Измена. Бежать или остаться (СИ) - Ирина Романовская
С ранних лет мы знаем, что мама и папа — это те люди, которые всегда подставят свое плечо и помогут пережить сложности повседневности. Они те, с кем можно не только обсудить, проговорить, пережить любое потрясение и эмоцию, но и почувствовать от них безусловную любовь и заботу к себе.
Взросление любого человека формируется таким образом, что в определенный момент жизни мы все в обязательном порядке проходим этап полной сепарации от родителей. Мы перестаем быть зависимой их частью и превращаемся в самостоятельную единицу социума, которая полностью автономна, равноправна, готовая строить новую семью по собственному канону, сама ответственна за свою жизнь и утоление базовых потребностей, без привязки к родительскому решающему слову.
В моей жизни процесс автономии пошел по немного другому сценарию. Я не знаю, что такое самостоятельная жизнь. Я никогда не арендовала квартиру, не бегала по банкам, чтобы платить за коммуналку, не переживала из-за того, что приготовить себе на ужин. У меня не было никогда одиноких вечеров в пустой квартире, я не ходила на бесконечные свидания в поисках того самого мужчины, с которым захочется создать новую ячейку общества в ЗАГСе.
Из отчего дома я выпорхнула бабочкой и сразу попала под защитный купол сильного и влиятельного бизнесмена Назара Горского, своего законного супруга. Он моментально обеспечил мне не только надежный тыл и финансовую стабильность, а так же утроил получаемую ранее любовь и заботу.
Я оказалась не просто замужем, я в буквальном смысле стояла всегда ЗА мужем. Мой супруг — островок безопасности, мой щит, моя неприступная крепость, где всегда спокойно и хорошо. Он всегда рядом и всегда защитит.
Ой.
Поправочка.
Был рядом до того момента, пока не нашел своего сына.
Теперь я предоставлена сама по себе. И я понятия не имею как вернуть ощущение безопасности в собственную жизнь.
Вот уже пол дня я нахожусь в гостиничном номере и трясусь от страха. Не может быть и речи о том, чтобы открыть дверь и выйти в опасный мир. Там повсюду чужие люди, среди них полным-полно преступников и мерзавцев.
Вчерашний разговор с мужем принес одно разочарование. Слова любви и поддержки, которые говорил Назар в течение часа, моментально превратились в пыль, когда он отказался прилететь за мной в Прагу.
— Я не могу пропустить визит к детскому онкологу Мира. Аннет не может запомнить даже элементарного, все время путает назначения врачей. После того, как ребенок наглотался опасных таблеток, надежды на нее как на мать никакой.
Не знаю как другая женщина повела бы себя в тот момент, но я вспыхнула как спичка. Словно горячая лава слова полились из моего рта. Кровь кипела и бурлила. Неистовая ярость овладела разумом. В случившемся нападении я обвинила не только Игнашевича, но и мужа вместе с его маленьким сыном и змеей Баженовой.
— Если бы не вы, я никогда не попала бы в такую ситуацию. Иди к черту, Горский! Без тебя как-нибудь справлюсь, — выкрикнула я и нажала кнопку «завершить».
Спрятала жужжащий планшет под подушкой и завернулась в гостиничное одеяло как в кокон. Плакала, проклинала всех, выла, злилась, жалела себя, ненавидела весь мир.
Уснуть удалось ближе к трем часам ночи. И то, это скорее был не сон, а беспокойная дрёма. Я вертелась и крутилась по постели словно юла. То задыхалась от жары и липкого пота, то стучала зубами из-за внезапной морозной лихорадки, охватившей плечи.
Мое перекатывание по матрасу остановилось около полудня, когда я услышала какой-то шум у входной двери номера.
Кто-то прямо сейчас настойчиво дергает дверную ручку и пытается провернуть заевший в замочной скважине ключ.
Сонливость как рукой снимает. Сердце грохочет словно сумасшедшее, дыхание рваное и тяжелое. Ступни и пальцы рук холодеют от ужаса. Тревога выходит на новый уровень.
Я уверенна, что за дверью находится Игнашевич. Он пришел, чтобы закончить начатое, пришел искалечить меня. Вероятно, этот мерзавец выследил по банковской карте, которую я вчера использовала для оплаты гостиничного номера.
Когда дверь со скрипом открывается, мой истошный крик сотрясает всю гостиницу. Я не дам ему себя запугать, не дам к себе прикоснуться, не дам завершить начатое.
Вскакиваю с кровати и бегу навстречу обидчику. Я должна вырваться из замкнутого пространства прежде, чем тот отрежет меня от внешнего мира. Пелена страха оковывает все тело. Бегу куда глаза глядят, не вглядываясь в лица двух мужчин, застывших в дверном проеме.
— Каролина, Каролина!
Кто-то хватает меня за плечи, когда я пытаюсь протиснуться между одним из мужчин и дверной аркой. Машу руками, толкаюсь коленями. Борюсь до последнего, лишь бы выжить.
— Пусти, мерзавец. Пусти!
— Каролина, посмотри на меня. Каролина, открой глаза. Посмотри на меня, пожалуйста.
Взволнованный голос мужа с трудом прорывается ко мне в уши. Не сразу удается остановить собственное тело и поднять подбородок.
Тону в родных, зеленых глаза. Приехал, Назар все-таки приехал. Ко мне, за мной. Вместе со слезами, хлынувшими из глаз, тело становится легким как перышко. Коридор гостиницы кружит как карусель. Кто-то тушит свет в лампах.
Последнее, что я запоминаю, прежде чем окончательно теряю сознание — руки мужа, не давшие рухнуть на пол. Горячие, сильные, безопасные.
Глава 25
Каролина.
Скрип дверной ручки в полной тишине звучит как гром среди ясного неба. Это звук, словно высокоточная ракета, мгновенно долетает до моего сонного сознания. Неясная тревога бежит волнами по всему телу.
Как можно незаметнее скольжу пальцами по одеялу в поисках пульта с кнопкой для вызова медсестры.
Больничные белые стены вот уже вторую неделю мозолят мне глаза. Капельницами и уколами исколото все тело. Лекарства вливаются в меня трижды в день, без выходных и праздников.
Стресс, настигший меня после нападения Игнашевича, выбил не только мою голову из нормального состояния, но и весь организм в целом.
По возвращению домой я не могла ничего есть. Любая крошка, попадающая ко мне в рот, тут же вызывала болезненные спазмы в желудке. Каждый глоток воды скручивал меня пополам. Начали слоиться ногти, огромные клочки волос стали оставаться на расческе, а подбородок обсыпало прыщами.
Из-за постоянного чувства голода я перестала спать. Из-за высокой температуры я с трудом вставала с постели. Первое время я думала, что это простое отравление. Просила мужа купить в аптеке обычные абсорбенты и уверяла
