Первый встречный - Марина Анатольевна Кистяева
Она должна оттолкнуть Никиту!
Но он никак не отталкивался.
Сильный, хотя и не сказать, что раскачанный. Жилистый, крепкий.
Аля глухо застонала, не то возмущаясь, не то глуша возбуждение.
Номер с поцелуем не пройдет!
Наверное…
Никита оторвался от нее, тяжело дыша. Руки он продолжил удерживать, вжимаясь в нее всем телом, контролируя любые ее порывы.
– Перед кем крутить задницей, только моя забота, – прошипела она дикой кошкой, намеренно подливая масла в огонь.
Ей нужна ссора. Чтобы не иметь возможности отступить назад.
– Да неужели? – недобро отозвался Никита, и даже в темноте было видно, как недовольно сверкнули его глаза.
– Да!
– Считаешь, что передо мной отработала?
– Что-о-о? – протянула она, пытаясь осмыслить услышанное. Никита продолжал удивлять. Но, может, это как раз то, что надо? – Отработала, серьезно? А ты ничего не путаешь, дорогой?
Аля, наконец, выпустила на свободу язву… Языкастую и вполне себе зрелую.
Девочка-девочка, что пробудилась в ней в тот день в огороде под яркими лучами теплого солнца, окончательно спрятала лицо в ладонях, не желая ввязываться в происходящий беспредел.
– Дорогой? – в тон ей ответил мужчина. В его намерения явно не входило мирное урегулирование. Где-то они оба косякнули. – И сколько тебе Стас заплатил? Или они вместе с Германом мутили?
– Ты!.. – Аля от возмущения облизнула губы, во рту пересохло. – Совсем охренел? Ты что о себе возомнил? Реально думаешь, что я спала с тобой, потому что мне заплатили?
– А разве нет?
– Ты придурок, Ни-ки-та!
Она подняла колено, намереваясь врезать ему. Куда там! Он извернулся и прижал ее еще сильнее.
Теперь его лицо находилось в опасной близости от ее. Между ними какие-то жалкие сантиметры. Или того меньше. Аля тоже дышала тяжело, рвано. Помнила, что при первой встрече Никита что-то говорил про нее и друзей. Тогда она решила, что подобный расклад ей на руку. Откуда тогда сейчас взялась душащая обида?
Или она берет зачатки от сцены, которую Аля наблюдала в обед, где Никита мило беседовал с владелицей кафешки? А как та улыбалась! Лужей растекалась, готовая запрыгнуть на Никиту прямо там. Да где угодно, лишь бы оседлать мужика.
Аля видела таких. И раньше не осуждала. Каждая девушка ведет себя так, как считает нужным. Это нормально. Более того, это правильно!
Но сегодня… Что произошло с ней самой? Она приревновала? Решила, что Никита после нее продолжил веселиться? А что? Запросто. Между ними нет никаких обязательств, договоренностей. Занимаются сексом два соседа, и только.
Но Алю штормило. Проехалась за кокосовым молоком, называется!
– Можно поподробнее? – не размыкая губ, потребовал мужчина, обжигая ее теплым дыханием.
– Подробнее рассказать про твои умственные способности?
– Ты зарываешься, Алевтина.
– А ты нет?
– Так ты не от парней?
– Божечки святы, дошло! Я приехала в бабушкин дом! В бабушкин! Присматривать за кошаком! Какие в твоей голове сложились схемы, я не знаю! И какими должны быть твои друзья вездесущими, чтобы поселить девочку по вызову… Стоп… – Аля резко остановила поток слов, точно натолкнулась на невидимую стену. Моргнула. Еще раз. – Ты что, считал меня шлюхой? Все это время…
Как-то раньше в подобном русле Аля про его слова не думала. Ну брякнул он что-то. Что-то там решил. С кем не бывает.
Тут же получалось, что он изначально думал, что между ними будет секс! И все ее хождения и прочая деятельность им воспринималась… как?
Никита поморщился, но хват пальцев не ослабил.
– Я не считал тебя шлюхой.
– Зашибись! А кем считал? Ну-ка! Пустил меня, быстро!
– Аля…
– Не сделаешь – я закричу.
Сказала на полном серьезе, тем самым тоном, которым разговаривала с подчиненными, которые в виду ее молодости поначалу решали, что порой можно ее не воспринимать всерьез. Подумаешь.
Подействовало и на Никиту. Он нахмурился сильнее, посмотрел на нее с недоверием.
– Аль, я… что, лоханулся?
– А я почем знаю? – недружелюбно буркнула она. – Так ты меня отпустишь или как?
– Или как. Потому что ты злишься.
– Естественно! Почему мне, собственно, не злиться?
– Повода нет. За свои дурные мысли я прошу прощения.
Последнее предложение он произнес тише, без лишней эмоциональной окраски.
Главное – правильно. Бабушка часто в детстве одергивала Алю, когда та, натворив дел, говорила «извиняюсь» или «извини». Она переправляла ее. Бабушка считала, что, когда человек просит прощения, он признает свою ошибку. Остальное – так, слова, не выражающие степень вины и причиненного ущерба.
– Знаешь, куда ты можешь засунуть дурные мысли?
Бабушка бы не одобрила ее ответ. Но какой есть.
– Аль…
– Что? Неужели трудно понять, что я не желаю с тобой разговаривать? И общаться!
– Да почему, черт побери?!
Никита тоже перешел на повышенные тона.
– Потому!
Она задышала чаще.
– Это не ответ. Дай обоснования.
Обоснования ему? Да пожалуйста.
– Ты меня в шлюхи записал! Этого достаточно.
Господи, она представила, как бы он ржал, сообщи она, что девственна! Точнее, что была.
Наверное, за живот бы держался.
– Так, хватит! – решительно сказал Никита и отпустил ее.
Ей только это и требовалось. Она толкнула его в грудь, освобождая себе пространство и дорогу.
Но у Никиты были другие планы.
– Пошли-ка домой.
Ага, ща-а-ас…
– Никуда я с тобой не пойду.
Ей тоже решительности не занимать.
– Мне похеру, что там сейчас у тебя крутится в твоей хорошенькой блондинистой головке и где тебя сегодня перемкнуло, но ты идешь домой. Со мной! Точнее, не так! Я тебя провожаю до дома, а уж там…
Его молчание расценивалось двояко.
Одна часть Али, которая относилась к «девочке-девочке», затрепетала, запищала от восторга. Захлопала в ладоши и замерла в ожидании. В продолжении. В низ живота ухнуло что-то тяжелое, теплое. Трусики увлажнились до неприличия.
А вторая сторона встала на дыбы. Ей не понравился ни приказной тон, ни риторика.
С какой стати ею командуют и говорят, что делать? Кто этому Никите дал такое право? Да никто! Она точно не давала! И не планировала. Она взрослая, самостоятельная и, что главное, самодостаточная женщина, спокойно обходившаяся без мужчин до двадцати пяти лет!
Менять в ближайшем будущем она ничего не планировала.
Поэтому…
Она поджала губы.
Все.
Скандалить больше не будет.
Идти домой? Да и пойдет! Проблем нет.
Никита внимательно следил за ее реакцией. Она намеренно медленно
