Обвиняемый (ЛП) - Шер Рин

Как только у меня все будет готово, я отправлюсь к нему домой.

Воздух с ароматом океана, который мне когда-то был безразличен, теперь настолько знаком, что оказывает успокаивающее действие на волны нервов и возбуждения, поднимающиеся в моем животе. Какая-то маленькая часть меня думает, что, возможно, он намеренно не придет домой, потому что он знает, что я собиралась прийти к нему сегодня вечером.

Мы встречались пару раз с тех пор, как я узнала правду, но я больше не целовала его до последней ночи, когда я была там, и это было прямо перед моим отъездом. Я не хотела ни в чем торопить его. Но прошлой ночью я просто ничего не могла с собой поделать.

Наверное, именно поэтому я чувствую, что он может попытаться избегать меня.

Когда он все-таки открывает входную дверь, одетый в белую футболку, которая облегает его грудь, и в выцветшие джинсы, эта мысль очень быстро исчезает.

— Привет, — приветствую я его.

Мой большой палец проводит взад-вперед по всем пальцам, пока я стою перед ним, чувствуя облегчение и возбуждение от того, что вижу его.

— Привет.

Джейкоб выглядит нерешительным, когда отступает назад, чтобы впустить меня, отчего меня охватывает дурное предчувствие.

Что-то случилось? Это потому, что я поцеловала его?

Только когда я чувствую запах еды и вижу две тарелки на столе, я понимаю, почему он казался таким взволнованным. Я захожу на кухню, ставлю свой пакет на стойку, бросая взгляд на еду, а затем поворачиваюсь обратно к Джейкобу.

Он засовывает руки в карманы. — Я использовал сосиски для хот-догов и консервированную кукурузу, которые ты принесла вчера вечером, добавил ее к макаронам с сыром. Решил хоть раз приготовить тебе что-нибудь. — Он пожимает плечами. — Хотя на вкус может показаться дерьмовым.

Я широко улыбаюсь и подхожу, чтобы заключить его в объятия. На этот раз он напрягается всего на мгновение, прежде чем скользнуть руками по моей спине, и, конечно, у меня кружится голова от того, что он чувствует себя со мной все более и более комфортно.

— Это мило. Спасибо. — Джейкоб хмыкает, возможно, из-за того, что я сказала «мило». Или, может быть, просто потому, что это именно то, что он обычно делает. — И я уверена, что на вкус это не будет дерьмовым.

— Посмотрим.

Направляясь обратно на кухню, я говорю. — Я захватила кое-что для приготовления кесадильи, но мы можем съесть её и завтра вечером.

— Конечно.

Я достаю курицу, сметану и сыр из пакета и убираю их в холодильник. Когда я оборачиваюсь, Джейкоб высыпает остальные продукты из сумки и смотрит на что-то на столешнице.

Черт, презервативы.

Там, рядом с ингредиентами для кесадильи, лежат два пакетика из фольги.

Я чувствую, как жар поднимается по моей шее и переходит на щеки. От смущения из-за своего предположения мне хочется замкнуться в себе.

— Эм, — это все, что мне удается сказать.

Кажется, что прошла целая вечность, прежде чем он, наконец, отворачивается от презервативов и смотрит на меня. В его океанических глазах есть что-то такое, какой-то грозовой взгляд. Как будто надвигается буря, состоящая из смеси неуверенности и желания.

Я думаю, он, на самом деле, тоже этого хочет. Он хочет физической близости со мной, но после того, через что он прошел, ему нужно, чтобы я была той, кто сделает первый шаг. Ему нужно, чтобы я показала ему, что все в порядке. И от этого потребность быть рядом с ним существенно возрастает, стирая все смущение, которое я испытывала всего несколько секунд назад.

Взгляд, которым он одаривает меня, тянется откуда-то изнутри, притягивая меня, словно за веревку. Я делаю несколько коротких шагов к нему, а затем наклоняю его голову для поцелуя.

Джейкоб сначала слегка напрягается, когда мои губы медленно касаются его губ, но затем он втягивается в естественный ход событий, наконец, делая самостоятельный шаг. Его губы приоткрываются, и его язык для начала лишь осторожно касается моих губ, а затем он проникает в мой рот, его язык ощупывает и исследует, позволяя себе потеряться в этом моменте. Поцелуй превращается из экспериментального в жаркий.

