Наследник от Тирана - Ада Ридель

Показывает мне на неё. Убедившись, что она на месте, я тихо отвечаю:

– Да, хорошо.

Он уходит, оставляя меня одну.

И снова я на перепутье.

Он поверил мне? Согласился помочь?

Или сделал вид? Чтобы я отстала от него.

А сейчас говорит Хаджиеву, что я потеряла голову. И мне бы в психушку потом.

Но он ведь поможет, да?...

Эта мысль не даёт мне покоя.

Волнение пробирает до костей.

Я пытаюсь прийти в себя перед встречей с Самиром. Чтобы слова не путались, мысли были чисты. И я не думала о том, что теперь обманываю его.

Но это не получается. Руки немного потряхивает, а сердце всё чаще бьётся в груди.

Снова врать. Но это ведь для блага?..

Вздрагиваю, когда дверь палаты открывается. А за ней появляется фигура мужчины, которого отчего-то теперь боюсь. И хоть он не знает о нашей с доктором тайне… Я ведь осознаю, что буду обманывать его.

Снова.

Ладно, мне не привыкать.

Поднимаю взгляд на Хаджиева. И застываю, стоит взглянуть в карие, бушующие злостью глаза…

Опускаю взгляд на свои пальцы. Самир своей большой фигурой появляется в палате. Не торопится приближаться ко мне. Отходит к стене, опираясь о неё спиной.

Меня колотит и кидает из стороны в сторону как маятник.

А он молчит.

– Как самочувствие?  – произносит сквозь стиснутые зубы.

– Могло быть и лучше, – натягиваю улыбку. Пытаюсь разбавить атмосферу, но Хаджиев, видимо, не оценивает мой порыв.

– Почему ты мне не сказала? – вдруг выпаливает сердито. Да так холодно, морозно, что мне становится не по себе.

– О чём? – строю из себя дурочку. Порой, это помогает.

– О том, что беременна, Милана! – рявкает так, что я чуть в своём состоянии не подпрыгиваю на койке.

Еле шевелю губами:

– Я сама узнала недавно… – говорю с трудом. – Буквально с утра после твоего отъезда. Для меня это было неожиданностью.

– Нужно было позвонить, – цедит сквозь зубы.

– Знаешь, что, – играю  мать, только потерявшую ребёнка. – Давай не сейчас? Я только очнулась после того, как я была присмерти! И я уверена всё это не просто так. Тут кто-то замешан.

Вижу по его глазам.

Он сам всё понимает.

– Я потеряла ребёнка, Самир. Мне не до твоих обвинений!

Я понимаю, почему он так зол. Считает, что только что он потерял ребёнка. Желанного ли? Не думаю. Он ведь даже не любит меня. И не будет горевать из-за каких-то клеток в моём животе.

– Ладно, – цедит сквозь зубы. – Ты права. Как самочувствие?

– Нормально, – отмахиваюсь. Хотя слабость неописуемая. – Где Камилла? Она с Ларисой?

За малышку сердце разрывается.

А неведенье душит.

– Нет, – чеканит. – Камилла с надёжным человеком.

Надёжным ли?

– А Лариса? – спрашиваю про няню. У меня всё ещё закрадывается мысль, что она могла подстроить всё это. Хотя я пытаюсь отмести это.

– С ней сейчас беседуют.

– Ты хотел сказать «допрашивают»?

– Именно так.

И почему я не удивлена?...

– Ты знаешь, кто это сделал? – спрашиваю аккуратно.

– Догадываюсь.

– И кто это? – спрашиваю. Надо же знать, кто это сделал, так?

– Расскажу, как только всё станет известно.

Почему он разговаривает со мной, сцепив зубы? Нехотя так, агрессивно настроено. Будто это не я только что потеряла ребёнка, а он! Нет, хорошо, что мой малыш жив, но…

– Ладно, – просто закрываю этот разговор. Не знаю, что ещё говорить. Пытаться выбить правду? Не вижу смысла. А пока только лежу, смотрю в потолок. Тишина затягивается. А Хаджиев не торопится уходить. Всё стоит у стены, прожигает глазами. Смотрит на меня так, словно я только что сделала непоправимое.

Может, он так нервничает?

Если подумать, я никогда не видела его таким. Обеспокоенным или нервным. И не могу понять его в такие моменты.

– Что теперь будет? – спокойно говорю, считая плиты на потолке. – Что, если это повторится?

– Не повторится, – отзывается грубо и уверенно. – Как только тебя выпишут, ты переезжаешь.

Привстаю, хоть пока это проблематично. Тело всё ещё не слушается. Больно, к тому же.

– Куда?

– Ко мне.

– Что?

– У меня в доме безопасно.

А  вот я почему-то в это не верю.

– Прости, Самир, – впервые говорю эти слова. – Но я не поеду в дом к твоей жене и сыну.

– Поедешь, – в его голосе слышится сталь, которую тут же хочется убрать. – Это всего лишь на два дня. Сделаем видимость, что я придурок, который притащил свою любовницу в дом жены. Потом тебя с дочерью отвезут в загородный дом.

– И ты думаешь, нас там не найдут?

– Нет, – опять произносит твёрдо. – Я позабочусь, чтобы о том месте никто не узнал. Это моя забота. Твоя квартира меня бесила. Она как на ладони. Уже подозрительно то, что у дома постоянно караулит охрана. Тем более, в доме появились камеры. Это могло привлечь слишком много внимания.

Что?.. Камеры?

– Я уже узнал, кто крутился с тобой рядом. Всех допрашивают и со всем разберутся. Тебе просто надо меня слушать, Милана.

– Я и так это делаю… – выдыхаю. И чтобы не ссориться, я ложусь обратно на кровать. – Позаботься, пожалуйста, о Камилле. Я немного посплю.

Отворачиваюсь набок.

– Камилла с новой няней. Ей будет этого достаточно.

Сказав эти слова, он уходит.

Я многого не понимаю. Почему его отношение ко мне так быстро поменялось? Почему, когда он говорит о Камилле, в его голосе слышится пренебрежение?

Радует только одно: доктор не соврал и помог мне. Хоть на этом спасибо…

А пока закрываю глаза и проваливаюсь в сон, чувствуя странную и внезапно накатившую усталость.

Самир

– Босс, – кричит за спиной пацан. – А что с ней делать?

Зло оборачиваюсь, прожигаю Филиппа злым взглядом. Неужели нельзя нести ребёнка молча? 

– Почему с ней ношусь я, а не няня? Я же водитель.

– Поздравляю, – цежу сквозь зубы. – Тебя повысили. Садись в машину, едем домой.

– А, так вот, для чего вы жену так в отпуск сбагрили быстро. Хотите поиграться с детишками дома?

– Филипп! – кричу. Энергичный пацан с неумолкающим ртом! – Тащи девчонку и молчи! Иначе я прострелю тебе голову!

–