаскивает руку и уносит чашки в раковину.
Какой же я придурок. Провожу ладонью по лицу, а хочется втащить самому себе. Все испортил и устроил напряг между нами. Безразличен, не безразличен — какая нахрен разница? Главное, она со мной. Совсем недавно я о таком только мечтал.
— Ты готова? — смотрю на часы.
— Да. Куда едем? — тихо интересуется Елена.
— Отвезу тебя домой и уеду на встречу.
— Хорошо. — Сама покорность, а ведь недавно смеялась и была настоящей.
Спускаемся в машину. Помогаю Елене забраться в салон, кидаю сумку с вещами назад и сажусь за руль. Напряженка между нами раздражает все сильнее, но самое стремное, что я не понимаю, как ее разрушить.
Трогаюсь с места резче, чем планировал. Лена сжимает кулаки. Испугалась? С ней у меня все, по идее, не так, как надо. Глубоко вдыхаю и медленно выдыхаю, пытаясь отыскать внутренний дзен, и накрываю ее кулаки своей рукой. Едва ощутимо вздрагивает и поднимает глаза.
— Все будет хорошо, — шепчу я. — Прости.
Кивает, но руку мою не скидывает и свою не забирает. Может, хотя бы это хороший знак?
— Я был в опеке, — говорю и сильнее сжимаю ладонь. — Нам пошли навстречу и согласились повторить инспекцию жилья еще раз. В ближайшее время сообщат дату и время.
Вопрос с опекой удалось решить на удивление быстро, а главное — в нашу пользу. Несколько озвученных статей из кодекса, и возмутившаяся было начальница сменила гнев на милость и согласилась провести беседу с сотрудницами об их противоправных действиях.
— Но как? Мы же к тебе едем?
— Все правильно, — усмехаюсь я. — Пусть у меня и инспектируют.
Акт с предыдущего визита благоразумно отдали мне. Прочитал я его, порвал на мелкие куски и выбросил. Твари, по-другому не скажешь. Но ничего, пусть про мою квартиру попробуют написать подобное.
Елена поджимает губы и отворачивается к окну. Не понимаю ее реакции. Она рада или как? Почему молчит? Как же с ней тяжело. И не надавишь ведь. Я же понимаю, что беру ответственность не только за Елену, но и за ее сына. Надеюсь, не станет упорствовать. Пусть это пока не большая победа, но уже очень важный шаг на пути к ней.
***
— Лизонька, прекрасно выглядите, — улыбаюсь во все тридцать два, остановившись напротив стола секретаря.
— Спасибо, — смущается и отводит глаза. Молоденькая совсем, но хваткая.
— Владимир Борисович у себя?
— Да, но занят, — кусает она губы. — Просил не беспокоить.
— Вы все же сообщите, что я здесь.
— Конечно.
Уходит в кабинет Молотова. О чем говорят не слышно, но возвращается Лизонька с пунцовыми щеками. Неужели отругал?
— Проходите, пожалуйста. Владимир Борисович вас ждет.
— Спасибо.
Вхожу в кабинет и расплываюсь в усмешке. Владимир, такой важный, сидит в своем директорском кресле, но видит меня и сразу поднимается навстречу.
— Дима, какими судьбами в наших краях? — протягивает руку. Пожимаю.
— Да вот, ехал мимо...
— Да-да, заливай, — хмыкает он. — Из Москвы ты ехал мимо.
— Ладно, ты меня раскусил, — усмехаюсь я. Юлить не имеет смысла.
— И кусать нечего. Все ясно как божий день.
Лишь развожу руками. Крыть мне нечем.
— Присаживайся. Чай? Кофе?
— Кофе, черный без сахара.
Владимир нажимает кнопку и говорит:
— Лиза, два кофе, — присаживается обратно в кресло и откидывается на спинку. — Ну рассказывай.
— Даже не знаю с чего начать.
— С главного, — хмыкает он и сморит на часы. — Времени в обрез.
Действительно, что мы, дети, ходить кругами?
— Ну хорошо, — барабаню пальцами по столу, быстро подбирая правильные слова. — Мне нужно завалить одного очень жирного мамонта...
— Дима, ты ли это? — стебется Владимир. — А как же закон и Уголовный кодекс?
— Все в рамках закона, — примирительно поднимаю руки. На самом деле я не уверен в этом, но в этом конкретном случае мне сильно наплевать. Совесть мучить не будет.
— Заинтриговал, — прищуривается Владимир и складывает пальцы на груди.
— Есть у вас такой бизнесмен Романовский Илья, слышал?
— Надо