Его вкус заставляет мое тело реагировать, ощущать похоть, требовательно выгибаясь ему навстречу. Я стону ему в рот, когда мои руки перемещаются с его затылка на щеки. Каждое нервное окончание в моем теле загорается от этого контакта.

Я чувствую, как твердеет член Джейкоба, прижимающийся к моему бедру, и это только подстегивает меня. Я начинаю бесстыдно тереться своим телом о его, вызывая у него низкий гортанный стон. Все эти сдерживаемые эмоции взрывоопасным образом собираются воедино, вызывая потребность в близости с ним.

Я отрываюсь от поцелуя, чтобы провести губами по его лицу, подбородку, выкованному из фантазий каждой женщины. У него теплая кожа, мужской запах. От его прерывистого дыхания, доносящегося мне в ухо, у меня между ног становится так горячо и влажно, что я едва могу это выносить.

Я чувствую себя почти дикой от желания. Когда он следует моему примеру и начинает целовать меня в шею в ответ, все, о чем я могу думать, это «да», а затем мои глаза смотрят вверх, только чтобы увидеть одну из камер.

— Мы можем сделать это где-нибудь, где нет камер, или выключить их? — Спрашиваю я, задыхаясь. Не то чтобы я думала, что он продаст видео с нами, но мысль о том, что меня снимут на видео, меня совсем не привлекает, особенно после той жизни, которую я оставила позади.

Словно выйдя из тумана, Джейкоб внезапно отпрянул назад, а затем просунул руки между нами, мягко отталкивая меня.

— Я, эм, прошу прощения.

Я мгновенно ощущаю пространство между нами, когда его тепло сменяется пустотой.

— Почему? — Спрашиваю я. Нахмурившись, я снова пытаюсь подойти к нему на шаг ближе, но он уворачивается от меня, обходя стойку, чтобы сесть в кресло.

Он проводит рукой по своему лицу и вдоль подбородка. — Я просто... я не могу их выключить, понятно? Я, блядь, ничего не могу сделать без камер.

Я опираюсь на стойку, все еще пытаясь успокоить свое дыхание.

— Зачем тебе все еще нужно направлять их на меня?

Я понимаю, почему они у него есть. Я, действительно, понимаю. Но если он все равно не может быть рядом со мной без них, то какой еще вывод я могу сделать, кроме того, что он все еще не доверяет мне после всего времени проведенного вместе?

Он с сожалением вздыхает, прежде чем ответить. — Потому что мне нужно защитить себя.

Отворачиваясь от него, я прислоняюсь спиной к стойке.

— Ауч.

От язвительности его слов у меня сжимается в груди.

Это больно.

Ошибаюсь ли я, думая, что ему уже должно быть комфортно со мной? Разве я не показывала ему снова и снова, что я на его стороне? Я имею в виду, кроме того, что было в самом начале.

Неужели он, действительно, чувствует, что нуждается в защите от меня? Я бы никогда не обвинила его ни в чем подобном.

Мой подбородок опускается на грудь, когда я наблюдаю, как мои пальцы ног извиваются на его деревянном полу.

Десять лет.

У него так долго не было никого, кому он мог бы доверять. Тогда он не смог доказать свою невиновность, поэтому, естественно, он хочет сделать все, что в его силах, чтобы иметь возможность сделать это сейчас. Как я могла хотя бы предположить, что он чувствовал в этот момент? Это большой шаг для него, и если он чувствует себя комфортно, имея на руках доказательства, то я смогу ему помочь. Если нет, то мне следует выйти за эту дверь прямо сейчас.

Я наклоняю голову, чтобы посмотреть туда, где он сидит, и рассматриваю его. Он наклоняется вперед, упирается локтями в колени и смотрит в пол. Его бицепсы напрягаются, когда он продолжает водить рукой по подбородку. Его волосы восхитительно взъерошены из-за меня.

И я очень хорошо понимаю, что сейчас я ни за что не смогу уйти от него.

Даже если это означает, что меня снимут на видео во время секса.

Я отталкиваюсь от стойки, хватаю один из презервативов и засовываю его в задний карман, прежде чем направиться к нему. Когда я подхожу ближе, он поднимает голову и пристально наблюдает за мной, когда я вторгаюсь в его личное пространство.