Любовь не по плану (СИ) - Алина Аркади
— Кстати, сегодня в парке концерт какой-то поп-группы, набирающей популярность. Вход бесплатный. Можем задержаться и послушать. Если тебе нравится такая музыка. А вообще, какая нравится?
Так, правильной дорогой идёте, Макар Витальевич. Начинаем проникаться ситуацией и узнавать важные моменты.
— Определённого направления нет. Могу слушать попсу, а могу тяжёлый рок. Всё зависит от настроения. А вам?
— Давай на «ты»? Хотя бы в моменты, когда мы вдвоём. А то со стороны выглядим странно: я на «ты», а ты максимально уважительно. Разница в возрасте у нас три года всего.
— Не три, а… — осекаюсь, вспоминая о собственной лжи, и выкручиваюсь, добавляя: — Три с половиной.
— Половинка не считается, — Марецкий едет медленно, выискивая место, где припарковаться. — И вообще, не дам я тебе тридцать. Максимум двадцать пять.
— Не нравится мой возраст? — почему-то завожусь и нервно мну рюкзак. — Ну да, у тебя в профиле фото исключительно с девочками меньше двадцати. Надеюсь, они хотя бы совершеннолетние?
— Успела собрать информацию? — подмигивает, оборачиваясь, когда заглушает мотор. — Хочешь, я всё удалю? Начисто.
— Зачем? Они тебе ещё пригодятся, когда ты потеряешь ко мне интерес и вернёшься к привычному образу жизни, где длинноногие блондинки падают тебе в ноги и молятся, как на бога.
— Никто на меня не молится!
— А ты комментарии к своим фото читал?
— Нет…
— Так, прочти. Там под каждой публикацией не меньше сотни комментариев с номерами телефонов — выбирай любую. Им же даже неинтересно, кто ты на самом деле. Все эти девочки ведутся на образ, представленный в сети: состоятельный, красивый, представительный.
— То есть, ты меня считаешь красивым? — лукаво улыбается, пригвождая обаянием. — Несмотря на то что я не блондин.
— Скажем так, я тебя считаю не уродом. Доволен?
— У тебя комплименты хуже, чем оскорбление, — обиженно бурчит, вылезая из машины.
А не надо расслабляться! Я два дня сидела на странице Марецкого, читая километры восхищённых отзывов, где он настолько великолепен, что я себя почувствовала ещё большим ничтожеством.
Оказавшись на улице, слышу звуки музыки, доносящиеся из глубины парка. И если там действительно концерт, то можно значительно сократить общение с Марецким, сделав вид, что мне нравится репертуар группы. Всю дорогу задавалась вопросом: зачем я здесь? Мне проще соблюдать дистанцию оставшиеся пятнадцать дней.
— А с кем дети? — неспешно идём по дорожке, провожая взглядом парочки.
Отчего-то вглядываюсь в лица, опасаясь встретить кого-то знакомого. И беспокоюсь я не за свою репутацию, а за немой вопрос в глазах: «Что такая, как ты, делает рядом с великолепным мужчиной?». И вроде на Макаре простая футболка и джинсы, вот только я в аналогичной одежде смотрюсь убого. Умеют такие люди подать себя даже бесформенном мешке.
— С сестрой.
— Я спросить хотел: ты говоришь о детях, сестре, но не о родителях. Сложные отношения?
— Нет родителей. Нас с Дашей воспитала бабушка. После её смерти мы остались вдвоём. Потом сестра замуж вышла. Жили вместе, пока Тимофей не открыл свой бизнес. Дело пошло, что позволило им купить квартиру и переехать. Сейчас живу одна. То есть, с детьми, — вовремя исправляюсь, вспомнив легенду. — А ты со своими как? Я знаю, что у вас полная семья, дружная, наверное?
Всё это время Марецкие представлялись мне этаким кланом, возглавляющим большой бизнес.
— Почти, — отводит взгляд, не желая вдаваться в подробности. Ну и пусть, по сути, я спросила из вежливости. — Мама открытая, дружелюбная, находит общий язык с каждым, кто переступает порог дома, а отец… Если что не по его — придавит, выставит ультиматум, загонит в угол, но своего добьётся. И плевать ему на желание других. Его слово истина в последней инстанции.
— У вас непростые отношения?
— Непростые — слабо сказано, — присвистывает, а в глазах яркой вспышкой проносится сожаление. — Он отдаёт приказы — я исполняю. А если не исполняю, следует наказание.
— Какое, например?
— Самое любимое — это перекрыть доступ к счёту. Голодный финансовый паёк.
Оказывается, Марецкий зависим от отца, который определяет, сколько и каких развлечений может себе позволить младший сын.
— То есть, ты ничем не занимаешься? Нигде не работаешь? У вас же сеть отелей и несколько фирм.
— Одна из них моя. Почти моя… — засовывает руки в карманы поглубже и сжимается. Ему не нравятся вопросы, но увы, меня это мало волнует. — Будет моя через пару недель. Занимается рекламным продвижением. Несколько лет до своего отъезда, я руководил ею.
— Кстати, а почему уехал? Я слышала, что тебя не было полгода.
— Решил отдохнуть, посмотреть несколько стран, найти новых знакомых…
Темнит Макар, пряча взгляд и не желая озвучивать реальные причины. Пока его не было, Кирилл переживал кризис в семье, а брата рядом не было. Решил не лезть или в принципе неспособен поддержать кого-то?
— Пойдём туда, — указываю на фуд-трак, от которого тянутся аппетитные запахи. — Есть хочу зверски.
Увлекаю за собой Марецкого, предвкушая, как через пару минут затолкаю в себя огромный хот-дог.
— Будешь что-нибудь?
— Я такое не ем, — заинтересованно смотрит, как я заталкиваю в себя булку, обильно политую кетчупом. — Ты не боишься это есть? Выглядит не очень, — кривится.
— Как хочешь, — пожимаю плечами, не хочу тратить время на уговоры большого мальчика. — Я привыкла. Иногда после смены еле ноги волоку. Сил хватает, чтобы купить вот такую пищу, съесть и завалиться спать.
— А дети?
— Они с Дашей или няней. Накормлены.
И всё-таки спасибо Макару, постоянно напоминающему, что я «многодетная мать».
— Кстати, хотел сказать, что готов поработать нянькой. Если сестра не сможет, или няня откажется.
Ничего
