Сердце напополам - Юлия Резник
Сунув руки в карманы брюк, отворачиваюсь к окну, из которого хорошо просматривается подъезд к дому.
– Где его черти носят?
– Где бы не носили, он взрослый человек. Ты-то чего дергаешься?
Ну, вот и как ей объяснить? Я ведь сам почти ничего не знаю. Батя только сказал, что у него наметились какие-то проблемы. Почему я не поинтересовался, какого толка? Да потому что Рустам, один черт, не стал бы посвящать меня в детали происходящего. Он вообще не любитель жаловаться. Но что если Батя влетел, а я здесь сижу?!
С улицы долетает звук мотора. Я втягиваю шею, чтобы посмотреть, что за тачка нарисовалась, и тут же разочарованно луплю кулаком в подоконник – кислотная бабская КИА – определенно не то, что я хотел бы увидеть.
– Денис!
– Извини. Я волнуюсь, окей?
– На это есть какие-то реальные причины? – Света откладывает ноут с колен, встает и, не сводя с меня строго учительского взгляда, пересекает комнату. Я ей никогда не врал… Это кажется попросту нереальным после всего, что эта женщина для меня сделала. Но в случае с Батей… Она же себе надумает всякого. И наверняка станет волноваться. Оно мне надо?
– Да не знаю я!
– Врешь. – Света сжимает пальцы на моем подбородке, заставляя смотреть ей в глаза. Тяжело вздохнув, как на духу выкладываю:
– Я правда не знаю подробностей. Сказал, что проблемы, но в детали не стал вдаваться. А теперь вот взял и пропал! Ну кто, блядь, так делает?
– Он у женщины, – ни секунды не раздумывая, ошарашивает меня Светка. Свожу брови, не имея ни малейшего представления, с чего она это взяла. Представляю, как Батя трахается, когда вокруг рушатся стены спальни, и начинаю громко беззастенчиво ржать.
– Шутишь? Рустам не будет тратить время на бабу, пока у него в делах непорядок.
– Ты можешь думать что хочешь, но я знаю, о чем говорю.
– Откуда, Свет? Может, тебе сам Батя сказал? – поддразниваю эту невозможную женщину.
– Конечно, нет. Он не стал бы передо мной отчитываться. Просто мы случайно встретились в магазине. И чтоб ты знал, твой Батя был с букетом цветов.
Света отступает на шаг и торжествующе подпирает бока, дескать, и как тебе такой поворот, а, Дэнчик? Я же, блин, вот честно, не знаю. Все, что она мне рассказывает, до того не похоже на Батю, что выдай мне это любой другой человек, я бы просто ему не поверил.
– А ты почему только сейчас мне это рассказываешь?
– Потому что нас не касается его личная жизнь, – пожимает плечами Света.
– Да бред, мась. Ну какая личная жизнь у Бати?
– Это смотря от чего отталкиваться в своих выводах. Если от размеров букета – завидная.
Нет. Это правда на него не похоже. Кто дарит шлюхам цветы? Да и вообще сам факт... Я же очень хорошо Батю знаю. Где он, а где вся эта романтическая белиберда? Даже если допустить мысль, что у него все это время была постоянная женщина, о которой я ни слухом ни духом.
– Может, он на кладбище поехал? У него родители умерли.
– С двумя дюжинами упакованных в крафтовую бумагу пионов? Не смеши.
– А чем плохи пионы?
– На могилы обычно приносят неупакованные цветы, – тихо замечает Света.
Ну, да. Она-то наверняка знает, о чем говорит. В свое время Светка на кладбище как на работу ходила. Откуда мне это известно? Случайно подслушал их с матерью разговор.
– Я так счастлива за тебя, Светик, так счастлива… – восторженно щебетала Инна Кирилловна. – Ты бы знала, сколько слез я пролила, когда Саша погиб, и после, когда ты чуть не отправилась за ним следом.
– Ты преувеличиваешь, мам, – вздохнула Света, на секунду отвлекаясь от нарезки хлеба.
– Ага. Как же! Полагаешь, я не в курсе, что ты к нему каждый божий день на могилу ездила? Сколько лет, Свет? Сколько лет… И потом. Думаешь, легко было наблюдать, как ты на этот магазин проклятый свою жизнь, свой талант растрачиваешь? Ну что там тебе светило, Свет? Ни карьеры стоящей, ни семьи, ни детей… Да и ладно, черт с ним! Если бы это делало тебя счастливой. Но ты была так несчастна, Светка. Всю душу мне измотала. Будут свои дети – поймешь. Кстати, вы как, еще не думали об этом?
– О чем? – Света сделала вид, что не поняла, и меня это какого-то черта задело.
– О детях. Ты, конечно, еще молода, и я понимаю все эти модные веяния, но…
– Мам, у нас вообще не те отношения, чтобы думать о детях.
– А какие тогда у вас отношения? – растерялась Инна Кирилловна.
– Не знаю. Нам просто хорошо вместе. И мы делаем общее дело, которое отнимает какое-то совершенно безумное количество времени.
– А живете? Живете вы чем, Светочка?
– Этим и живем, мам… Похоже, что только этим.
– Ну, если тебя все устраивает, – недоверчиво протянула Инна Кирилловна. – А потом что?
– Потом, наверное, разбежимся.
– И ты так легко об этом говоришь!
– Мам, Дэн моложе, азартней. Сейчас мне с ним очень хорошо, но на будущее я не хочу себя обманывать.
Даже сейчас, спустя, наверное, месяц, я помню тот подслушанный разговор в деталях. И свое ощущение от него. Странной горечи, ревности и даже злости… Потому что я к тому моменту уже ни на грамм не сомневался, чего хочу от жизни, и Света в этом «хочу» занимала едва ли не центральное место. А она, оказывается, вон как думала. А она не доверяла… А она как будто бы даже не сомневалась, что я свинчу… Куда? К кому?! К тем шкурам, что и думать обо мне забудут, случись вдруг какой очередной шухер? Так нет. Я тот, кто учится на ошибках. Пусть своих, да. Но учится. Выходит, Света ничего про меня не понимала. И даже не догадывалась, как много для меня значат она сама и ее поддержка?
