Нора Робертс - Отчаянный шантаж

– Нет.

– Сестры? – спросила Грейс и удивилась, почему глаза Сибил словно подернулись ледяной коркой.

– Одна.

– Я всегда мечтала о сестре. – Грейс улыбнулась Анне. – И теперь у меня есть сестра.

– Мы с Грейс – единственные дети в своих семьях. – Проходя к плите, Анна мимолетно сжала плечо Грейс, и этот ласковый непринужденный жест вызвал в Сибил зависть. – А поскольку мы влюбились в братьев Куин, то быстро компенсируем одинокое детство. Ваша сестра живет в Нью-Йорке?

– Нет. – У Сибил засосало под ложечкой. Она была не в состоянии продолжать этот разговор. – Простите меня. – Она рывком поднялась. – Можно воспользоваться ванной комнатой?

– Конечно. По коридору первая дверь налево. – Анна подождала, пока Сибил не вышла, затем повернулась к Грейс и поджала губы:

– Не могу понять, нравится она мне или нет.

– Похоже, она несколько не в своей тарелке, – заметила Грейс.

Анна пожала плечами:

– Ну, поживем – увидим.

Оказавшись в ванной комнате, Сибил быстро сполоснула лицо. Ей было жарко, она нервничала, ее подташнивало. Она не понимала эту семью, шумную, временами грубоватую, объединившую людей с самым разным прошлым… Однако они казались счастливыми и явно очень любили друг друга.

Сибил вытерла насухо лицо и уставилась на себя в зеркало. В ее семье никто никогда не подшучивал друг над другом, не повышал голос. Естественно, кроме тех безобразных случаев, когда Глория переходила все границы. Только сейчас Сибил не смогла бы честно ответить на вопрос, были ли они когда-либо счастливы, было ли им когда-либо легко друг с другом. И любовь в их семье никогда не была главной, никогда не выражалась открыто.

"Просто мы все не очень эмоциональны, – сказала себе Сибил. – Я всегда руководствовалась здравым смыслом и защищалась от взрывов Глории. Жизнь спокойнее, если полагаться на интеллект. Я это знаю. Я в это верю».

Однако теперь ее уверенность была поколеблена. Она чувствовала себя лгуньей, шпионкой, врагом в стане противника. Пришлось напомнить себе, что она делает это ради ребенка, что этот ребенок – ее родной племянник и что она имеет полное право находиться здесь. Это немного успокоило ее.

"Объективность, – сказала она себе, сжимая пальцами виски, чтобы утихомирить ноющую боль. – Надо пройти через это испытание, чтобы собрать все факты, всю информацию и составить собственное мнение».

Сибил выскользнула из ванной комнаты и тихонько подошла к открытой двери гостиной, где все еще царил бейсбол. Она увидела Сета, растянувшегося на полу у ног Кэма и громко обзывающего какого-то игрока. Кэм, жестикулируя бутылкой пива, с энтузиазмом спорил с Филипом. Этан просто следил за игрой. Свернувшаяся калачиком на его коленях Обри спала, несмотря на жуткий шум.

Стемнело. Однако никто не побеспокоился зажечь свет. Старая мебель. Пианино в углу. На нем ваза с циниями и дюжина маленьких любительских фотографий в рамках. Рядом с локтем Сета полупустая миска с картофельными чипсами. Ковер усеян крошками. Повсюду валяются обувь, листы воскресной газеты, игрушки Обри… и почему-то гостиная кажется очень уютной.

Сибил попятилась, но тут Филип поднял глаза, улыбнулся, протянул руку. Она подошла, и он притянул ее на подлокотник своего кресла.

– Скоро конец матча. Мы выигрываем.

– Этот дебил ударил Пита по заднице. – Сет понизил голос, чтобы не разбудить Обри, и даже не поморщился, когда Кэм хлопнул его по затылку его же бейсбольной кепкой. – О, да! – восторженно зашептал он, затем вскочил и задергался в победном танце. – Дай ему сдачи, Пит… Мы победили! Господи, я подыхаю с голоду.

Сет бросился в кухню и заныл там, выпрашивая еду.

– Победа возбуждает аппетит, – сказал Филип, целуя руку Сибил. – Как дела на кухне?

– По-моему, ужин вот-вот будет готов.

– Посмотрим, приготовила ли Анна свою фирменную закуску.

Филип потянул Сибил в кухню, сразу же заполнившуюся людьми. Обри подняла головку с плеча Этана и сонно замигала. Сет хватал лакомые кусочки с огромного блюда с итальянской закуской-ассорти, запихивал их в рот и комментировал только что закончившийся матч.

Казалось, все двигались, разговаривали и ели одновременно. Не успел Филип сунуть ей в руку бокал вина, как ему поручили резать хлеб. Посреди царящего хаоса Сибил старалась держаться рядом с Филипом, поскольку с ним чувствовала себя чуть-чуть непринужденнее, чем с другими.

Филип нарезал хлеб, намазал ломти маслом.

– Здесь всегда так? – тихо спросила Сибил.

– Нет. – Он поднял свой бокал и слегка коснулся ее бокала. – Иногда здесь бывает настоящий сумасшедший дом.

Когда Филип вез Сибил в отель, она уже плохо соображала. Голова раскалывалась, в ушах звенело. Слишком много впечатлений для одного дня. Официальные приемы сейчас казались менее суровым испытанием, чем воскресный ужин в семье Куин.

Ей нужно время, чтобы все обдумать, проанализировать. Она запишет свои мысли, наблюдения, впечатления. Все разложит по полочкам и сделает предварительные выводы.

– Устала? – участливо спросил Филип. Сибил вздохнула.

– Немного. Потрясающий день. И утром придется отработать в тренажерном зале все поглощенные калории. Я чудесно провела время, – добавила она, когда Филип остановил машину перед входом в отель. – Спасибо.

– Хорошо. Значит, ты с удовольствием повторишь этот опыт. – Он вышел из машины, обогнул капот и взял ее за руку.

– Не надо меня провожать. Я знаю дорогу.

– Я все равно тебя провожу, – настаивал Филип.

– Я не собираюсь приглашать тебя в номер.

– И все равно я тебя провожу. Сибил не стала продолжать спор, вошла в лифт и нажала кнопку своего этажа.

– Ты едешь в Балтимор утром?

– Сегодня вечером. Обычно, если к вечеру успеваю все сделать, я уезжаю в воскресенье. Дороги свободны, и утром можно пораньше начать работу.

– Тебе нелегко приходится. Еженедельные поездки в Сент-Крис и обратно, множество обязательств, почти полное отсутствие свободного времени.

– Нелегко, но кое-что стоит этих усилий. – Филип погладил ее волосы. – Я с удовольствием вкладываю время и силы в то, что мне нравится.

– Ну… – Сибил откашлялась и вышла из лифта, как только двери открылись. – Я ценю время и силы, которые ты вложил в сегодняшний день.

– Я вернусь в четверг вечером и хотел бы увидеться с тобой.

Сибил вынула из сумочки карточку-ключ.

– Сейчас я не знаю точно, буду ли свободна в конце недели.

Филип в ответ взял ее лицо в ладони, наклонился и накрыл ее рот своим. Он никак не мог насытиться ею.

– Я хочу увидеться с тобой.

Ей всегда удавалось сохранять самообладание и контроль над ситуацией, но сейчас Сибил казалось, что она, находясь с ним рядом, совершенно беззащитна.